Богрова спросили, знает ли он, на кого он покушался и не имел ли он намерения убить Государя. На это Богров ответил, махнув рукою:
– Все равно, кого-нибудь убить мне было необходимо.
Покушение на жизнь Столыпина вызвало настоящую панику среди еврейского населения, которое массами стало покидать город, опасаясь погрома за злодеяние их единоверца Богрова. На вокзале происходила невероятная давка, но тревога, по счастью, оказалась напрасной.
На третий день после катастрофы состоялся наш отъезд из Киева. Я слышал, как при прощании с генерал-губернатором Треповым Государь строго наказывал ему, чтобы он ни под каким видом не допускал еврейского погрома и всеми силами поддерживал в городе спокойствие. Приказание Государя, как известно, соблюдено было в точности.
Из Киева мы выехали в Ливадию…
Столетняя годовщина Отечественной войны
Осенью 1912 года состоялось празднование столетия Отечественной войны.
После торжеств, имевших место в Москве, Государь и все принимавшие участие в торжествах, совершили поездку на Бородинское поле.
Здесь, после открытия памятника, состоялся в разбитых в поле палатках завтрак на довольно большое число лиц. После завтрака обходили могилы, осматривали старые укрепления. Служились многочисленные панихиды.
К вечеру были собраны старики, помнившие еще войну 1812 года.
Одна старуха, на вопрос Государя, сколько ей лет, ответила:
– Сто десять.
– Откуда ты это знаешь? – спросил Государь.
– Пойди, да в управе спроси: там тебе и скажут, – был ответ старухи. Государь засмеялся.
Приехали утром, уехали вечером, так что на Бородинском поле пробыли целый день. Государь ездил без Императрицы, в сопровождении некоторых из детей.
Вечером, после обеда в поезд были позваны песенники. Из Ливадии, в 1912 году, вся Царская семья прибыла в Царское Село.
Спокойно текла жизнь в царском доме. Государь просыпался около 8 ч. 30 м., в 9 часов пил один у себя в кабинете чай, после которого, до 10 часов, прогуливался по парку. С 10 часов принимал доклады до завтрака, который подавался в час дня и к которому иногда бывали приглашенные. За завтраком из трех блюд собиралась вся Царская семья. После завтрака Государь занимался в своем кабинете, потом выходил к Императрице, и они несколько времени проводили за чтением. Затем Государь с детьми прогуливался по парку, а после прогулки опять принимал явившихся к нему лиц. В 5 часов всей семьёй пили чай. После чая, до обеда, каждый из членов семьи занимался, как желал: дети – обыкновенно уроками. В 8 часов подавался обед из четырех блюд. Вино (сливовицу) за обедом и завтраком по одной маленькой рюмке пил только Государь. Во время войны стол Царской семьи стал гораздо скромнее, вина же к столу не подавали совершенно. Исключение делалось только в тех случаях, когда к столу бывали приглашенные. Только дети постоянно пили предписанное врачами Сен-Рафаэль.
После обеда, около 9 часов, все расходились: дети шли к себе наверх, Государь – в кабинет на час, просматривать бумаги, а затем возвращался обратно к Императрице, с которой и проводил время до часу ночи за чтением и беседой. Иногда тут же присутствовала и А.А. Вырубова [30]. В 11 часов пили чай.
Так обыкновенно текла жизнь в царском доме. Только в дни полковых праздников Государь часть дня проводил вне семьи и, если полк был расположен в Петрограде, завтракал, а если в Царском Селе, то обедал в полковых офицерских собраниях.
Дети вставали в 8 часов, пили чай и занимались до 11 часов. Учителя приезжали из Петрограда, в Царском Селе жили только Гиббс [31] и Жильяр [32]. Иногда после уроков перед завтраком совершалась недолгая прогулка. После завтрака-занятия музыкой и рукоделием.
Государыня вставала в 9 часов и в постели пила гоголь-моголь. Затем занималась в своем кабинете и принимала представлявшихся. После приема иногда совершала прогулку по парку в экипаже вместе с детьми или с какой-либо из фрейлин (графиней Гендриковой [33] или баронессой Буксгевден [34]). После завтрака, до чая Государыня занималась ручными работами или живописью. После чая – работа до обеда или прием представляющихся.
Дети могли приходить к Государыне во всякое время без предварительного о себе доклада.
Кроме двух (названных выше) фрейлин, при Императрице находились: доктор Е.С. Боткин [35] и гоф-лектрисса Шнейдер [36]. За здоровьем наследника наблюдал доктор Деревенько.
Зиму и весну следующего, 1913 года провели в Царском Селе. Наследник часто хворал гемофилией.
С началом юбилейных празднеств трехсотлетия царствования дома Романовых поехали в Москву. Там были церковные торжества, встречи и приемы русских и иностранных делегаций. Из Москвы, через Нижний Новгород, поехали по Волге в Кострому и Ипатьевский монастырь. Оттуда – по Средней России, путём, которым следовал в свое время Царь Михаил Федорович, опять в окрестности Москвы, связанные с воспоминаниями о деятельности первых Царей рода Романовых (Переяславское озеро, подмосковные села и проч.). Везде – воодушевление населения, депутации.
После торжеств вернулись в Царское Село, оттуда в Крым. Зиму 1913–1914 гг. спокойно прожили в Царском Селе.
Летом 1914 года в Петергофе и Красном Селе были большие празднества по случаю посещения английской и французской эскадр. После убийства в Сараеве австрийского эрц-герцога Франца-Фердинанда пошли слухи о возможной войне, но в Царской семье они не вызвали тревоги. Тревога почувствовалась уже в середине июля, во время пребывания президента Пуанкаре. После одного завтрака президент неожиданно отбыл на эскадру, которая тотчас снялась с якоря и отплыла во Францию. Это дало повод к тревожной молве.
О начатой Германией войне объявил Государь в Красном Селе в присутствии генералитета, офицерства, а также только что окончивших военные училища молодых офицеров. В Красном Селе состоялся торжественный обед.
Возвратясь в Петергоф, Государь на другой день принял министров и занимающих руководящие посты военных. Состоялось совещание, после которого великий князь Николай Николаевич был назначен Верховным Главнокомандующим. После, в августе, Государь ездил по мобилизованным военным округам. До принятия на себя Верховного Главнокомандования Государь временами ездил в Барановичи, где находилась Ставка. Посетил также Государь и крепости.
После принятия Государем Верховного Главнокомандования и с переносом Ставки в Могилев я был назначен состоять в должности камердинера при Императрице, которую я сопровождал при ее поездках. Когда Императрица ездила в Ставку, то там проводила только день, осматривая госпитали и лазареты своего имени. Самый же большой госпиталь находился в Царском Селе.
Наследник жил сперва в Царском Селе, откуда ездил с Императрицей в Ставку к Государю, в Могилев. Затем он подолгу оставался в Ставке, где жил только вдвоем с Государем.
Жизнь оставшихся
