Дрейк тут же отправился с флотилией легких судов в сторону Лагуша, желая убедиться в правдивости полученных сведений. Прибыв на траверз указанного порта и обнаружив стоявшие там галеры, он приказал атаковать их. Но после первых же выстрелов англичан галеры Падильи бежали на мелководье, окруженное рифами, где стали недосягаемы для английских пушек. За неимением лучшего пинасы Дрейка принялись разорять каботажное судоходство противника. Вечером заштормило, и флот англичан вынужден был переждать непогоду в открытом море. Утром 19 мая, однако, он вернулся в Лагуш. Галеры все еще прятались за рифами. Продолжая крейсерство, англичане переместились в восточном направлении, в район гавани Албуфейра. Там высаженный на берег отряд из четырехсот солдат захватил и сжег рыбацкую деревню. Поскольку даже эта диверсия не расшевелила напуганного командующего галерами, флот Дрейка вернулся на якорную стоянку в бухту Сагриш.
В это время Филипп II, узнав о появлении англичан близ Лиссабона, изменил свои первоначальные приказы. Полагая, что Пиментель с переданными ему шестью галерами, пушками и сицилийским полком уже достиг Кадиса, король велел местному губернатору герцогу Медина-Сидония связаться с Падильей, чтобы тот незамедлительно забрал пушки и полк Пиментеля на свои галеры и как можно быстрее отправился в Лиссабон. В том случае, если герцогу не удастся связаться с графом, ему следовало отправить солдат Пиментеля в португальскую столицу по суше. Впрочем, через два дня королю доложили, что Дрейк покинул окрестности Лиссабона, скрывшись в неизвестном направлении. Предположив, что англичане собираются напасть на идущий из Америки «серебряный флот», Филипп велел Санта-Крусу посадить на португальские галеоны как можно больше солдат и незамедлительно выйти в море, дабы не допустить захвата кораблей с сокровищами неприятелем. Одновременно герцог Медина-Сидония должен был собрать все имеющиеся в Кадисе суда и отправить их к мысу Сан-Висенти на соединение с эскадрой Санта-Круса. Спустя два дня ситуация снова резко изменилась, так как королю доложили о появлении Дрейка возле упомянутого мыса. Возникло подозрение, что английский адмирал собирается не допустить переброски войск и снаряжения из Кадиса в Лиссабон по морю. Маркиз де Санта-Крус просил короля отправить к нему сицилийский полк по суше, чтобы он смог взять его на борт своих кораблей и, выйдя в море, сразиться с Дрейком до того, как последний получит подкрепления из Англии (по данным испанской разведки, четыре военных корабля и шесть вооруженных «купцов» уже готовы были уйти из английских портов на помощь Дрейку).
Тем временем власти Кадиса, горя желанием реабилитироваться за недавнее поражение, заверили короля Филиппа, что спустя неделю или максимум десять дней смогут выслать в море 60 кораблей, которые выбьют англичан с их базы у мыса Сан-Висенти и с триумфом присоединятся к флоту маркиза де Санта-Крус. Но прошла неделя, а «воз был и ныне там». Чтобы прояснить ситуацию, король откомандировал в Кадис одного из лучших своих офицеров — дона Алонсо де Лейву, успевшего отличиться в военных кампаниях в Италии и Нидерландах. Дон Алонсо, естественно, не обнаружил в порту Кадиса обещанных шестидесяти кораблей. Тогда было принято решение вернуться к прежнему проекту — перебросить солдат в Лиссабон по суше.
В воскресенье 21 мая Дрейк написал Уолсингему, что собирается отправить больных моряков и солдат домой на нескольких призах под командованием капитана Паркера, и просил прислать лучшие из трофейных судов назад со всей возможной поспешностью. Из этого следовало, что он собирался продолжить блокаду испано-португальского побережья. Но 22 мая, когда флотилия призов покинула основные силы экспедиции, Дрейк неожиданно повел свой флот на запад, к Азорским островам.
Что же заставило адмирала резко изменить свои планы?
Уильям Монсон сообщает, что Дрейк получил от пленных информацию о богатом португальском карраке, который должен был идти домой из Ост-Индии. Поскольку зимой каррак находился в Мозамбике, а затем известие о нем пришло в метрополию с острова Сан-Томе, появление его в районе Азорского архипелага следовало ожидать в конце весны или начале лета.
Информация была вполне достоверной. Речь шла о «величайшем корабле во всей Португалии» — королевском карраке «Сан-Фелипе», которым командовал капитан Жоао Тригеруш. Трюмы корабля-гиганта буквально ломились от диковинных восточных товаров: пряностей, китайского шелка, ситца, бархата, тафты, разноцветных турецких ковров, фарфора, слоновых бивней, эбенового дерева, индиго, мускатного ореха, благовоний, драгоценных камней, серебра и золота. Ни одному корсару еще не удавалось захватить такой богатый приз. Дрейк поклялся, что он будет первым.
В ночь на 23 мая разразился шторм, не утихавший до четверга 25 мая. «Во время этого шторма, — писал участник экспедиции Роберт Ленг, — нас всех разбросало и наш адмирал оказался в большой опасности». Когда море успокоилось, Дрейк обнаружил поблизости лишь королевские галеоны, собственный барк «Томас», еще три приватных корабля, «Уайт лайон», «Миньон» и несколько пинасов. Все суда лондонской эскадры пропали из виду (позже выяснилось, что все они благополучно вернулись на Темзу).
На следующий день, в пятницу, в подветренной стороне был замечен какой-то корабль и «Голден лайон» вместе с пинасом «Спай» пустились за ним в погоню. Корабль оказался одним из тех, что входил в состав экспедиции, но, пользуясь попутным ветром, его капитан принял решение идти домой. «Голден лайон» отправился следом за ним, а пинас вернулся к флагману. К немалому удивлению Дрейка, на борту пинаса оказался капитан Марчент. Адмирал удивился еще больше, когда выслушал его рапорт. Марчент утверждал, что, когда он приказал старшему помощнику повернуть судно назад, команда во главе с боцманом отказалась подчиняться. Мятежники заявили, что из-за болезней у них не хватает рабочих рук, что питьевая вода и провиант на исходе и что они предпочитают отдать себя на милость королеве, нежели погибнуть в океане вместе с Дрейком. Не сумев переубедить моряков и полагая, что за их спиной стоит опальный вице-адмирал Уильям Бороу, Марчент принял решение покинуть корабль и доложить о случившемся главнокомандующему.
Дрейк был вне себя от гнева. Собрав на борту «Элизабет Бонавенчур» военный совет, он назначил судей для вынесения мятежникам приговора. Все они были признаны виновными в измене, а Бороу и старшие офицеры заочно осуждены на смертную казнь.
Утром 8 июня на горизонте показался гористый остров. Это был Сан-Мигел. Весь день англичане шли к нему, а вечером заметили у берега большой корабль. Дрейк приказал «Рейнбоу» лечь в дрейф и держать у себя за кормой два пинаса, сам же продолжил двигаться в сторону незнакомца.
