…Мы выставили наблюдательные посты, перебазировались подальше от города — на восточную окраину аэродрома. Каждый день ждали, что на аэродром прилетят «ночники». А тем временем фашисты начали совершать налеты на железнодорожную станцию. Как-то после захода солнца появилась большая группа «Фокке-Вульфов-190» с бомбами и над нашим аэродромом. Противник зашел с севера, прикрываясь облаками. Немцы беспорядочно сбросили бомбы и стремительно улетели — очевидно, боялись нас. Враг зажег только один транспортный самолет. Жертв не было. Мы вовремя перебазировались на восточную окраину: враг бомбил опустевшую стоянку с «недолетом».
В те дни войска нашего фронта перешли границу и перенесли военные действия за рубеж, освобождая Румынию.
8 апреля замполит сообщил, что перешли границу и ведут боевые действия за пределами Родины и войска Первого Украинского фронта. После тяжелых испытаний в дни сражений на Курской дуге, на Днепре и Правобережной Украине войска обоих фронтов, несмотря на усталость, одерживали победу за победой.
…Весна, теплынь.
Вся молдавская земля в цвету. Гостеприимно, радушно встречают нас жители, когда мы поздним вечером усталые возвращаемся с аэродрома.
В середине апреля советские войска на нашем крыле фронта вышли на подступы к Яссам. Севернее города шли ожесточенные бои: враг наносил контрудары.
Летчикам нашего полка все чаще приходится барражировать в воздухе севернее Ясс, прикрывая наземные войска.
Однажды — это было 19 апреля, — барражируя над линией фронта, я увидел, что к нам приближается двадцать тяжелых бомбардировщиков «Хейнкель-111». Новые светло-зеленые самолеты блестят на солнце. Видимо, подкрепление.
Для нас «хейнкели» не новинка: не раз мы с ними встречались.
Только новый был у «хейнкелей» боевой порядок: они летели в колонне по пять самолетов. Атаковать их надо было умело.
Всей эскадрильей внезапно со стороны солнца «наваливаемся» на первую пятерку. Расстояние между нами позволило это сделать. Враг явно не ждал атаки.
Решаю сбить крайний самолет. Приказываю другим летчикам атаковать остальные сзади. Пристраиваюсь к крайнему бомбардировщику слева — словно присосался к нему. Открываю огонь. Действую быстро: противник не успевает открыть ответный. Проскакиваю вперед. Разворачиваюсь.
«Хейнкель» загорелся, начал медленно валиться на левое крыло. Затем перевернулся на спину и пошел к земле.
Подлетаем к району Унгены — к переправам через Прут. «Хейнкели» стали поспешно сбрасывать бомбы и разворачиваться вправо на территорию, занятую фашистскими войсками. Захожу для повторной атаки. А «хейнкелей» уже нет: они летят вдоль реки Прут на юг, к Яссам.
Вечером на разборе мы говорили о том, что теперь «хейнкели» вряд ли придут к линии фронта без прикрытия истребителей.
На следующий день «хейнкели» вообще не показывались. Зато начали появляться «Фокке-Вульфы-190» в варианте бомбардировщиков. Сбросив бомбы, они действовали, как истребители. И летчики нашего полка по нескольку раз в день поднимались в воздух, вступали в ожесточенные схватки с врагом.
Вечером мы разбирали тактику действий «Фокке-Вульфов-190» и «Хейнкелей-111». Уже совсем стемнело, когда летчик Тернюк вдруг крикнул:
— «Хейнкели»!
Я тоже увидел группу «хейнкелей». Три самолета приближаются к аэродрому. За ними — шестерка.
Сначала мы даже не поняли, в чем дело. Неужели налет в такой поздний час?
Но вот Ольховский подает команду:
— Все по щелям!
Вылетать поздно. А «ночников» все еще нет. Наш полк на аэродроме один.
Враг стал сбрасывать бомбы. Мы не успели добежать до щели — кто-то крикнул:
— Ложись!
Бросились ничком на землю. Послышался свист бомб. Как же мы бессильны на земле! Сейчас нас всех и наши самолеты разнесет в куски! Гремят взрывы. Земля дрожит: тебя словно подбрасывает. Лихорадочно считаю: 9 самолетов сбросят по 12 бомб. Всего 108 бомб. Многовато! Со свистом разлетаются осколки, взрывная волна сотрясает воздух. Дым застилает все вокруг.
За первой группой заходила вторая. Казалось, прямо на нас. Мы вскочили, побежали дальше. И снова свист, и чей-то громкий крик:
— Ложись!
И снова все ничком бросились на землю.
«Хейнкели» освободились от груза бомб и быстро уходили в темноте. Стало тихо. Мы вскочили, окликая друг друга. Все живы, все уцелели. Даже никто не ранен! Побежали на стоянку. Какое облегчение, какая радость: в сумерках вырисовываются очертания наших самолетов! Целы и невредимы. Только несколько получили повреждения. Снова у противника неудача — бросил бомбы с недолетом. Фашисты явно спешили, просчитались.
— Хотели фрицы в отместку нас разбомбить, а мы теперь еще злее будем, — говорили летчики.
Уже в полной темноте мы погрузились в автомашины и поехали на ночлег в город.
За ночь на летном поле заровняли несколько больших воронок.
Таких налетов с тягостных дней гибели Солдатенко у нас не бывало. Мы стали еще шире рассредоточивать самолеты. Вскоре к нам прилетел истребительный авиаполк «ночников»: днем над аэродромом барражировали мы, ночью — они.
Противник, почувствовав удары истребителей нашего полка, явно собирался вывести аэродром из строя, но это ему так и не удалось.
Барражируем четверкой над линией фронта. Напряженно слежу за воздухом, особенно в направлении Ясс. На земле — жестокие бои. Воздушный враг не появляется. Срок барражирования истекает, и я беру курс домой. Возбуждение, которое охватывает летчика перед боем, проходит, и теперь ощущаю только усталость: сегодня это уже третий вылет. Да и длительное ожидание противника утомляет больше, чем сам бой.
Вдруг слышу свой позывной. Узнаю голос подполковника Борового:
— «Сокол-31»! «Сокол-31»! Фашисты прилетели. Они сзади вас, ниже. Бейте их!
Подаю команду:
— Разворот все вдруг!
Молниеносно разворачиваюсь на 180 градусов. Усталости как не бывало.
К линии фронта приближаются девятка «хеншелей», а повыше — четыре истребителя.
«Хеншель-129» — двухмоторный самолет. Мы называли его «пародией на штурмовик». Стрелка на нем не было. Летчик видел только то, что делалось впереди, и не мог следить за хвостом своей машины. «Хеншель» можно было легко сбить сзади. Поэтому его всегда сопровождали истребители.
Я взглянул на бензомер — горючего маловато. Но можно дать короткий бой и дотянуть до аэродрома.
«Хеншели» строятся в круг, готовясь штурмовать наши войска. Один уже заходит на штурмовку.
