Слава Богу, времена меняются. Обманутый, воспитываемый на ложных понятиях и идеалах советский народ, прожив с повязкой на глазах без малого век, прозревает! Лишенные не только возможности заниматься искусством, но и воспринимать его, запичканные бездарными творениями поэтов, композиторов, исполнителей, зачумленные бездарными фильмами бездарных режиссеров, люди потеряли понятие образа, тогда как отсутствие образа — безобразие. В джунглях безобразия произрастают цветы, благоухающие, излучающие божественную красоту, но их так мало, что они незаметны в зарослях сорняков, что у стороннего наблюдателя создается впечатление, что советское искусство-русское искусство, а русское искусство — советское искусство и что все современное искусство в нашей стране — сплошное безобразие.
Вот вам и дилемма: шоу-бизнес или искусство?
Кому выгодно продолжать одебиливание народных масс, тот с дельцами шоу-бизнеса. Последствия: «пир во время чумы», скоморошество до упаду и черная дыра — пропасть инферно.
Либо — искусство, возрождение вечных понятий любви, красоты, гармонии, движение вперед к Правде, к Свету, к Истине, к Богу. И как результат — духовное оздоровление человечества.
Не все то золото, что блестит
Всегда считал кино чудом. Съемки фильма — загадкой, скрытым чародейством. Были мечты сняться, но не думал, не гадал, что когда-нибудь они претворяться в жизнь.
Предложение мне главной роли в фильме «Князь Серебряный» потрясло. Во-первых, близкая моему духу тематика, всегда любил историю вообще и занимался углубленным изучением истории России в частности. Во-вторых, роман Алексея Константиновича Толстого «Князь Серебряный» — произведение русской классики, пронизанное глубоким и истинным чувством патриотизма, уважением к русскому народу. Его тема близка мне: борьба Белых и Черных сил, сил Добра с силами Зла. Так что, когда меня утвердили на роль князя, был на седьмом небе.
Петербург — мой самый любимый город, и, попадая туда, порой начинаю иначе думать, чувствовать, воспринимать действительность, полностью меняется мироощущение. Именно там меня внезапно посетила мысль, что фильм «Князь Серебряный» обречен, и внутренний голос сказал: «Сниматься не надо!» — причем настолько твердо и уверенно, что сомнений не оставалось, решил: «Сниматься не буду!» — и не подписал договор.
Но по возвращении в Москву узнаю, что съемочная группа в шоке. Ведь прошел подготовительный период, затрачены здоровье, силы, средства, нервы! Замены нет! Надо сниматься! Соглашаюсь, ставя при этом условие, что буду играть роль так, как чувствую, и все в картине буду делать сам — скакать, биться на саблях и т.д.
НО... напрасно не послушался внутреннего голоса! Наполеон, однажды не вняв голосу сердца, проиграл решающее сражение.
Бой начался при первой же съемке,
Жить было негде — актеры ходили по домам в поисках ночлега. Актеры, играющие главные роли, — я уж не говорю об всех остальных. Затем так называемые кони: когда увидел этих кляч, мне стало плохо. Кроме того, страшное разгильдяйство — в кадр входит кобыла черной масти, а из кадра выходит конь, к тому же коричневый. Эти клячи не то что скакать галопом, до конца кадра то еле-еле могли добрести. А шикарные княжеские одежды! Они напоминали половик, не чищенный со времен Ветхого Завета.
Плюс ко всему сценарий (довольно приличный) был кардинально изменен и извращен до такой степени, что лишь отдаленно напоминал знаменитый роман А.К.Толстого, а сам экранный князь Серебряный получался пародией на настоящего князя.
Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
Мой печальный дебют в кино лишний раз убедил меня в непреложности прописных истин: только профессионал и порядочный человек способен создать нужное людям, достойное внимания творение. (Впредь наука: слушайся голоса сердца...)
P.S. Параллельно съемкам в фильме «Князь Серебряный» работал на картине «За последней чертой» и, играя отрицательный персонаж (хотел проверить свои актерские способности), получал больше положительных эмоций, чем от положительного князя.
Вместо фильмов о чекистах
(«Метаморфоза»)
До 1989 года включительно мне приходилось часто слышать за своей спиной «антисоветчик». После того, как песня «Россия» «заткнула» рты многим «советчикам», меня переквалифицировали в «антисемита».
Первыми всполошились мои коллеги — композиторы — евреи. На передаче «Песня-89», где я пел «Россию», некоторые из них восклицали: «Как же так, Игорь! Ведь Вы образованный интеллигентный человек, и вдруг: „Ринулись оттуда, срубая головы церквям и славя красного царя, новоявленные иуды“. Что с Вами? Откуда такой шовинизм и антисемитизм?»
Поначалу я отшучивался, не придавая этому большого значения. Затем стал объяснять, что слово «иуда» — синоним слова «предатель». Я же не пою: «новоявленные иудеи». Объяснение не подействовали. В конце концов мне все это надоело, и я, всерьез решив доказать, что патриотизм и шовинизм — понятия диаметрально противоположные, стал пускаться в длительные полемики, заканчивающиеся всегда одним и тем же: мои оппоненты, зажатые в угол железной логикой, молча разводили руками, но... закрывая за собой дверь, бросали через плечо: «И все-таки, Игорь, Вы — антисемит». Поразительная твердолобость.
«Антисемитизм», уважаемый мой читатель, придуман не русскими и даже не русофилами, не простыми евреями, а сионистами, т.е. евреями-националистами. Этот термин придуман еще в конце 19 века автором протоколов «сионских мудрецов» — Ахад-Хамом, настоящее имя: Ашер Гинзберг. Страны Америки и Европы давно уже знают, что в 1897 году в Базеле состоялась конференция, на которой впервые были зачитаны вышеупомянутые протоколы самим Ахад-Хамом, — с целью захвата власти над всем миром. Первая страна, которая должна было подчиниться сионской власти, — Россия, так как православие являлось серьезным препятствием на пути захвата власти над миром тех, кто исповедовал диаметрально противоположную веру. Евреи, исповедующие православие, тоже должны были быть либо подчинены «ахад-хамистам», либо уничтожены. Поставить на колени Россию в 17 году «сионским мудрецам» удалось, а вот с миром — не получилось. Ашер Гинзберг нарек всех неевреев гоями. Русские «гои» сплоховали, но вот французские, итальянские, немецкие, английские и американские вовремя «просекли» ситуацию и поставить на колени себя не дали. Поскольку большая часть мировой прессы еще находится в руках последователей «ахад-хамизма», «гои» — будь то русский, француз, или англичанин, гордо провозглашающий: «Россия!», «Франция!», «Англия!» — нарекается «антисемитом». Из этого делаем вывод: по раскладу Ашера Гинзберга патриотизм есть антисемитизм, и наоборот.
