Отправным пунктом налетов был преимущественно сектор Газа. Там шеф египетской тайной полиции Мустафа Хафез (Mustapha Hafez) готовил молодых людей, желавших проникнуть в Израиль, и снабжал их оружием. Тем временем радио Каира славило мужество партизан из Газы: они сеяли панику и террор далеко в глубине Израиля. Поэтому израильская армия часто выбирала лагеря вокруг Газы в качестве объектов нападения. В апреле 1956 года артиллерия обстреляла город Газа. 80 человек погибло, сотни были ранены.
Иордания до сих пор могла препятствовать переходу коммандос через границу. До тех пор, пока английский офицер Глаб Паша командовал иорданскими постами на линии прекращения огня, в приграничном районе царило спокойствие. Однако в марте 1956 года по настоянию националистических кругов в офицерском корпусе Хусейн отправил англичанина в отставку. Теперь пограничные посты стали снисходительными. Израильским поселениям грозила опасность и со стороны Иордании. Следствием стали налеты авиации Израиля на деревни в Иордании.
Той весной все арабы считали, что война должна закончиться их победой, катастрофа 1948 года больше не сможет повториться. Однако ближневосточная война 1956 года вновь окончилась победой Израиля. Впрочем, для объяснения поражения у египтян был один аргумент: Израилю помогали великие державы Англия и Франция; поражение было нанесено вовсе не Израилем, а превосходящей военной мощью англичан и французов.
Однако поражение имело одно психологическое следствие: все арабские правительства вокруг еврейского государства считали теперь, что лучше не раздражать армию и правительство Израиля. Египет, Иордания, Сирия и Ливан пытались воспрепятствовать палестинским партизанам переходить границу в направлении Израиля. Президент Насер даже разоружил отряды коммандос в секторе Газа, подготовку и вооружение которых он ранее допускал.
Время для основания организации, координирующей партизанскую войну, было неблагоприятным. Арафат признал, что идея брать пример с алжирского народа пока должна оставаться мечтой. Он позаботился о нормальной работе, которая должна была его обеспечить, время учебы закончилось.
Эмират Кувейт в Персидском заливе был тогда магнитом для желавших работать палестинцев. Благодаря залежам нефти эмират обладал большим экономическим потенциалом. Из ничего возник город, торговый центр, скопление банков. Однако для решения проблем строительства и управления в Кувейте не было людей с соответствующим специальным образованием. Кувейт притягивал интеллигенцию Аравии хорошими финансовыми предложениями. Особенно приглашали палестинцев. Этот изгнанный народ располагал исключительно большим количеством инженеров, врачей и учителей. Их использовали в Кувейте.
Ясира Арафата охотно приняли на должность инженера. Вместе с другими палестинцами весной 1957 года он основывает в эмирате Кувейт строительную фирму. Министерство общественных работ предоставляет ему заказы.
Население Кувейта составляло всего около 200 тысяч человек — на сегодняшний день число настоящих кувейтцев увеличилось лишь незначительно. Необходимо было вдвое больше людей, чтобы нефтяное государство поддерживало свою жизнеспособность. Без «гастарбайтеров» быстрое развитие было невозможно. На этой фазе развития палестинцы оказали правящей фамилии Кувейта особенно много услуг.
Эмир и его штаб выразили свою благодарность и великодушие — и не только в финансовой области. Они Предоставили политически активным палестинцам возможность заниматься в Кувейте политикой, пусть эта деятельность и должна была ограничиваться кругом соотечественников. Была запрещена политическая пропаганда против царствующей в Кувейте фамилии. Однако у Арафата и его друзей никогда не было ощущения, что за ними следят. Благодаря этому великодушию эмират составлял исключение: везде в Аравии правительства с недоверием смотрели на палестинцев, занимавшихся политикой. Страх перед новыми идеями, перед неконтролируемой активностью, перед самостоятельным мышлением мучил правителей в Каире и Дамаске. Эмир Кувейта был свободен от него.
Арафат, строительный подрядчик в эмирате Кувейт, продолжал поддерживать контакты с политически активными палестинцами, которые жили в лагерях беженцев вблизи родины, например, с Абу Аядом, который работал учителем в секторе Газа и мог использовать свою деятельность для того, чтобы выискивать среди палестинской молодежи людей, пригодных для будущей освободительной организации.
Это была непростая подготовительная работа, так как агенты египетского правительства были начеку. Арафат много раз предлагал Абу Аяду переехать в Кувейт. Шанс осуществить это появился, когда ответственное за школьное образование министерство Кувейта вербовало в лагерях сектора Газа учителей для работы в эмирате. Абу Аяд принял предложение.
Группа вокруг Арафата уже с 1958 года знала, какое имя будет носить их организация, ориентированная на пример алжирского революционного движения: «Харакат Тахрир Фалестине» — «Движение за освобождение Палестины». Для этой несколько тяжеловесной программной формулы советники Арафата нашли сокращение, которое в конце концов всем понравилось. Исходным пунктом стали начальные буквы «Харакат Тахрир Фалестине» — ХТФ. Если читать наоборот, то получалось ФТХ. Особенностью арабского языка является то, что гласные лишь намечаются, но не пишутся. Если кто-либо прочтет буквы ФТХ, то он по привычке образует слово «Фатах», причем гласные произносятся довольно кратко. Слово «Аль Фатах» существует в арабском языке. Его можно перевести как «завоевание».[3]
В это время Арафату нет и тридцати лет. План на будущее уже разработан. Уверенный в себе, он видит организацию, которая должна возникнуть как фаланга всех арабских националистов. Его кредо гласит: «Единение Аравии возможно только через освобождение Палестины». Усилия в борьбе за родину, как считал тогда Арафат, сплотят разнонаправленные части арабского мира. Процессы освобождения и единения Арафат считал параллельными.
Тем самым он противоречил взглядам большинства арабских националистов, которые в единении Аравии видели предварительное условие успеха борьбы за Палестину. К арабским националистам, взгляды которых противоречили взглядам Ясира Арафата, принадлежал палестинец Жорж Хабаш — будущий руководитель Народного фронта освобождения Палестины.
Арафат отдавал себе отчет в том, что его исходная установка никогда не будет принята Гамалем Абдель Насером, в то время важнейшим политиком арабского мира. От Насера нечего было ждать высокой оценки решения палестинской проблемы в контексте единения Аравии. Самого себя он считал катализатором стремления арабов образовать народ. Здесь он не хотел допускать палестинской конкуренции. И в столкновении с Израилем он никогда бы не допустил, чтобы кто-то рядом с ним определял темп и направление арабской борьбы.
