Через несколько секунд открылась боковая дверь. Там стоял высокий, стройный, улыбающийся лучезарной улыбкой Дмитрий Песков, заместитель пресс-секретаря Президента Российской Федерации. Его рыжеватые немного непослушные волосы и густые усы подходили больше выпускнику университета, любителю повеселиться (несмотря на то, что в тот момент ему было 42 года), чем человеку, который был буфером между международными СМИ и одним из наиболее влиятельных людей на земле. Он сердечно пригласил меня войти в большую комнату, служившую ему кабинетом, – здесь было полно личных вещей, которые выдавали беспокойный ум их обладателя. С одной стороны на столе находилась высокая кипа книг, а также фотографии в рамках. С другой стороны – уютный камин, с каждой стороны от которого стояло кресло. Мне предложили одно из них, а Песков сел в другое. Кофе или грузинский чай? Как и хозяин, я выбрал последний. Пока мы ждали, когда принесут чай, я рассказал ему о своем приключении снаружи на площади. Он засмеялся: «О, это репетиция завтрашнего парада, – объяснил он. – Мне нужно было вас предупредить».
Затем принесли чай в фарфоровых чашках и печенье. Я подумал, вот, значит, как очаровывают СМИ в путинской России. Такого не могло случиться во времена Никиты Хрущева или Леонида Брежнева. Или могло?
Когда мы ели пирожное и пили чай у камина, я спросил Пескова, какой Владимир Путин – человек, выросший в тесной комнате с облупившимся потолком, приглашенный с государственным визитом в Лондон, пленивший американского Президента изумительными голубыми глазами, британского премьер-министра хорошими манерами, итальянского лидера частыми увеселительными поездками на Ривьеру, а французского Президента Большим крестом Почетного легиона – хотел бы быть остаться в памяти? Песков пожал плечами и ответил: «Для него это неважно. Он живет настоящим. Он не думает о том, что будет после его ухода. Он счастлив, если приходит домой (не имеет значения, в котором часу), съедает тарелку каши и, наверное, запивает ее чаем». Я рассказал ему о том, что мне рассказал бизнесмен: «Он злится. По телевизору всегда видно, как он злится». Песков прокомментировал это так: «Да, он может злиться, но я никогда не видел его в бешенстве. У него безупречное самообладание. Однако он может споткнуться на мелочах. Ему нравится ходить в церковь, но он ненавидит, когда там есть фотографы. Это можно понять. Некоторые ситуации требуют уважения к частной жизни».
* * *
Тем не менее, все, что сказал Песков (в частности, его комментарии по важным политическим вопросам, описанным в этой книге), звучало вполне правдоподобно, с одним исключением. Когда в тот ужасно холодный вечер я возвращался по снегу в гостиницу, я ломал голову кое над чем из того, что он мне сказал: действительно ли Путин не хочет оставить после себя воспоминания и живет только сегодняшним днем? Несомненно, ни один человек, на которого свалилось такое величие, не может не думать о будущем. Сторонники Путина настаивают на том, что он, прежде всего, думает о будущем России, искренне верит в то, что нельзя жить только сегодняшним днем. Они утверждают: «Он считает, что завтра России всегда начинается сегодня».
Или, может, он имел в виду, что Путину не интересна личная слава? В конце концов, тогда я уже знал о Ханты-Мансийске, городе, расположенном более чем в полутора тысячах километрах к востоку от Москвы, в глубине Сибири – тайном наследии Путина. Это аналог Паундбери, образцового города в английском графстве Дорсет, созданного принцем Чарльзом как его идеал будущего.
Ханты-Мансийск расположен в сердце Югры, богатейшего региона России, где добывается 58 процентов нефти страны. Путин сделал своего близкого друга Александра Филипенко губернатором этого региона и нашел способ получения Югрой значительного объема доходов от нефти для создания комфортной жизни для граждан на зависть остальной части населения, если бы она об этом узнала. Люди, которые жили в «городах-донорах» вдали от главных российских городов, всегда платили больше налогов, чем получали отчислений из годового бюджета для поддержания социальной сферы. И никто не отрицает, что такое положение дел еще более усугубилось при Путине, если, конечно, не считать Югры.
Я пересек Западную Сибирь, чтобы взять интервью у Филипенко для этой книги и воочию увидеть мечту Путина. В этот регион Советский Союз ссылал диссидентов и наиболее закоренелых преступников, которые обычно погибали от жестоких зимних морозов, летнего пекла или совершенного отсутствия медицинских учреждений. Сегодня ситуация полностью изменилась благодаря нефтяным богатствам, которые дают тепло, кондиционерам, которые здесь в избытке, и ультрасовременной больнице. Неслучайно большая часть великолепных домов Ханты-Мансийска (где уровень преступности практически равен нулю и алкоголизм, хроническое бремя России, практически отсутствует) – не старше срока нахождения Путина у власти. Там, в самом изумительном театре к востоку от столицы, даже проводится российский кинофестиваль. Одним из последних шагов Путина в должности Президента был перенос саммита России-ЕС 2008 года из Москвы (что встревожило мэра столицы Юрия Лужкова) в Ханты-Мансийск. Он сделал это, чтобы похвастаться городом своей мечты перед другими мировыми лидерами. Возможно, он видит в нем «мягкий» идеал, но сибирский проект Путина не из тех, что приветствуют огласку. После своего отъезда я узнал, что губернатору Филипенко позвонили из Москвы. Министр внутренних дел хотел знать о цели моего визита, о чем я спрашивал, и о чем мне рассказали. В глазах Кремля, очевидно, мы с губернатором нарушили правила. Это мнение подтвердилось через несколько дней, после телефонного разговора с нашим общим с Путиным другом, который в не свойственном ему возмущенном тоне в первую очередь спросил меня о том, что мне вообще понадобилось в Ханты-Мансийске.
* * *
При написании этой биографической книги о Владимире Путине мне приходилось сталкиваться с множеством негативных мнений, большинство из которых были убедительны на первый взгляд. Но спустя годы изучения каждого аспекта его общественной и личной жизни все же невозможно прийти ни к какому другому заключению, кроме того, что Путин – спаситель России. Когда в 2000 году он вдруг оказался на высоком посту, дела в России не просто шли плохо – она разваливалась. Подписание Хасавюртского соглашения могло быть началом распада России, так как в нем был пункт о возможном отделении Чечни от Российской Федерации, что неизбежно вызвало бы цепную реакцию. Уровень преступности был пугающе высок: об этом мне поведала молодая москвичка, которая незадолго до пришествия Путина к власти видела, как такую же, как она, девушку убили выстрелом в голову во дворе их общего многоквартирного дома. Она была неподалеку и стала свидетельницей того, как мужчина, вышедший из модного ресторана, был взорван в своей машине. Первая жертва была риэлтором и оказалась между двух соперников в относительно небольшой сделке с недвижимостью. В чем была вина второго, никто не знает. Моя собеседница жила не в трущобах на окраинах, а в элегантном жилом массиве всего в 10 минутах ходьбы от Кремля. Конечно, на российских улицах все еще убивают, как и на улицах других городов по всему миру. Но эта участь настигает журналистов и авторов не в большей мере, чем риэлторов или клиентов ресторанов.
