В январе 1694 года скончалась Наталья Кирилловна. Велика была горесть[1] Петра. Трое суток плакал и тосковал он и только на четвертые провел вечер у друга своего Лефорта. Ранней весною отправили в Архангельск снасти, порох и оружие. Вскоре и сам Петр поплыл на досчаниках[2] по Северной Двине. Для своего флота он выдумал особый флаг: красный, синий, белый, ставший русским национальным флагом. В конце мая, по пути в Соловки, Петр вытерпел страшную морскую бурю. Но опасность еще более пристрастила его к морскому плаванию. Возвратясь в Архангельск, с торжеством спустили в воду выстроенный русский корабль, а вскоре пришел и корабль, заказанный в Голландии. После пира Петр писал в Москву: “Бахус почитается и своими листьями заслоняет хотящим писати пространно”. В августе царь опять подвергся в море опасности кораблекрушения. По возвращении в Москву устроили сухопутную военную потеху, знаменитые кожуховские походы, с военными советами, переговорами, осадами и сражениями. Много было перебито народу. Маневры закончились большим пиром, устроенным за счет знатнейших купцов. Петр, желая изучить морское дело, стал проходить всю службу морскую с низших чинов и обучаться управлению кораблями. Учителями его были иностранные шкиперы. Новые знакомства с голландцами и англичанами значительно расширили его умственный кругозор; но Белое море, холодное и пустынное, слишком отдалено было от внутренней России и представляло слишком окольный путь для сношения с морскими державами. Вскоре затеяли серьезное дело. Петр пишет Апраксину: “Шутили под Кожуховым, а теперь под Азов играть едем”. Тем не менее сборы были большие. Царь выступил с 31 тысячью войска водным путем – по Москве-реке, Оке и Волге до Царицына, а затем переволоком, по Дону до Азова, – приказано было вести на Крым 120-тысячную рать сухопутьем до Черкасска. Войско много пострадало от недостатка провианта и лошадей: солдатам приходилось тащить на себе орудия и другие тяжести. Предполагалось дойти в три недели, а шли целых два месяца. В Азове находился 8-тысячный турецкий гарнизон. Но город был хорошо укреплен и обведен валом и рвом. Про свое же войско Петр писал из-под Азова: “На молитвах святых апостол, яко на камени утвердяся”. Петр находился при войске в звании бомбардира[3]. Начальство поручено было Головину, Лефорту и Гордону, которые все еще остались учителями царя в военном деле. После двух неудачных штурмов решено было оставить осаду. При отступлении немало войска потонуло в Дону, погибло от татарской конницы, от холода и голода. Цесарский посланник Плейер, проехавший по степи вслед за отступавшей русской армией, рассказывает, что нельзя было без содрогания и ужаса видеть множество трупов, разбросанных на протяжении 800 верст и пожираемых волками. Остатки русских полков вступили в Москву с торжеством, как после победы: “Перед царским синклитом вели турчанина, руки назад; у руки по цепи большой, вели два человека”. Таков был первый победный триумф молодого царя, исполнившего добросовестно обязанности бомбардира. Петр записал о себе: “Начал служить с первого Азовского похода в звании бомбардира”. Иностранцы и русские наставники показали на деле свое искусство. Страшная неудача поразила Петра и заставила серьезнее отнестись к государственным делам. Помощи ожидать неоткуда, а отступать было нельзя. От беды Петр поднялся во весь свой гигантский рост и с громадной энергией принялся за дело.
Движение России на юг должно было дойти до естественных границ Азовского и Черного морей. Крымские татары часто опустошали русскую землю, разрушали окраинные города и уводили в плен десятки тысяч жителей. Еще в 1667 году Крижанич писал в своем сочинении: “На всех военных судах турок не видно почти никаких других гребцов, кроме людей русского происхождения, а в городах и местечках во всей Греции, Палестине, Сирии, Египте и Анатолии или по всему турецкому царству видно такое множество пленных, что они обыкновенно спрашивают у наших: “Остались ли еще на Руси какие-нибудь люди?”
Неудачи первого Азовского похода указали на необходимость быстрых и решительных перемен в военных и административных делах России. Петр был на то способен. Во что бы то ни стало надо овладеть морем. В какие-нибудь полгода им сделано больше, чем в пять лет начала царствования. Для действия против турок с моря и для перевоза войск устроился гребной флот на Дону. В Воронеж для постройки судов прислано по наряду 26 тысяч человек из украинских городов. Похоронив царя Иоанна, Петр сам едет в Воронеж, берется за топор и торопит работой. Вызваны запорожцы и донцы, скликаются охочие люди, зовут и крепостных для умножения сухопутного войска. К 3 мая все приготовлено. Выступают в поход. По Дону двинулся караван судов с сорокатысячным войском. С ним плывет сам царь в звании капитана галеры “Principium”, им самим построенной. Для подкрепления войска назначены донцы и запорожцы. На этот раз к осаде Азова приступили с чрезвычайной осторожностью. Стали возводить земляной вал выше городских стен. Над ним днем и ночью работали 12 тысяч человек. Флот состоял из двух кораблей, 23 галер, четырех брандеров и многих мелких судов. С моря русский флот отогнал турок, приплывших на помощь осажденным. Наконец приехали цесарские инженеры, которых давно торопил Петр, извещая Виниуса, что за промедление ответит спина русского посла. Инженеры подивились земляным работам русских, но не продолжали их, а немедленно приступили к подкопам и открыли огонь по крепости. После нескольких штурмов турки вступили в переговоры и сдали город, выговорив себе свободный выход с оружием в руках и со своими семействами. В Москве весть Петра о победе над страшными турками вызвала всеобщее ликование. Патриарх плакал от радости и велел ударить в большие колокола на молитву. Думный дьяк прочел Петрову грамоту; на молебен собралось бесчисленное множество народа. Азов остался за Россией. Но надо было готовиться к новой упорной борьбе с татарами и турками, чтобы удержать его за собою и овладеть побережьем Черного моря.
Петр возвратился в Москву. По дороге осмотрел тульские железные заводы. 4 ноября в селе Преображенском собралась Дума, в которой в первый раз принимали участие иностранцы. По воле царя совет постановил обязать светских и духовных лиц составлять “кумпанства” для постройки судов. Начались работы в Воронеже и соседних пристанях. Лес рубили жители украинских городов. Плотниками, столярами и кузнецами были русские. Для производства постройки судов вызваны мастера из-за границы. Венецианский сенат по просьбе царя прислал 30 судостроителей, да выписано 50 мастеров голландцев, шведов и датчан. Понадобилось еще. Общий надзор поручен окольничьему Протасьеву, названному “адмиралтейцем”. В то же время прорывали канал между Волгой и Доном и строили гавань на Азовском море.
