Михаил Богданович (Михаэль Андреас) родился 13 либо 16 декабря 1757 или 1761 г. на мызе Памушис в Лифляндии в обедневшей остзейской семье де Толли, являющейся ответвлением шотландского рода Беркли оф Толли, известного с XI в. Предки нашего героя были сторонниками свергнутого английского короля Карла I и после подавления Кромвелем восстания в Шотландии покинули родину. Питер Барклай де Толли переселился в мекленбургский Росток, а его сын – Иоганн Стефан в 1664 г. оказался уже в Риге.
Его сыновья стали офицерами шведской армии. Старший, Вильгельм – дед Михаила Богдановича, занимал один из высоких постов в городском магистрате Риги. Когда Рига после завоеваний Петра I в Прибалтике была присоединена к России, Барклаи перешли на русскую военную службу. Это стало их призванием.
Отец будущего полководца, Вейнгольд Готард Барклай де Толли (от его второго имени Готард – «Богом данный» – произошло славянское отчество героя), оставался всю жизнь беден, вышел в отставку поручиком российской армии, получив дворянское достоинство. Мать – Маргарита Елизавета фон Смиттен была дочерью местного священника, по другим источникам, происходила из семьи лифляндских помещиков.
В 1760 г. семья Барклая переехала на маленькую глухую мызу Памушис (ныне поселок Памушис в Шяуляйском уезде Литвы). Мыза располагалась в краю Земгала в герцогстве Курляндском, немецкое дворянство которого издавна служило в России, но формально числилось подданными Речи Посполитой. Только в 1795 г. Курляндия окончательно вошла в состав империи. Именно это поместье принято считать местом рождения будущего фельдмаршала.
Дж. Доу. Портрет М. Б. Барклая-де-Толли. 1829 г. ...
Между прочим , есть сведения, что Барклай-де-Толли родился в имении Луде Гросхоф под Валкой (городом, ныне поделенным между Латвией и Эстонией). Сам же Михаил Богданович писал, что родился в Риге.
С трех лет Михаил воспитывался в Петербурге в доме дяди по матери бригадира Е. В. фон Вермелена, участника Семилетней войны, служившего у знаменитых генерал-фельдмаршалов П. С. Салтыкова и П. А. Румянцева. Тот относился к Барклаю как к приемному сыну, не жалел денег, нанял не по годам серьезному и усидчивому племяннику хороших учителей, сам много занимался с ним языками (русским, французским, немецким) и математикой. Именно от Вермелена Михаил перенял выдающееся трудолюбие, невероятную дисциплинированность и, конечно же, феноменальную стойкость в жизненных неурядицах.
Еще ребенком, в 1767 г., Барклай, подобно многим дворянам той поры, был зачислен на военную службу капралом в Новотроицкий кирасирский полк, которым командовал его дядя. Действительную службу Михаил начал через два года вахмистром Псковского карабинерного полка, который с 1776 г. квартировал в Прибалтике.
Через пару лет Барклая произвели в корнеты, потом в подпоручики, но первый офицерский чин – поручика – он получил только в 1786 г. Незнатное происхождение Барклая сказалось на его продвижении по службе, ему понадобилось более 20 лет, чтобы достигнуть чина полковника. Медленный рост в чинах Михаил Богданович старался компенсировать постоянным самообразованием. В 1786 г. он был переведен в Финляндский егерский корпус. Егеря в ту пору считались элитой, и отбор в них был крайне жесток – требовались только проворные и сметливые.
В 1788 г. Барклай был назначен адъютантом к генерал-поручику принцу Виктору Амадею Ангальт-Бернбургскому в чине капитана. Участвовал во Второй Русско-турецкой войне 1787—1791 гг., боевое крещение получил при штурме Очакова, показав «примерное мужество и хладнокровие». Тогда Михаил одним из первых ворвался в Стамбульские ворота крепости, за что был удостоен ордена Св. Владимира 4-й степени и очень престижного золотого Очаковского креста на георгиевской ленте. В 1789 г. секунд-майор Барклай-де-Толли состоял в отряде уже знаменитого казачьего полковника М. И. Платова, отличился в бою под Каушанами, при взятии Аккермана и Бендер.
На войне со шведами в 1788—1790-х гг. в условиях труднопроходимых финляндских топей Барклай проявил себя как способный самостоятельный командир. Судьба распорядилась так, что во время атаки на укрепленную деревню Керникоски, расположенную под Выборгом, был смертельно ранен (пушечным ядром ему оторвало обе ноги) благодетель Барклая принц Ангальт-Бернбургский. Умирая, он поручил Михаилу Богдановичу руководство войсками и подарил свою роскошную шпагу, с которой Барклай никогда не расставался. С нею он въехал в покоренный Париж; с нею же был похоронен. Войну со шведами Барклай закончил уже премьер-майором в Тобольском пехотном полку.
В 1791 г. Барклая перевели в Санкт-Петербургский гренадерский полк. На войне с польскими повстанцами Т. Костюшко в 1794 г. молодой командир показывает себя мастером маневра, отличился при взятии Вильны (ныне Вильнюс), при разгроме поляков у Гродно и при суворовском штурме предместья Варшавы – Праги. За что был награжден Георгием 4-й степени и произведен в подполковники.
...
Между прочим , Михаил Богданович отличался неприхотливостью в быту, в походе спал под открытым небом и мог обедать на барабане. Вместе с тем в силу своего характера и происхождения был холодноват в общении с подчиненными, чопорен и, как позже очень точно подметил генерал А. П. Ермолов, «лишен дара объяснения».
Вскоре Барклай женился на своей кузине лютеранке Агнете Хелене Элеоноре (Елене Ивановне) фон Смиттен. В приданое она принесла ему небольшое поместье Бекгоф в Лифляндии. Они проживут душа в душу 26 лет, большинство из которых Михаил Богданович проведет в походах и сражениях. Своих детей у них не было, и супруги воспитывали приемную дочь Каролину.
Примечательно, что уже в эти годы сложился полководческий характер Барклая-де-Толли, четко оформились его нравственные и профессиональные приоритеты. Выходец из бедной семьи, он всего и всегда добивается своими способностями, упорным трудом и добросовестной службой. Все свободное время Михаил Богданович отдавал чтению книг по военной истории и занятиям наукой.
После войны с Польшей Барклай стал командиром 1-го батальона Эстляндского егерского корпуса. При воцарении Павла I батальон был развернут в полноценный полк, а Барклай оказался полковником. Его подчиненные блестяще зарекомендовали себя в войне со Швецией в 1808– 1809 гг. Но еще раньше, в 1799 г., Барклай был назначен шефом полка с чином генерал-майора. Видевший Барклая в деле генерал-фельдмаршал Н. В. Репнин, человек скупой на похвалу, дал ему блестящую характеристику: «Меня уже не будет на свете, но пусть вспомнят мои слова: этот офицер много обещает и очень далеко пойдет». Соперник А. В. Суворова Репнин оказался прав.
