Сомнений в сотрудничестве Пеньковского с иностранной разведкой оставалось все меньше и меньше.
Анализ давал основание сделать вывод, что, прекратив встречаться с А. Чизхолм в городе, он, по всей видимости, мог иметь связь с ней или на приемах, или пользоваться передачей информации через тайник. Хотя посещение посольств Пеньковским ограничивалось, фактов, подозрительных на проведение тайниковых операций, наружное наблюдение не выявило. В связи с этим прорабатывалась версия, что существует еще один неизвестный канал связи, или, если его нет, разведка, практиковавшая личные встречи с Пеньковским, постарается выйти с ним на очередной контакт. Вероятность этого была продиктована тем фактом, что подозреваемый в связях со спецслужбами противника офицер ГРУ накопил большой объем сведений, которые должен был передать в зарубежный разведцентр. В связи с этим важно было предусмотреть и своевременно отреагировать на очередные шаги противника.
Как наиболее вероятный, рассматривался вариант связи через Винна, который имел возможность открыто, не вызывая подозрений, поддерживать с Пеньковским служебные отношения, а значит, мог быть использован английской разведкой. Бели вывод контрразведки был верным, то следовало ожидать скорого прибытия английского коммерсанта в Москву.
Так и случилось. В конце мая из деловой переписки ГК по КНИР была получена информация, что Винн намерен в начале июня побывать в Москве.
Напряженная работа велась и в Англии. В конце 1961 года Винна разыскал Кинг и сообщил ему, что им известно о подготовке Пеньковского к приезду на выставку в Сиэтл (США). Так как прямого воздушного сообщения между СССР с Соединенными Штатами в тот период еще не было, разведчики надеялись, что во время пересадки в Западной Европе Пеньковский может позвонить Винну домой. Поэтому его просили все пасхальные каникулы (время возможной командировки Янга) не отлучаться из дома. Если Пеньковский объявится, то дать ему номера двух телефонов в Нью-Йорке и Сиэтле.
Кинг также попенял Винну, что его поведение да прошлой встрече не понравилось шефу, и тот был взбешен отсутствием у него «британского патриотизма».
К сожалению для англичан, в тот период Пеньковский на связь так и не вышел. Его поездка в США сорвалась.
В конце мая 1962 года Кинг назначил Винну встречу на Челси Клойстерс, предупредив, что она очень важна для всех участвующих сторон. Коммерсант прибыл но указанному адресу и застал там Кинга, его шефа, господина Кауэлла, которого ему представили как дипломата, меняющего в Москве Чизхолма. Сразу переходя к делу, начальник русской секции сказал, что они хотели бы обсудить вопрос о возможной поездке Винна в Москву. Он попытался возразить и отказаться, но разведчик предупреждающе поднял руку и сказал: «Спокойнее, не возбуждайтесь». Кауэлл покинул комнату, и дальнейшая беседа продолжалась втроем.
Начальник Кинга в который раз пытался убедить Винна в необходимости его помощи, расточал комплименты в адрес Пеньковского, называя его патриотом, пытающимся противодействовать советской системе во имя западных демократических ценностей. Но самым весомым «доводом», который сломил сопротивление коммерсанта, оказалось обещание разведки выступить гарантом в получении Винном крупной ссуды в банке. Деньги сделали свое дело. Коммерсант дал согласие, тем более что уже вел переписку с ГК по КНИР об организации передвижной выставки.
Склонив Винна к продолжению сотрудничества, начальник оставил Кинга для дальнейшего инструктажа.
Кинг объяснил, что по прибытии в Москву Винн должен, как и раньше, побывать в визовом отделе у Чизхолма или Кауэлла. Кто-то из них вручит ему банку из-под чистящего порошка «Харпик» и фотографии Кауэлла, которые нужно передать Пеньковскому для заочного знакомства. Винн должен был также рассказать Янгу о Кауэлле и дать этому дипломату самые лестные характеристики, объяснив, что он меняет Чизхолма.
Далее Кинг просил обратить внимание на физическое и моральное состояние агента. Возникали некоторые опасения, связанные с переживаниями Янга по поводу отмены его поездки в США. Винну рекомендовалось объяснить, что это не является чем-то необычным и отнюдь не связано с возможными подозрениями в отношении его контактов с английской разведкой. Необходимо было приободрить Пеньковского, морально и материально поддержать, вселить уверенность в его безопасности и успехе тайной деятельности в интересах спецслужб Англии и США.
В связи с тем, что обмен информацией с Кауэллом будет проходить на приемах, надо было также показать и рассказать о предназначении банки из-под порошка «Харпик». Это будет своеобразный тайник. Банку установят в туалетной комнате особняка, где будут происходить приемы. В неё Пеньковский должен класть разведывательные материалы для зарубежных спецслужб и получать информацию для себя. Это была до гениального простая комбинация, исключавшая малейшие подозрения, связанные с возможными контактами агента с представителями спецслужб. Действительно, в течение официального приема практический каждый его участник хотя бы раз посетит туалет. Но никому и в голову не придет ковыряться в банке с порошком для чистки сантехники. И только двое из присутствующих—Пеньковский и его связник-разведчик — будут знать о главном ее содержании и способе вскрытия тайника.
Получив визу на въезд в СССР, Винн дал знать об этом Кингу, взял у него детские вещи для Пеньковского и 30 июня вылетел через Стокгольм и Копенгаген в Москву.
Из аэропорта Пеньковский отвез Винна в гостиницу «Украина». По дороге выяснилось, что английский визитер собирается вечером посетить посольство. Узнав это, Пеньковский вручил англичанину сверток для передачи «друзьям». Затем условились встретиться примерно в 21.00.
В 20.00 Винн приехал в посольство к Чизхолму. Опасаясь возможных подслушивающих устройств в помещении визового отдела, они общались, как и обычно, молча, посредством обмена записками. Чизхолм, достав банку из-под «Харпика», написал на листке бумаги: «Следите за моими движениями, а потом покажите эти действия Янгу».
После этого он взял банку, вывернул дно и вынул его. В банке был оборудован специальный контейнер для передачи секретной информации — фотопленок или писем.
Чизхолм также вручил Винну фотографии супругов Кауэлл и неизвестного американца (Родися Карлсона), которые нужно было показать Пеньковскому и вернуть Чизхолму.
В этот же вечер, в 21.35, как условились, в номер гостиницы Украина к Винну пришел Пеньковский. Включили на полную громкость радиоприемник и воду в ванной, — классический способ затушить разговор, если номер оборудован подслушивающим устройством. Беседовали вполголоса, попеременно, то в ванной, то в гостиной или спальне.
