произнес Анатолий и оглянулся, ему вдруг показалось, что за спиной кто-то стоит и наблюдает, как он отреагирует на удивительное явление, произошедшее только что на его глазах. Но сзади никого не оказалось. — Да, я ученый, — уже шепотом подтвердил свое первое утверждение Анатолий. — И как ученый — здравомыслящий ученый я могу объяснить это явление с чисто научной точки зрения. Например, обман зрения. Это будет логичнее всего. Именно, обман зрения… — Анатолию стало стыдно.
«Никакой это не обман зрения! — про себя подумал он (Даже не подумал, а словно услышал внутри себя чей-то голос.) и бросил взгляд на то место, где минуту назад, на ночном небе пронесся неопознанный объект внеземного происхождения. — Это черт знает что! Почему я не могу сказать вслух, то, что думаю обо всем этом? Я не могу даже прямо подумать об этом».
Собравшись с силами, Анатолий набрал полную грудь воздуха.
— Я только что, — начал он с твердой уверенностью в голосе, — наблюдал на небе… — уверенность пропала, — минуту назад, точнее полторы минуты назад… — «Что же это все-таки было?» — неопознанный летающий объект… Возможно, военные испытывали новый самолет.
«Причем тут самолет! Зачем я сказал про самолет?» — Анатолию стало страшно. Он всю жизнь мечтал увидеть нечто подобное, а когда это произошло, закрывает глаза и изо всех сил старается найти этому обыденное объяснение. Ему страшно поверить, что мечта становиться явью.
— Это было НЛО, — наконец твердо произнес он. — Да, это был летательный аппарат внеземного происхождения! Я видел летающую тарелку. Точно! Я видел именно летающую тарелку, — признался себе Анатолий и ему вдруг стало легко, словно он освободился от каких-то пут, держащих его сознание в определенных рамках, не дающих вырваться в небо.
Приземленное сознание, похожее на корову, привязанную к колышку на лугу и лениво щиплющую травку у себя под ногами, вдруг подняло глаза к небу, и поняло, что у него есть еще и крылья.
Анатолий обвел глазами обсерваторию. Какой маленькой ему показалась эта комнатка с телескопом. Каким узким, слепым в этот момент казался ему сам телескоп, похожий, скорее, на повязку на глаза.
На улице что-то вспыхнуло. Горизонт в том месте, где скрылся объект, окрасился в оранжевый цвет. Из-за горной гряды ударили в небо несколько ярких лучей, звезды померкли, и через мгновение из-за горизонта появился светящийся объект. Огромная сфера, пульсирующая изнутри оранжевым светом, не спеша, летела на высоте пятисот метров над поверхностью земли. Два мощных луча столбами света били вниз, шаря по округе.
Корпус телескопа недовольно загудел, словно пожилой профессор на молодого ученого, доказывающего несостоятельность старый научных догм. Объект приближался. Заскрипели защитные жалюзи, моля закрыть глаза, чтобы не видеть необъяснимое. В агрегатном шкафу затрещали электрические вспышки. По поверхности электроприводов побежали синие молнии разрядов. Внизу хлопнула дверь. Пол завибрировал, словно все здание обсерватории решило рухнуть. Заскрипела многотонная конструкция телескопа. С громкими хлопками один за другим взорвались предохранители на силовом щите. Вибрация усилилась. Объект завис над зданием обсерватории. Луч упал вниз, проник в незакрытое окно. Ослепительный свет наполнил все пространство, осветив темные углы и растворив серые стены. Мгновение и свет исчез, оставив после себя лишь ясность рассудка и сознание того, что с этого момента поменяется вся жизнь.
Анатолий посмотрел ввысь. Объект поднялся выше. Лучи света, бившие из него, исчезли. Объект замер, разделился на две одинаковые сферы и за долю секунды унесся обратно к звездам. Над головой опять лежал черный лист бумаги с натыканными иголкой дырками. С востока появилось звено истребителей. Сопла их двигателей горели синим огнем. Самолеты сделали широкий разворот и ушли в обратном направлении. На этом всякое движение над головой прекратилось. Опять наступила обычная земная ночь.
Анатолий улыбнулся.
— Это еще не контакт, — произнес он, глядя туда, где исчез пришелец, — это лишь прикосновение.
Для рукопожатия нужны две руки. Но до этого момента необходимо пройти большой путь. Преодолеть расстояние, разделяющее нас. Первый шаг по этому пути ты должен сделать сам. Хватит ли у тебя сил?
Анатолий стоял, прислонившись к холодному металлу купола, и знал, что первый шаг навстречу он уже сделал — он просто поверил, в то, что это возможно.
2.
Биография чудес.
Часть 1
… Как тяжело восстанавливать события. Как это люди в преклонном возрасте пишут свои детские воспоминания! Наверное, многие события в их жизни на бумаге неузнаваемо преобразуются. Ведь так быстро все забывается. В памяти человека остаются на всю жизнь лишь очень яркие впечатления с сильной эмоциональной окраской: страх, огромная радость, удивление, факты, сильно поразившие детское восприятие… А остальное — пустота, лишь какие-то отзвуки, отдельные лица, цвета, расплывчатые тени.
Говорят, дети не помнят, что было с ними до трех лет. Не знаю — может, этот факт вписался в мою память уже с последующим рассказом родителей, но вижу себя как бы со стороны, лежащим в коляске (такая плетеная корзина на колесах). Она стояла в комнате рядом с письменным столом. Вдруг я увидел на письменном столе огонь, высоту этого пламени я не помню, но его рыжий цвет выплывает из памяти. Видимо, этот огонь так поразил меня, что я сильно закричал и заплакал. Родители прибежали из кухни, и огонь потушили. Причиной оказался утюг, поставленный на газету — она и воспламенилась.
Сейчас, анализируя то прошлое с позиции настоящего, я явственно осознаю, что это был первый знак огня, данный мне в моей жизни. По гороскопу я Лев, и это мой знак.
Мама рассказывала, что с самого раннего детства у меня было особое отношение к музыке. Буквально через год после рождения я просил, чтобы меня сажали на стол, на котором стоял проигрыватель и пластинки. Родители спрашивали, где моя любимая пластинка. Я ее показывал, всегда безошибочно. Просил, чтобы ее поставили. И когда она начинала звучать, я, сидя с закрытыми глазами, раскачивался вперед-назад в такт музыке. Пластинка эта называлась «Улыбка». Она была еще на 78 оборотов в минуту. Чья музыка, я не знаю.
…Сейчас подумал, что у всякого человека в жизни бывает много замечательного. Почему редко кто садится писать о своем времени? Наверное, если бы каждый написал о себе, получилась бы настолько обширная летопись, что даже трудно себе вообразить, сколько действующих лиц в этом спектакле. Есть главные роли в Спектакле Человека, есть статисты. А он, кто он на этой сцене? Актер или зритель? …«Играющий тренер»?.. Какая глупая фраза, и совершенно неуместная здесь, но интересно, что я — подсознательно, наверное — написал «глуб…», потом зачеркнул, но почему-то
