Приказ выполняли: штаб-ротмистр Забиякин, хорунжий Мухаметжанов и прапорщик Бурдуковский.
Чернову было дано 200 ударов ташуром. Во время страшной экзекуции Чернов не впал в бессознательное состояние, не проронил ни одного звука и нашел силы подняться со скамейки. Губы свои искусал до крови. Среди лагеря рос огромный кедр. К этому дереву исполосованного Чернова привязали веревками на полторы сажени от земли, у подножия расположили огромный костер из дров и хвороста и подожгли его. Когда на Чернове загорелась одежда, близко к костру подошли Забиякин и Мухаметжанов. Чернов нашел в себе силы сгустком слюны — крови плюнуть в Мухаметжанова, а Забиякину сказал: “А за тобой, Забиякин, я приду с того света”. Без стонов и криков потерял сознание. Перегорели веревки, и обуглившийся труп упал в потухавший костер. Бурдуковский труп сволок в откос р. Керулен.
Прапорщик Чернов был верным и преданным слугой генерала Унгерна и жуткая участь его произвела на чинов дивизии сильное впечатление. Но этим не окончилось дело Чернова. По наущению ли отвергнутых претендентов, по собственному ли разумению, Унгерн потребовал г-жу Голубеву в штаб и, когда она явилась, был вызван из сотни статский советник Голубев, которому Унгерн в присутствии есаула Макеева сказал: “Ваша жена вела себя непристойно. Вы должны сами наказать ее. Дайте ей 50 ташуров, а ты, Макеев, наблюдай за экзекуцией. Если муж будет плохо бить жену — повесь их обоих. Идите…” Экзекуцию Голубев произвел над женой с полным усердием, чтобы не быть повешенным. Госпожа Голубева мужественно ее перенесла, сама поднялась и ушла в поле. Когда Макеев доложил Унгерну об исполнении его приказания, то последний сказал: “Хорошо… Пусть Голубева идет на лед и там посидит ночь…” Женщина как автомат пошла на лед р. Керулен. Уже поздней ночью Унгерн разрешил для Голубевой развести костер.
Наутро генерал Унгерн отдал приказ: “Голубеву отправить в госпиталь в распоряжение доктора Клингенберга, где она уходом за ранеными и больными искупит свои прегрешения. До госпиталя пусть идет пешком…” По словам есаула Макеева, он нашел смелость доложить Унгерну, что он сомневается в том, что подполковник Сипайлов в госпитале оставит в покое Голубеву и упустит случая принудить ее к сожительству. “Ну, ну, я покажу этому старому ослу…” Действительно, Сипайлов, зная угрозу Унгерна, оставил в покое г-жу Голубеву, но ей стала угрожать опасность со стороны Бурдуковского, который безграмотными записочками принуждал г-жу Голубеву к исполнению его желаний.
Одна из таких записок попала в руки Унгерну. Был вызван Бурдуковский. Из юрты Унгерна Бурдуковский был вынесен в бессознательном состоянии, избитый ташуром. Сослуживцы долго возились с огромной тушей Бурдуковского, пока не привели его сознание. После этих случаев г-жу Голубеву оставили в покое.
На Керулен прибыли две сотни под начальством есаула Архипова и Нечаева в составе 13 офицеров и 130–145 всадников, и были влиты во 2–й полк. Сотни прибыли из верховьев р. Хара, откуда вели партизанские налеты на Русь. С Мензы вернулись 2 сотни Галданова и Галимова.
Генерал Унгерн в полной мере вошел во вкус полновластного распорядителя жизни и смерти подчиненных ему людей. Он их казнил и изредка миловал, разжаловал и производил. Путем жестоких репрессий и усиленными занятиями боеспособность Азиатской конной дивизии, пошатнувшаяся после ноябрьского наступления на Ургу, в полной мере была восстановлена.
Февральское наступление на УргуЗа прошедшие два месяца со времени неудачных ноябрьских боев за Ургу, Азиатская конная дивизия отдохнула, значительно пополнилась и частично реорганизовалась. Силы ее выражались так.
1- й Татарский конный полк, под командованием есаула Парыгина — 350 сабель.
2- й Конный полк под командованием есаула Хоботова — 300 сабель.
Артиллерия капитана Дмитриева, 4 орудия — 60 человек.
Пулеметная команда капитана Евфаритского, 12 пулеметов — 80 человек.
Японская конная рота — 40 человек.
Монгольский дивизион, 2 сотни — 180 человек.
Итого: 1010 чел.
Отдельный дивизион хорунжего Тубанова (1 тибетская сотня, 1 бурятско — монгольская) — 170 человек.
Чахарский дивизион Найден-гуна — 180 человек.
Итого: 350 человек.
Всего: 1460 человек.
Где-то формировались монгольские части.
Перед генералом Унгерном стояла одна задача: взять Ургу, не откладывая до весны. Монголы муссировали слухи, что Унгерн формирует большую монгольскую армию, чему сами охотно верили. Поверили этому слуху и китайцы в Урге, считая силы Унгерна не меньше 5000 бойцов.
Подполковник Дубовик, от скуки ли, по заданию ли генерала Резухина, составил доклад с приложением “диспозиции” взятия Урги. Генералы, рассмотрев диспозицию, признали ее “отличной”. Были собраны старшие войсковые начальники для обсуждения диспозиции и с некоторыми поправками ее приняли. В основе диспозиция была проста и ясна: произвести диверсию наступления на Ургу в том же направлении, что и в ноябре, то есть атака Урги с севера, тогда как главный удар направить на дефиле у Мадачана. Заняв Мадачан, нанести удар с севера на Маймачен и, взяв его, атаковать Ургу.
Так как писаная диспозиция не давалась на руки начальникам, то немало времени отняло у подполковника Дубовика втолковать малограмотным командирам отдельных частей “их маневр”.
Приготовление похода на Ургу, а тем более время похода держалось в большом секрете, так как монголы по своей болтливости и непунктуальности могли разболтать то, что не должны были знать китайцы в Урге. Большая часть чинов Азиатской конной дивизии при уходе с Керулена не знали, куда и зачем идут. 28 января Азиатская конная дивизия стала бивуаком в урочище Убулун, в 40 км на востоке от Урги.
Бой за Ургу имел три периода: подготовительный, взятие Мадачанского дефиле и взятие Маймачена — Урги.
Подготовительный периодЛично сами генералы проверили и осмотрели конский состав, вооружение, обмундирование. Прибыла конная команда тибетцев в 80 всадников. Тибетцы были отменно здоровые, сильные люди, на отличных конях, хорошо вооружены и одеты. Их причислили к сотне бурята хорунжего Тубанова, образовав отдельный дивизион — Тибетско-бурятско-монгольский.
Еще с Тэрэлдж (Керулена) 26 января генерал Унгерн отправил сильный отряд в 5 сотен в верховья р. Хары для того, чтобы выяснить, какие силы китайцев стоят на Харе, постараться их разбить и разогнать, чтобы они не могли напасть с тыла на унгерновцев, когда они будут атаковать Маймачен с севера, и показать китайцам, что генерал Унгерн идет на север от Урги. Другой отряд в 2 сотни 26 января с Тэрэлдж отправлен был по степям южнее Богдо-улы на Улясутайский тракт с тем, чтобы выяснить обстановку в этом направлении и произвести впечатление больших сил унгерновцев, могущих окружить китайцев со всех сторон.
