им в следующий раз обрушить разрушения. Тот факт, что подобные разговоры велись так открыто и публично, лишь усиливал ужас и отвращение, испытываемые большинством других стран, среди которых КНДР, безусловно, занимает первое место. Все мои надежды на то, что саммит с госсекретарем Олбрайт приведет к президентскому визиту в Корею, потерпели полное крушение.
Все это ставило меня в очень сложное положение. Было два возможных пути продвижения целей Кореи на мировой арене: либо успокоить напряженность с нашими врагами, либо усилить ее с нашими друзьями. Видя, что первый вариант при Буше невозможен, я обратился ко второму. Российский президент Путин посетил КНДР в июле 2000 года. Когда я увидел, как быстро ухудшаются американо-корейские отношения, я ответил ему тем же летом 2001 года. Сразу после этого я принял у себя Цзян Цзэминя, первого китайского президента, посетившего Северную Корею почти за двадцать лет. Но хотя наши переговоры были теплыми и даже сердечными, они не были такими, какими могли бы быть. Путин не был премьером Сталиным, а Цзян не был председателем Мао. Отношения между Кореей и Россией, а также Кореей и Китаем уже никогда не будут такими, какими они были раньше.
Всего через неделю после визита китайского президента произошли события 11 сентября, Чучхе 90 (2001). Факты того дня хорошо известны: Используя тактику камикадзе в японском стиле, девятнадцать человек, в основном из Саудовской Аравии, угнали несколько самолетов и влетели на них во Всемирный торговый центр и Пентагон. Я, как и миллиарды других людей, наблюдал за разворачивающимися событиями и переживал за американский народ.
Это был трагический день не только для Соединенных Штатов, но и для всего мира. Я говорю это как гуманист, но я также говорю это как тактик. Теперь у президента Буша появился предлог, которого он так долго добивался, чтобы начать любую войну, которую он пожелает. Я часто говорил, что мы в Корее не хотим войны, но и не боимся ее. Это не значит, что у меня были какие-то неправильные представления о том, насколько разрушительной может быть война. Я сам пережил две войны. Я знал, что их нужно избегать любой ценой. Но в Вашингтоне, похоже, не разделяли моих опасений. В дни, последовавшие за терактами 11 сентября, садизм, исходивший из Белого дома, напоминал что-то из истории ужасов. Они хотели крови. Они хотели мести. Кто-то должен был умереть. Вопрос был только в том, кто.
Буш выступил на совместном заседании Конгресса 20 сентября. "Мы будем преследовать страны, которые предоставляют помощь или убежище террористам", - сказал он. "Каждое государство в каждом регионе сейчас должно принять решение. Либо вы с США, либо вы с террористами". Другими словами, американские империалисты требовали "чистого листа", чтобы безнаказанно делать все, что им заблагорассудится, и не соглашаться с ними означало встать на сторону террористов-убийц 11 сентября. Это было, попросту говоря, непристойно. Страдания одной страны не дают ей права нарушать суверенитет другой.
Северная Корея стала явной мишенью для Буша в январе 2002 года. Он заявил, что КНДР, Иран и Ирак "составляют ось зла, вооружаясь для того, чтобы угрожать миру во всем мире. Стремясь к оружию массового уничтожения, эти режимы представляют собой серьезную и растущую опасность. Они могут снабдить этим оружием террористов, предоставив им средства для удовлетворения своей ненависти". Моей реакцией на его речь было отвращение, но не удивление. Я прекрасно знал, кто такой Буш и как он мыслит. Я боролся с американскими империалистами с самого детства.
Мне трудно передать, насколько сильно его речь отравляет отношения между КНДР и США. Помимо враждебности, вся речь была построена на нечестности. Начнем с того, что само выражение "Ось зла" было актом двойного плагиата. Зло произошло от слова "империя зла", использованного президентом Рейганом для осуждения СССР во время холодной войны - той самой давно ушедшей холодной войны, на которую ссылаются американские империалисты, чтобы оправдать бессрочное пребывание в Южной Корее.
Во-вторых, слово "ось" было украдено у "держав оси" во время Второй мировой войны. Как таковой, этот термин обладал большой риторической силой, и на то были веские причины. Державы оси были, пожалуй, самой отвратительной силой, которую когда-либо видел мир. Сравнивать КНДР с императорской Японией - худшее оскорбление достоинства моей страны, которое только можно себе представить. Это означало игнорировать страдания, жестокость и пытки, которым подвергался корейский народ под властью злобных япошек - тех самых япошек, которые сейчас так тесно дружат с Соединенными Штатами, а не с Кореей.
Но понятие "ось" тоже не имело никакого смысла. Любой человек, имеющий базовые знания по математике, знает, что ось - это пересечение двух прямых. Однако Иран и Ирак практически все 1980-е годы провели в состоянии войны. Первый был исламским государством, населенным персами, второй - светским государством, населенным арабами. Где же находилось это "злое" пересечение между Ираном и Ираком? А также между ними и КНДР? Конечно же, его не было.
Комментаторам по всему миру было очевидно, что эта "ось зла" - список убийц, не более и не менее. Мы трое были теми странами, в которые президент Буш и его команда фашистов стремились вторгнуться. Я десятилетиями предупреждал, что это и есть конечный замысел американских империалистов. Речь Буша, транслировавшаяся по телевидению на весь мир, подтвердила справедливость моих предупреждений.
Самое страшное заключалось в том, что Буш не был пустословом. Он очень серьезно относился к тому, что говорил, до ужаса, и подкреплял свою риторику действиями. Договор по противоракетной обороне (ПРО) действовал с 1972 года, являясь компромиссом между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Он считался краеугольным камнем мировой стабильности, поскольку ограничивал обе страны одним и только одним районом развертывания ПРО. Этот договор лег в основу тридцати двух последующих соглашений по контролю и сокращению вооружений, в том числе таких знаковых, как SALT I, SALT II и ДНЯО, который был столь важен для Кореи. В июне 2002 года, спустя тридцать лет и шесть президентов после его создания, президент Буш объявил, что Договор по ПРО больше не будет применяться к Соединенным Штатам. Это не были действия друга международного мира и демократии. Это были действия бесцеремонного военного маньяка, который не желал никаких ограничений на свою способность убивать.
Я понял, что мне нужно укрепить КНДР как можно больше и как можно быстрее. К сожалению, возможности, которыми я располагал, были крайне ограничены. От России и Китая я мог потребовать немного больше. Несмотря на дружеские уговоры, южнокорейские марионетки в лучшем случае сохранят нейтралитет в конфликте между КНДР и Соединенными Штатами. Любая другая страна в регионе не
