1 Степняк-Кравчинский С. М. В Лондонской эмиграции.- М., 1968. С. 335-336-
Уже тогда Кропоткин думал о том, что если революцию возглавит одна единственная партия, возникнет серьезная опасность возрождения деспотического государства, анализ которого он посвятил свою книгу «Государство и его роль в истории».
Плавный ход эволюции, как в природе, так и в обществе, как считал Кропоткин, неизбежно прерывается скачками, вызывающими быстрые изменения. В книгах, статьях, речах, на митингах он говорил о неизбежности такой революции в обществе, которая уничтожит социальную несправедливость, систему насилия и эксплуатации. Уже на протяжении практически трех десятилетий он работал над приближением этой революции. И вопрос о том, почему начинаются революции, как они протекают и к каким результатам приводят, занимал его все это время. Он понимал, что будущее невозможно представить себе без изучения прошлого. И, конечно, очень много даст для этого погружение в историю самой великой революции, произошедшей на рубеже XVIII и XIX веков во Франции.
К Франции Петр Алексеевич всегда чувствовал особую привязанность. «Сказать трудно, до чего мне Франция - ее поля, крестьяне в полях, ее дороги, сам ландшафт этих дорог, насколько они мне родные» 1, - писал он в одном частном письме. Может быть, имело значение, что в детстве воспитателем его был француз, большой патриот своей страны, и раннее знакомство с французской культурой и языком не могло не сыграть свой роли.
1 ГАРФ, ф. 1129, оп. 2, ед. хр. 45.
В 1889 году исполнилось 100 лет Великой Французской революции, впервые провозгласившей целью человечества достижение свободы, равенства и братства. Кропоткин опубликовал к юбилею ряд статей. Первая статья появилась в Лондоне, в июньском номере «Девятнадцатого века». Она называлась «Великая революция и ее урок». В том же году в «La Re“voeteT» и в лондонской «Freedom» Кропоткин продолжил эту тему. В 1893 году в Париже вышла небольшая книжка «Великая революция», а затем в газете Жана Грава «Новые времена» на протяжении пяти лет публиковались большие статьи с продолжением, освещавшие отдельные стороны революционных событий столетней давности: об интеллектуальном движении XVIII века, о действиях жирондистов и якобинцев, о Конвенте, о парижских секциях, о крестьянских восстаниях, предшествовавших революции.
Получился целый цикл из восемнадцати статьей. Его начало - рецензия на книгу французского историка Ипполита Тэна, написанная Кропоткиным для редактировавшегося Петром Лавровым журнала «Слово» в 1878 году. Но журнал был закрыт, и рецензия тогда не появилась.
А через тридцать лет, в 1909 году, вышла книга «Великая Французская революция 1789-1793» одновременно в нескольких странах на французском, английском, немецком и испанском языках. Вскоре появились ее издания на голландском, польском, шведском и итальянском. На русском ее собирался издать М. Горький в издательстве «Знание». Конечно, когда Кропоткин писал книгу о французской истории, он не мог не думать об истории российской, но вот что он написал Горькому из Брайтона 16 декабря 1909 года: «Три теперешних условиях русской жизни, боюсь, что издать ее в России не удастся… Дух книги и возможные, но неизбежные параллели, вероятно, помешают». 1
1 ГАРФ, д. 1129, оп. 3, ед. хр. 542.
Издательство Горького уже приступило к выпуску собрания сочинений Петр Алексеевича в семи томах. Вышли тома: первый («Записки революционера»), второй («ссылка в Сибирь»), четвертый («В русских и французских тюрьмах»), пятый («Идеалы и действительность в русской литературе»)…
Царской цензуре, однако, очень не понравилась книга о русских и французских тюрьмах, которая в России читалась как обвинительный акт против бесчеловечных условий в тюрьмах, на каторге и в ссылке. Горькому петербургский окружной суд вынес в апреле 1911 года определение о «сыске» в связи с изданием этой крамольной книги. Писатель находился тогда в Италии, на острове Капри, и смог избежать суда.
Таким образом, на русском языке «Великая Французская революция» вышла в Лондоне, в эмигрантской типографии. Когда книга готовилась к изданию, автор ее писал переводчице Марии Гольдсмит: «По-русски я еще более люблю эту книгу. Хорошая она и верная». И хотя до самой революции 1917 года в России книга Кропоткина не была издана, о ее содержании читатели узнали из критических статей в журналах «Русское богатство» и «Голос минувшего». Во Франции этот труд получил высокую оценку самого большого знатока французской революции, создателя посвященного ей Исторического общества, автора многих книг о ней Альфонса Олара. «Недавно вышедшая книга г-на П. Кропоткина очень серьезная, очень умная и очень содержательная по части фактов идей…, - писал он в 1909 году в журнале «La Revolution Franqaise».- Весьма поучительно посмотреть на революцию глазами Кропоткина»2.
2 Кропоткин П. А. Великая французская революция. 1789-1793. М. 1979, С.475.
А его взгляд был особенным. Отличие его от подходов других весьма компетентных историков заключается именно в том, что он показал революцию в объеме, весь необъятный мир ее: «Революция, перевернувшая всю жизнь Франции и начавшая ее перестраивать в несколько лет, представляет собой целый мир, полный жизни и действия…».
Историки рассматривали в основном деятельность вождей революции. Кропоткин же был убежден в том, что французскую буржуазную революцию, открывшую путь для развития капитализма в стране, делал народ. И он показал революционное движение народных масс - крестьян и городской бедноты. Нельзя сказать, что другие историки совсем исключали народ из своих сочинений, но только Кропоткин раскрыл процесс зарождения и развития революции прежде всего в недрах народа. Он как бы осветил революцию снизу, чего никто из историков еще не делал, даже социалист Жан Жорес, четырехтомный труд которого, вышедший в 1900-1904 гг. Кропоткин внимательно читал. Эти тома сохранились, и на полях их обнаружено множество пометок карандашом. Из них складывается кропоткинское понимание истории революции, отличное от жоресовского, который подчеркивал буржуазный характер революции.
В значительной степени концепцию революции Кропоткин сформировал, отталкиваясь от точки зрения Жореса, и выстроил свое понимание хода событий.
Государство оказалось в критическом положении, так что правительству поневоле пришлось вступить на путь реформ. Они были начаты с согласия Людовика XVI, но оказались половинчатыми, а в результате никого не удовлетворили. Король, напуганный теми придворными силами, которые и этим-то половинчатым реформам противодействовали, вдруг остановился. Надежды, возникшие было в народе, оказались напрасными. И тогда разгорелось зарево народных бунтов, поддержанных явно выраженным недовольством молодой буржуазии. Под этим натиском правительство вынуждено было созвать Генеральные штаты для продолжения политики реформ. Но было уже поздно. Народ почувствовал свою силу, и борьба приняла острый характер, вспыхнуло мощное восстание крестьян - жакерия. Дворянство призвало на помощь иноземные войска. Но борьба все накалялась, пока окончательное уничтожение крепостного права не было узаконено созданным в Париже новым революционным органом власти - Конвентом.
