Задумаемся на минуту. За два года пройден путь от создания комитета из пяти человек до подписания международного соглашения правительствами 16 стран (причем Женевские конвенции до сих пор считаются одними из наиболее стойких соглашений международного права). И все это было сделано в основном благодаря усилиям и борьбе одного человека!
Из-за разногласий, возникших с членами Комитета, Дюнан, хотя и остается его секретарем до 1867 года, дальше продолжает действовать практически в одиночку. Он выступает также за предоставление защиты военнопленным, раненым и потерпевшим кораблекрушение на флоте. Между тем, алжирское предприятие Дюнана, которому он уже давно не уделял внимания, развалилось. В 1867 году Дюнан объявляется банкротом и подвергается резкому осуждению со стороны женевской общественности. Несмотря на это, в том же году он объявляется почетным членом Комитетов Красного Креста Австрии, Голландии, Швеции, Пруссии и Испании. И все же, так как одним из условий членства в МККК был определенный материальный достаток, желая избежать кривотолков, Дюнан вынужден подать в отставку с поста секретаря Международного Комитета. Отставка принимается.
Есть расхожее выражение: «человек не от мира сего». Таких людей не волнует материальное благосостояние, положение в обществе – они живут ради одной идеи, в которой видят свое предназначение, и посвящают ей все свои силы, весь свой талант. Не правда ли, странно звучит применительно к деловому человеку? Однако Анри Дюнан полностью соответствует этому образу.
1870 год. В Европе новая война (между Пруссией и Францией). Несмотря на катастрофическое финансовое положение, Дюнан снова помогает раненым. Он активно участвует в снаряжении медицинских лазаретов, которые французское Общество помощи раненым отправляет на фронт. Посещает раненых в больницах Парижа. Именно по предложению Дюнана вводятся в обращение солдатские медальоны, позволяющие опознавать погибших и тяжелораненых.
Многие идеи Дюнана опередили его время. Например, понимая необходимость просвещения людей, он берется за осуществление проекта международной библиотеки. Первые книги начали выходить в 1869 году, но война помешала реализации этого проекта. В 1874 году Дюнан снова заявляет о себе, выступая инициатором компании против работорговли. 1 февраля 1875 года в Лондоне состоялось последнее общественное выступление Дюнана. Его материальное состояние на нуле.
Забытый почти всеми, Дюнан десять лет пребывает в безысходной нищете. Он странствует пешком по Эльзасу, Германии, Италии, Швейцарии, часто не имея денег на еду, скрывая ветхость сюртука с помощью чернил и отбеливая рубашки мелом. Благодаря небольшим денежным средствам, которые стали высылать ему родственники, он поселяется в Хайденском приюте, где живет до конца дней.
Страдал ли он, лишившись всего – состояния, элементарных жизненных условий, общественного признания? Трудно сказать. Но рискну предположить, что эти лишения не были для него ужасными. Ведь то, что он утратил, не играло существенной роли в его жизни. А то, что было в ней главным, отнять у него не мог никто – милосердие, сострадание, готовность откликнуться на чужое горе, способность жить ради других.
К 1895 году Красный Крест существует уже в 37 странах мира, Женевская конвенция об обращении с ранеными подписана 42 государствами. В том же году мир снова вспоминает о Дюнане благодаря журналисту Вильгельму Зондреггеру, которому удается его отыскать. Интервью с Дюнаном становится сенсацией, его перепечатывают ведущие газеты мира. Узнав о бедственном положении Дюнана, русская императрица назначает ему денежную пенсию. Дюнан не притрагивается к этим деньгам, как и к другим денежным субсидиям, и переводит практически все деньги в Красный Крест, оставляя себе лишь минимальные средства на жизнь.
В 1901 году Анри Дюнан становится первым лауреатом Нобелевской премии мира, разделив ее с Фредериком Пасси. Полученную крупную денежную сумму он передает на благотворительную деятельность в Швейцарии и Норвегии.
Дюнан умирает 30 октября 1910 года. Надгробный камень на его могиле изображает опустившегося на колени человека, подающего воду раненому солдату.
«Святой доктор» Гааз
Дмитрий Зубов
Есть люди, которые становятся знаменитыми не благодаря шумихе в прессе или масштабным рекламным кампаниям. Их имена с любовью и уважением повторяют люди, их помнят многие поколения, их величают по имени-отчеству. Доктора Фридриха Иосифа Гааза знали в Москве все и, признав этого немца своим, москвичом, называли просто Федором Петровичем.
Родился он в 1780 году в небольшом немецком городке Мюнстейфеле, окончил медицинский факультет в Вене, где специально занимался глазными болезнями. Вылечив русского вельможу Репнина, он поддался уговорам последнего и в 1802 году приехал в Москву. В 1829 году Гааз был назначен на должность старшего врача московских тюремных больниц, а московский генерал-губернатор Голицын предложил ему должность члена комитета попечительства о тюрьмах.
Фридрих Иосиф (Федор Петрович) Гааз
Столкнувшись с арестантским бытом, Гааз очень много сделал для того, чтобы создать человеческие условия для заключенных и хоть как-то облегчить участь своих пациентов. Его настоянием, например, металлический прут, который на марше продевался сквозь наручники попарно скованных заключенных, был заменен на легкие кандалы, изнутри обшитые кожей. Он добился отмены поголовного бритья арестантов и существенного улучшения их пищи. На эти цели он внес 11 тысяч рублей – огромные по тем временам деньги – от неизвестного благотворительного общества. На Воробьевых горах на собранные им пожертвования был перестроен московский «тюремный замок», при тюрьме же он организовал мастерские и школу для арестантских детей. В 1814 г. он издал – за свой счет – книжку «А.Б.В. христианского благонравия. Об оставлении бранных и укоризненных слов и вообще неприличных на счет ближнего выражений, или О начатках любви к ближнему». Для бродяг и неимущих он открыл Полицейскую больницу для бесприютных, которую москвичи называли гаазовской. При ней он и жил в маленькой квартирке, там лечил больных, там же и скончался.
Гааз присутствовал при отправке каждой партии заключенных из «замка» на Воробьевых горах, боролся с жестокостью тюремщиков. Больных и слабых арестантов он оставлял в городе до полного выздоровления, а когда арестанты прибывали на место назначения, Федор Петрович посылал им деньги, книги и вещи. «Святой доктор» – так звали Гааза и в пересыльном «замке», и во всех тюремных больницах Москвы и на длинных сибирских дорогах.
