"Доводится до сведения, что по приказу Главнокомандующего процент увольняемых в отпуск на время летних полевых работ из частей может быть увеличен с 9% до 11% от общего количества личного состава"{199}.
Возможно, это свидетельствовало и о том, что противник не ждал нашего удара в ближайшее время: мы очень скрытно, умело и быстро провели подготовку к операции. Но самоуверенность финского командования, вера в непробиваемость своей обороны на Карельском перешейке сыграли нам на руку.
По данным, которыми мы располагали, финские ВВС с начала войны существенных качественных изменений не претерпели и сократились по численности примерно на одну треть. На 1 июня 1944 г. финны имели всего 350 боевых самолетов{200}.
Так оценивали силу финской авиации в Генеральном штабе. В основном оценка эта сходилась с нашей, и все же мы решили перепроверить возможности вражеских ВВС. Командованию 13-й воздушной армии было приказано еще раз самым тщательным образом обследовать все наиболее крупные точки базирования финской авиации, в первую очередь на Карельском перешейке и в прилегающих к нему районах.
29 мая начальник штаба 13-й воздушной армии генерал А. Н. Алексеев сообщил в Москву о результатах воздушной разведки - на аэродромах обнаружено 74 самолета, в том числе 10 бомбардировщиков, 51 истребитель, 2 разведчика, 5 транспортных и 6 машин неустановленного типа{201}.
Столь малочисленный самолетный парк финской авиации, базировавшейся в тылу 3-го и 4-го армейских корпусов, державших оборону на Карельском перешейке, показался мне подозрительным. Я знал о неудаче, постигшей советско-финляндские переговоры. В середине апреля 1944 г. стоявшие во главе правительства Финляндии Р. Рюти, Э. Линкомиес и В. Таннер) отклонили наши предварительные условия перемирия, которые мировая общественность расценила как весьма великодушные. После этого естественно было предполагать, что главное командование финской армии постарается использовать оставшееся время для еще большего усиления обороны на Карельском перешейке. Точных данных о том, как финская сторона оценивает обстановку на своем фронте, когда именно ожидает нашего наступления, у нас тогда еще не было. Но что Маннергейм готовится к отражению удара Красной Армии, сомневаться не приходилось. Это подтвердили авторы вышедшего после войны исторического обзора "Война Финляндии 1941-1945 гг.".
После срыва советско-финляндских переговоров о перемирии Маннергейм не сомневался, что Красная Армия вскоре нанесет удар по "Карельскому валу". Он только не знал, когда именно ждать этого удара. Поэтому финское командование сразу же после срыва переговоров наметило еще ряд мероприятий по
укреплению рубежей своих войск на Карельском перешейке{202}.
Карельский перешеек - это ворота в Финляндию, прямой и наикратчайший с востока путь к ее главным жизненным центрам. И естественно, столь мизерная численность финской авиации на этом участке фронта не могла не вызывать недоверия. Поэтому я приказал командующему 13-й воздушной армией генералу С. Д. Рыбальченко не прекращать воздушной разведки вражеских аэродромов. 7 июня, когда я находился уже в Ленинграде, мне сообщили новые уточненные данные о составе и дислокации финских авиачастей, взаимодействовавших с 3-м и 4-м армейскими корпусами.
Систематическое воздушное наблюдение над восемью крупнейшими вражескими аэродромами дало такие результаты: Суурмериоки - 26 самолетов типа "бристоль-бленхейм" и "фоккер", Майсниеми - 54 самолета типа "брустер" и Ме-109, Йоэнсу - 27 самолетов типа "бристоль-бленхейм" и Хе-111, Ристилохти 16 самолетов типа "бристоль-бленхейм" и Ю-88, Сортавала - 19 Ю-88 и 25 самолетов типа "фоккер", Утти - 8 Ю-88. На двух аэродромах в Риихимяки и Мальми боевых машин обнаружено не было{203}.
175 боевых самолетов - это уже ближе к истине. Однако и этих сил для обороны в воздухе было очень мало: мы могли задавить противника в небе одной численностью своей авиации. Но в Финляндии находились еще и части 5-го немецкого воздушного флота. Правда, за время войны этот флот значительно поредел. В составе его частей, дислоцировавшихся в Финляндии, осталось примерно 160 боевых машин{204}. Хотя они базировались на самых северных аэродромах, немцы могли перебросить часть их ближе к Карельскому перешейку.
Кроме того, следовало учитывать и возможность помощи финнам силами 1-го немецкого воздушного флота и авиационной техникой. Поэтому нужно было знать общее положение дел в ВВС Германии и ее авиапромышленности. К тому же в 20-х числах июня начиналась главная стратегическая операция года - Белорусская. Такие анализы мы делали почти каждый месяц, но в этот раз я распорядился составить более подробную справку. Заместитель начальника штаба ВВС Красной Армии генерал Д. Д. Грендаль работал быстро, и вскоре на моем столе лежал требуемый документ.
В июне 1944 г. на советско-германском фронте действовали все те же четыре воздушных флота вермахта 1, 4, 5-й и 6-й, не считая отдельных авиачастей. В них насчитывалось около 2800 боевых самолетов (собственно немецких 2400), в том числе бомбардировщиков - 1325, истребителей - 830, разведчиков дальних и ближних - 645{205}.
Главные авиагруппировки немцы сосредоточили против наших центральных и южных фронтов. В Прибалтике дислоцировались только части 1-го воздушного флота. Они действовали против 2-го и 3-го Прибалтийских фронтов и южного крыла Ленинградского фронта. На аэродромах Эстонии и Латвии базировались отряды и группы 4, 51-й и 54-й истребительных, 4, 26, 55-й и 101-й бомбардировочных, 1-й и 3-й бомбардировочно-штурмовых и 4-й и 10-й штурмовых эскадр, две отдельные группы легких ночных бомбардировщиков, отряд 2-й эскадры ночных истребителей и восемь отрядов из различных разведывательных авиагрупп{206}.
Отрядов и групп было много, но в их самолетном парке насчитывалось примерно 400 боевых машин{207}. Тем не менее близость к Финляндии позволяла в любой момент часть этих сил перебросить на Карельский перешеек. Кроме того, базировавшиеся в Эстонии эскадры могли оказывать помощь финским войскам непосредственно со своих аэродромов. Правда, на очень существенную помощь 1-го воздушного флота финнам рассчитывать не приходилось. В преддверии нашей летней военной кампании гитлеровцы, разумеется, не рискнули бы на значительное ослабление своей и без того немногочисленной прибалтийской авиагруппировки. Но подкинуть своему союзнику одну эскадру могли (немецкая воздушная эскадра по штатной численности самолетов примерно в 1,5 раза превосходила нашу авиадивизию).
С этой стороны осложнений для нас не предвиделось. Даже при самом благополучном для финнов стечении обстоятельств мы все равно имели бы на Карельском перешейке в 3 - 4 раза больше самолетов, чем противник. Но не мешало проанализировать еще экономические и технические возможности Германии могла ли она оказать существенную помощь Финляндии боевой техникой, какой именно и не имела ли в запасе какие-нибудь опасные авиационные новинки.
