На третий день после ее прибытия я поднялся раньше пяти утра и прошел в гостиную на верхнем этаже дома. Оттуда открывался захватывающий вид на гавань. Вскоре Талия поднялась ко мне и увидела, как я наблюдаю за восходом солнца. Можно было различить удивительные оттенки пурпура, каких я не видел ни в одной палитре. Мы тихо стояли и не могли поверить своим глазам – казалось, что все это представление устроено специально для нас, как подарок. Даже величайший в мире художник не смог бы перенести это зрелище на холст. В тот миг я избавился от своих тревог и ощущения постоянной спешки. Когда мы с Талией обнялись, я почувствовал себя мирно и спокойно.
Я и правда начал понимать, что сам Господь предназначил меня для того, чтобы быть с ней. Наши отношения становились все более близкими, и мы начали уже всерьез обсуждать наше совместное будущее.
Однажды я пропустил обеденный перерыв, чтобы встретиться с одним парнем. Нет, он не предлагал мне заключить контракт с новым артистом, зато доставил мне на выбор несколько обручальных колец. Я остановился на том, которое, как я думал, должно ей понравится, но я знал, что для предложения нужен подходящий момент. Чтобы дождаться его, понадобилось три месяца.
Это случилось в Майами, где мы остановились на острове Стар в гостевом домике у Глории и Эмилио. Мать и сестра Талии тоже прилетели тогда в город. Намечался ужин в обществе родных и друзей.
В Майами у моря прекрасные закаты, так что мы с Талией пошли на причал, чтобы полюбоваться одним из них. Мы поцеловались, а потом Талия сказала:
– Такой прекрасный момент…
Конечно, я старался держать себя в руках, но тут мои мысли понеслись галопом: «Вот оно! Вот оно! Давай!»
– Жди здесь, – выпалил я. – Жди здесь!
– В чем дело? – встревоженно спросила она.
Но я уже умчался в дом. На полной скорости я ворвался внутрь, взлетел наверх по лестнице, вытащил коробочку с кольцом из тайника и бросился обратно к причалу. Запыхавшись, я подбежал к Талии и вдруг нежно коснулся ее ушей.
– Ты всегда хотела красивые сережки, – сказал я. – Но у меня есть только вот что…
Это был отвлекающий маневр. Она ничего не подозревала.
Талия открыла коробочку и увидела там прекрасное обручальное кольцо с бриллиантом. Тут она заплакала, кинулась обнимать меня и подняла такой шум, что ее мать и сестра выбежали из дома. Ну а потом все окружили нас, тоже вовсю принявшись обниматься и вопить от радости…
И начался праздник.
Впервые в жизни я чувствовал, что мои дела идут на лад. Личная жизнь была безоблачной, а прибыли Sony Music росли с каждым годом. Но уже тогда можно было видеть признаки назревающих тревожных событий.
Первый тревожный сигнал пришел от Аллена Грабмена, который и прежде не давал мне витать в облаках. Ему позвонил Говард Стрингер, и Аллен слово в слово пересказал мне все, что тот ему сообщил.
– Знаешь, – жаловался Говард, – я тут ходил на церемонию «Грэмми» и теперь не уверен, что компания относится ко мне с должным уважением. Да и потом, на вечеринке я тоже чувствовал себя посторонним.
– Аллен, – удивился я, – что за ерунда? Он же был там. Мы выбили ему хорошие места. В чем проблема?
На самом деле Стрингер и правда был недоволен своими местами на церемонии. Кроме того, на вечеринке он хотел сидеть рядом со мной, когда я общался с артистами. Если подумать, то все это легко можно было бы организовать. Этот просчет – полностью моя вина. Но после того как Идеи уволил Микки, мы в Sony Music держались настороженно и опасались сближаться с корпоративным руководством. Казалось более разумным вежливо держаться от Стрингера на расстоянии. С другой стороны, голливудское подразделение Sony с трудом выбиралось из катастрофического кризиса, и новые протеже Стрингера выбивались из сил, чтобы ему угодить. В итоге сравнение получалось не в нашу пользу – по крайней мере, в глазах сэра Говарда.
Мне даже начинало казаться, что всякий раз, когда я пытался проявить к Говарду симпатию, мои действия обращались против меня. Однажды я пригласил его к себе на Рождество. Мой дом в Вестчестере был переполнен друзьями, знаменитыми музыкантами из числа наших подопечных, а также известными актерами. Рождество или нет, но для меня работа не прекращалась никогда… Частью этой работы было укрепление личных взаимоотношений с артистами и миром шоу-бизнеса в целом. Общение в неформальной обстановке было частью моего стиля, это здорово помогало добиваться успеха в делах. На следующее утро сэр Говард позвонил Грамбену и заявил:
– Да уж, Аллен, Томми умеет жить на широкую ногу!
И это, конечно, не было комплиментом. Эти его слова скрывали неудовольствие от неравенства нашего положения. Корпоративным боссом был он, но ему не нравилось, что я, в отличие от него, запросто общаюсь со знаменитостями и принимаю их у себя дома. Кроме того, поскольку он только начал работать в новой должности, наши заработки тоже серьезно отличались. Мои доходы вытекали из успехов компании, а стоимость Sony Music увеличилась с 2,4 миллиарда долларов в 1988 году до 5,3 миллиарда в 1997-м. Когда продажи одной только Селин Дион принесли компании миллиард долларов, все те, кто был вовлечен в планирование и маркетинг этого проекта, получили заслуженное вознаграждение. Таковы были методы стимулирования, которыми пользовался Норио Ога. И точно так же Стив Росс руководил Ахметом Эртегюном, Мо Остином и Дэвидом Геффеном.
Но Стрингер определенно не был Стивом Россом, да и визионером в духе Норио Оги тоже не являлся. Я полагаю, что мой успех, успех всей компании Sony Music и даже сам мой образ жизни вызывали у него огромное негодование. Более того, я убежден, что даже если бы я прислуживал ему, подавая чай с булочками прямо в кабинет, то и тогда это негодование никуда бы не исчезло. Не заблуждайтесь, я полностью осознаю, что дело было во мне. Я определенно мог раскрыть объятия и пошире, даже должен был. Но моя команда в Sony еще больше моего опасалась вмешательства корпоративного начальства в нашу работу. Так что просто старались вежливо защищать нашу сферу влияния. В конце концов, Sony Tokyo и так получала от нас многомиллиардные прибыли, а Sony Music моими стараниями стала крупнейшей компанией в своей области. Это ведь должно чего-то стоить, а?
Одновременно с этим в Интернете начали проскакивать первые искорки процессов, которым еще предстояло перерасти в настоящий пожар. Эл Смит, руководивший нашим отделом новых технологий, давно предупреждал нас об этом. Смит был одним из ключевых участников проекта Sony Studios, а я сам был знаком с ним еще с тех дней, когда мы вместе работали в Champion. Я полностью доверял ему, хотя масштаб предсказанных им событий было трудно оценить заранее.
