В день суда, приняв “пять капель” для храбрости, облачившись в парадную форму, взяв с собой для “поддержки штанов” столь же нарядно одетого механика, капитана второго ранга Басурина, доктор убыл на экзекуцию. В коридоре мрачного полуразвалившегося здания Первомайского суда два парадных офицера смотрелись инородными телами среди изжеванной и грязной публики, кучковавшейся здесь же. Зато ничем не выделялись среди нее (публики) лейтенант Авоськин в том же изжеванном кителе рядом со своей траурно одетой супругой. Чувство сострадания вызывал маленький ребенок, плакавший на руках “ответчицы” по делу. Чувство неловкости и вины перед “ответчиками” охватило меня. И лишь вспомнив заплаканное лицо своей супруги и мытарства, которые приходилось переносить семье, я не отказался от дальнейшей неприятной процедуры суда.
Наконец, последовало приглашение войти “истцу” в зал заседания суда. За столом сидела очень красивая голубоглазая с пышной белой прической женщина, вид которой резко контрастировал с убогой обстановкой самого “зала”, оказавшегося маленькой обшарпанной комнатой. Этот контраст настолько поразил меня, что все вопросы, последовавшие в мой адрес, проскакивали мимо ушей, а ответы на них были сбивчивыми и нелогичными, несмотря на простоту задаваемых вопросов. Но, несмотря на всю бестолковость истца, решение суда было категоричным: “Ордер, выданный ответчику Авоськину считать недействительным. Выселить ответчика Авоськина из квартиры №... дома №... по улице 50 лет шефства ВЛКСМ без предоставления жилой площади в связи с допущенной ответчиком Авоськиным подделкой документов при получении ордера”. Решение суда может быть обжаловано в десятидневный срок в Приморском краевом суде.
Все! Финиш! Ура!
Спокойно! Система не дремлет. И она стоит на страже интересов всех лиц, служебная компетентность и добросовестность которых поставлены под сомнение решением суда районного масштаба. И надо было ожидать, что указанные чиновники будут защищаться. И победить их будет гораздо труднее, чем какого-то несчастного лейтенанта Авоськина.
Однако, восторженно веря в восторжествовавшую справедливость, я впереди собственного визга (флотск.) умчался в Техас оповестить жену о благоприятном исходе дела.
Десять суток в ожидании рассмотрения дела в краевом суде я интенсивно готовил корабль к выходу на боевую службу, наверстывая упущенное время. Командира ни в коем случае подвести было нельзя, благодарно памятуя о предоставленной им эскулапу свободе действий.
На десятые сутки я (опять повесткой!) был вызван в краевой суд, и спокойный, уверенный в успехе, отправился туда. Даже без поддержки товарищей. После трех часов томительного ожидания под дверью зала заседания эскулапу вдруг сообщили, что дело его, рассмотренное районным судом, исчезло, а потому необходимо всю карусель начинать сначала. Эта новость настолько ошеломила меня, что даже не попытавшись выяснить что-либо, я ушел к себе на корабль. И безбожно напился спирта, предназначенного для медицинских целей. В нарушение требований корабельного устава.
– Система тебя победила, – резюмировал командир назавтра. – Мы придумаем что-нибудь. Не сорвись только. Флоту не нужны мозгляки!
Через два дня в ККОС крейсера была организована встреча офицеров с ветераном флота, начальником ГТУ, адмиралом Новиковым, который прибыл на ТОФ с инспекционной проверкой совместно с начальником тыла ВМФ адмиралом Мизиным. Оба ветерана поселились в комфортабельных каютах танкера, стоящего рядом с крейсером на 33-м причале. Адмирал Новиков, рассказав офицерам о боевом пути, закончил свое выступление так.
– Сынки! Я знаю, что в жизни у вас будет много трудностей. Но если кто-нибудь из вас будет нуждаться в моей помощи – обращайтесь ко мне, и вы эту помощь получите. Пока что я тоже числю себя членом вашего экипажа.
Своим выступлением адмирал натолкнул меня на мысль, а мысль – в свою очередь – родила документ.
Начальнику тыла ВМФ адмиралу Мизину
ЖАЛОБА
Я, старший лейтенант мед. службы Иванов П.И., начальник медслужбы КРЛ “А. Суворов”, обращаюсь к Вам по поводу отсутствия у меня жилой площади. С августа 1977 года по июнь 1978 года проходил службу на КРЛ “Дмитрий Пожарский”, где стоял в очереди на получение жилья. Однако, в июне 1978 года переведен к новому месту службы на УК “Бородино”, где в течение года тоже стоял в очереди на жилье. В июне 1979 года на УК “ Бородино” мне были оформлены документы на получение квартиры, однако, приказом КОМ ТОФ я снова переведен к новому месту службы на КРЛ “ А. Суворов”, успев, однако, получить ордер на комнату в двухкомнатной квартире но адресу..., но вселиться в нее не успел, т.к. ушел в поход. В мое отсутствие, незаконно оформив документы, в квартиру вселился начальник медицинской службы УК “Бородино” лейтенант мед. службы Авоськин. Решением Первомайского суда города Владивостока ордер лейтенанта Авоськина был признан недействительным, и дело по кассационной жалобе лейтенанта Авоськина было передано в краевой суд, где по неизвестным мне причинам было потеряно.
В настоящее время моя семья проживает в п.Тихоокеанском у знакомых. Наш корабль готовится на боевую службу. В море уйти я готов, но, не устроив семью, этого сделать не могу.
Прошу Вас разобраться в этом вопросе и помочь мне обеспечить семью жильем.
Дата Подпись.
В этом документе для меня содержалось больше риска, чем надежды на успех. Во-первых, жалоба подавалась не “по команде”, как того требует дисциплинарный устав, а “через голову” непосредственного начальника. Даже “через голову” ряда прямых начальников, включая и командующего флотом, который мог одним росчерком пера вышвырнуть старшего лейтенанта со службы или же отдать его под трибунал. Во-вторых, реакция местного начальства на саму суть жалобы могла быть крайне негативной, а местное начально от инспектирующего отличается тем, что оно всегда рядом, инспектирующее – в далекой Москве.
Однако, несмотря на все “против”, жалоба попала адресату. И буквально через несколько часов перепуганный доктор был посажен черную “Волгу” и доставлен в управление начальника тыла ТОФ. В кабинете последнего уже стояли по стойке “смирно” председатель гарнизонной жилищной комиссии контр-адмирал Белюков и один из : клерков – полковник Васильев. Лекция, прочитанная начальником тыла флота своим подчиненным, звучала, как длительное “до” последней октавы. Полковник Васильев, выскочив в “предбанник”, прошипел мне прямо в лицо:
– Ну, лейтенант, теперь ты до пенсии квартиру не получишь!
Однако... Назавтра в краевом суде “дело” нашлось, и сразу же было рассмотрено. Злополучная комната осталась за мной. Авоськину была предоставлена комната по новому адресу и выделена машина для перевозки вещей.
