Она — «королева», а исполняет банальную роль домохозяйки, как будто собирает мужа на работу… Точно так же, говорят, она поправляла одежду Эвиты и заново причесывала ее легендарные волосы, когда после двадцати лет таинственных блужданий гроб мадонны оказался, наконец, за решеткой мадридской виллы Перона, находившегося тогда в изгнании.
Эвита вернется на родину. Так решила Исабель, привыкшая жить рядом с бальзамированными останками, хранившимися в Мадриде в помещении над комнатами, где жила она сама с мужем. И разве не справедливо, что Эвита соединится в вечности с человеком, которого она при жизни вознесла к славе?
Несомненно, это Эвита создала Перона из осколков, извлекла из тюрьмы, подняла аргентинский народ и будоражила его до тех пор, пока Перона не избрали президентом. Отныне Исабелита претендует на то, чтобы унаследовать авторитет Эвиты, ее народ, романтическую ауру ее жизни…
Из неудавшегося нацистского гауляйтера, которого поражение его хозяев в 1945 году могло бы превратить в аморфного политика и вялую личность, Эва Перон создала настоящего народного короля, неистового демократа, любезного и приторного до крайности. Бывшая комедиантка, истинная дочь своих родителей, крестьянина и эмигрантки, Эва мечтала сыграть Марию-Антуанетту или Екатерину Великую, очаровывать зрителей, чтобы такой ее узнали в Голливуде. Ей удалось воплотить эти роли в реальной жизни с такой убедительностью, что человек, которого она подняла к власти силой своей страсти, продолжал использовать после смерти Эвиты записи ее голоса. Не видя другого средства вновь обрести власть, он вынужден был во время долгого изгнания найти ей замену, дублершу.
Эвита-Исабелита… Исабелита-Эвита…
Может ли сегодня призрак Эвиты править страной, в четыре раза превышающей по территории Францию?
Ноябрь 1972 года. Перон, называющий себя «народным вожаком», прибывает на аргентинский аэродром в сорока двух километрах от столицы. Он покинул страну в сентябре 1955 года в спешке, преследуемый армией, под улюлюканье толпы, потерпев поражение после десяти лет правления, которым был обязан пламенной и душераздирающей комедии Эвиты. В течение восемнадцати лет он разыгрывал добродушного и скромного рантье в окрестностях Мадрида, мечтая лишь об одном: о сердце народа, тягу к которому навеки привила ему Эвита. Тогда-то и появилась Исабелита. Он встретился с ней во время одиноких прогулок изгнанника, в кабаре Колона в Панаме. Ее представил Перону бывший полицейский Лопес Рега, ставший его телохранителем, а затем тайным советником.
В тот ноябрьский день под мелким моросящим дождем Хуан Перон помолодел вдруг на восемнадцать лет. Он выдвинул на сцену ради завоевания сердца народа дублершу Эвиты, мадонну номер два.
Исабелиту наскоро преобразили в Эвиту: прическа с шиньоном в виде узла на затылке, волосы, выкрашенные в светлый цвет, и застывшая улыбка, правда, совсем не такая, какая была у Эвиты. Ослепительная улыбка Эвиты пока не очень получалась у скованной Исабель.
Великая Эвита, святая пролетариев, была усыпана драгоценностями, как церковная рака. Она любила повторять: «Я взяла драгоценности у богачей, я ношу их для вас…»
Женщины радостно приветствовали ее со слезами на глазах. Она воспевала народные нужды, голод народа, а народ плакал от радости. Эвита сделала из народа личность, торжествующую и победоносную, а не униженную и покорную… Она так увлеклась ролью, что это перестало быть игрой, это была уже она сама: Эвита-справедливость, Эвита-нищета, Эвита-надежда. И все дочери народа расцветали вдруг, как будто это они носили коллекцию драгоценностей, коллекцию платьев из Парижа, стоившие казне ежегодно сто миллионов.
* * *
Эвите номер два в 1972 году еще не удается встретиться с толпой. Она остается со своим мужем в международном отеле аэропорта Эйсеса. Рядом с целью, но все же в сорока двух километрах от парней, окруживших Розовый дом, резиденцию президентов. Ту самую резиденцию Каса Росада, где Перон прожил десять лет во время царствования, устроенного Эвитой.
Исабель делает Перона объектом почитания, этого достаточно. Обязанности, служба, церемонии, встречи — всем этим занимается она. Военные проглядели Исабелиту и упустили момент захвата и государственного деятеля, и государственной власти слабой женщиной. В ноябре 1972 года разгорается новая звезда на политическом небосклоне, а военные тщетно препятствуют союзу между Пероном, его тенью Исабелитой и народом.
Супругам все так же запрещено выезжать на магистраль, ведущую в столицу. Что же делать? Вооруженные силы мешают слиянию слегка померкшего мифа и народа, все такого же пылкого, объединенного в едином порыве. Двойной миф не пускают к народу, удерживают в отдалении от столицы.
Перонисты стараются добраться до аэропорта на грузовиках, чтобы забрать «мачо» и мадонну номер два. Улыбка Хуана Перона сохранила блеск, но улыбка Исабелиты остается натянутой, застывшей, скорбной, как у актрисы, которая больше всего на свете боится выхода на сцену. Требуется патетическое усилие всего ее существа, чтобы эта улыбка стала напоминанием о мертвой, о ее всемогуществе, о ее необыкновенном влиянии, до сих пор живущем в Аргентине…
Потоки воды по-прежнему падают с неба, создавая заграждение почти такое же плотное, как войска на страже. Юные паломники, вышедшие навстречу добродушному диктатору, не знали мистического и плотского чуда, каковым являлась Эва Перон, но они еще проникнуты духом воспоминаний своих родителей о счастливых временах.
* * *
Перон не может уснуть, его раздражает шум тропического дождя, военные, танки и далекие сторонники. Каждые два часа он появляется у окна отеля, поднимает руку и кричит:
— Товарищи… Товарищи…
Это слово должно восстановить сентиментальное согласие сообщества. И тогда Исабелита, желая смягчить тягостное впечатление от появления престарелого лидера, не знающего, как ему снова завоевать публику, тоже появляется у окна отеля.
Заговорит ли она, отважится ли на чудесные страстные тирады в стиле Эвиты? Проникнет ли она в чудо слова, идущего, несомненно, из глубины сердца, сможет ли вдохнуть жизнь в театральное действо? Нет, она просит у людей, издающих отчаянные крики, которые сливаются в один необычайный слепой вопль энтузиазма, она просит у них… минуту тишины ради Эвиты.
Превысит ли Исабелита эту минуту тишины, пойдет ли дальше и вырвется ли из-под власти призрака?
Наконец, Перон собирается с духом и шепчет в микрофон, нащупывая то знаменитое волнение, которое излучала Эвита:
