За семь месяцев немецко-фашистское командование сместило трех командующих войсками группы армий «Центр». Замена командующих в вермахте, как правило, вызывалась какими-либо оперативно-стратегическими соображениями. Естественно, начальник разведки Красной Армии незамедлительно доложил Верховному Главнокомандующему о реорганизации группы армий «Центр». В полночь 28 января на КП командующего 3-м Белорусским фронтом раздался звонок ВЧ.
— Здравствуйте, товарищ Чернов! — прозвучал голос Сталина в телефонной трубке.
— Здравствуйте, товарищ Семенов! — отозвался Черняховский.
— Разведчики мне доложили, что Рейнгардт смещен и командование группой армий принял генерал-полковник Рендулич. Так ли это?
— Так точно, товарищ Семенов!
— Как это восприняли вы лично?
— У Гитлера командующие приходят и уходят, а мы наступаем. Нас смущают только железобетонные долговременные сооружения врага, которыми насыщена его оборона.
— Вы опять насчет тяжелых танков?
— Они нам крайне необходимы!
— В таком случае… — Верховный замолчал, потом стало слышно, что он говорит с кем-то по другому телефону. Наконец снова раздался его голос: — Товарищ Чернов, в ваше распоряжение не сегодня завтра прибудут самые тяжелые самоходные орудия, испытайте их в бою и доложите мне лично!
— Есть испытать и результаты доложить!
— Еще раз напоминаю: не количеством, а умом надо побеждать противника! Подумайте о более совершенных методах управления войсками при прорыве укрепрайона.
— Совершенствованием управления войсками занимаемся постоянно.
— Еще раз подумайте со своим штабом, и мы тоже подумаем. Желаю успеха, до свидания!
Новый командующий теперь уже группы армий «Север» фон Рендулич не смог изменить положение на фронте. К концу января его основные силы оказались расчленными на три группы: земландскую (свыше четырех дивизий), кенигсбергскую (свыше пяти дивизий) и хейльсбергскую (двадцать усиленных дивизий).
В результате напряженных сражений войска Черняховского во взаимодействии с соединениями 2-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов окружили главные силы группы армий «Север» и прижали их к заливу Фришес-Хафф. Уже девять десятых всей территории Восточной Пруссии было очищено от немецко-фашистских войск. Соединениям группы «Север» был нанесен серьезный урон: только в плен было взято более пятидесяти тысяч солдат и офицеров. Но войска 3-го Белорусского фронта тоже понесли значительные потери и нуждались в пополнении перед прорывом хейльсбергского укрепленного района, не уступающего по своей мощности западногерманской линии Зигфрида. Укрепрайон, включающий в себя около девятисот железобетонных сооружений, обороняла трехсоттысячная армия.
К началу февраля темп наступления замедлился. Командование и штаб фронта выискивали слабые места в обороне противника, создавали ударные группировки. Однако во многих стрелковых дивизиях насчитывалось не более чем по три с половиной тысячи человек, полки по численности равнялись батальону. Член Военного совета генерал-лейтенант Макаров принимал все меры, чтобы улучшить положение. Иа прифронтовых железных дорогах эшелонам с пополнением для 3-го Белорусского фронта была открыта зеленая улица.
1 февраля, готовясь к очередной наступательной операции, Черняховский пригласил к себе Макарова.
— Василий Емельянович, крайне нужны тысячи четыре солдат! Хотя бы для пополнения частей на главном направлении.
— Маловато просите, — загадочно усмехнулся Макаров.
— Шутите?
— Нисколько. Прибыло пополнение — семь тысяч человек. В основном с Западной Украины и из Молдавии.
— Вот это кстати! — обрадовался Черняховский. — В первую очередь надо пополнить дивизии Галицкого. Довести численность каждой хотя бы до четырех тысяч: им штурмовать Кенигсберг! Остальных направим к Людникову. Поедемте посмотрим на пополнение…
Проехали мост через Прегель. По обеим сторонам дороги сожженные «тигры», изуродованные пушки, машины. Безлюдье, тишина…
Черняховский любил быструю езду. Водитель старшина Виноградов старался ему угодить, по гололед не позволял развить хорошую скорость. Въехали в лес. Поднявший ветер разогнал облака, сквозь серую мглу пробилось солнце.
Вездеход остановился на лесной поляне. Деревья, покрытые инеем, в лучах солнца сверкали серебром, в их окружении красовался замок с островерхой черепичной крышей, с высокими белыми колоннами.
«Красотища! — Черняховский вышел из машины. — Как будто и войны вовсе нет».
К ним уже спешил начальник тыла фронта генерал Виноградов. Невдалеке строились прибывшие воины. Черняховский обратился к солдатам нового пополнения с речью:
— Дорогие товарищи! Сейчас вы вольетесь в полки, которые бьют врага там, где когда-то били его наши предки. Мы стоим на той самой земле, которая еще пятьсот лет назад была омыта кровью польских, литовских и русских солдат. Спустя триста лет предки немецких фашистов вновь напали на нас, и опять здесь вспыхнули костры биваков русских воинов. В результате Семилетней войны русские овладели Восточной Пруссией и ключами от Берлина. А теперь нам с вами суждено уничтожить врага в этом логове агрессивной военщины, взрастившей бесчеловечный фашизм! На штурм Кенигсберга, друзья!
По лесу прокатилось мощное «ура!». Проникновенные слова прославленного полководца растрогали солдатские души.
Накануне нового наступления генерал Макаров побывал у воинов 11-й гвардейской армии. Рассказал о новостях на других фронтах, о прибывшем пополнении, о том, что им, гвардейцам, предстоит первыми штурмовать Кенигсберг. Наутро партийно-политические работники и агитаторы поспешили с этими вестями на передний край.
Штаб фронта, исходя из данных воздушной, агентурной и войсковой разведок, определил слабые места в обороне противника, произвел перегруппировку и усилил армии, наступающие на главном направлении. К годовщине Красной Армии было намерение овладеть крепостью Кенигсберг и тем самым приблизить час неминуемого разгрома восточнопрусской группировки немецко-фашистских войск.
Однако в Генеральном штабе все представлялось несколько иначе. 2-му Белорусскому фронту, усиленному доукомплектованной до штатного состава 19-й армией, ставилась новая задача: разгромить восточнопомеранскую группировку противника и выйти к устью реки Одер с целью помочь войскам, наступающим на Берлинском направлении. Понесшие потери в предыдущих операциях 50, 3, 48-я общевойсковые и 5-я гвардейская танковая армии, а также 8-й гвардейский танковый корпус, действовавшие на линии Хейльсберг — Вормдитт — Фрауэнбург, передавались 3-му Белорусскому фронту. Ликвидация группировок противника в Восточной Пруссии возлагалась на войска 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов. Черняховскому предписывалось передать Баграмяну армии Белобородова, Людникова и Галицкого. В свою очередь, армии, ранее входившие в состав 1-го Прибалтийского фронта, передавались 2-му Прибалтийскому.
