Однозначно, я воспринимал это всё серьёзно. Почему-то получилось не так, как я ожидал.
В конце лета 2005 года в Москве помпезно началась кампания «Ходорковского — в депутаты Госдумы!» Избирать экс-олигарха планировалось от Университетского одномандатного избирательного округа № 201 Москвы.
Вообще-то это были довыборы. Так как представляющий в Госдуме интересы жителей этого округа с 2003 года Михаил Задорнов досрочно сложил свои полномочия парламентария и был поставлен руководить «Внешторгбанком24», ЦИК России назначил дополнительные выборы депутата на 4 декабря 2005 года. Михаил Ходорковский тогда находился в СИЗО «Матросская Тишина». Мещанский суд Москвы приговорил его к 9 годам тюремного заключения, но так как приговор ещё не вступил в силу — его адвокаты обжаловали решение суда первой инстанции в Мосгорсуде — заседание судебной коллегии было назначено на сентябрь, экс-глава ЮКОСа имел полное право выдвинуть свою кандидатуру в органы государственной власти.
Первым — по его собственным словам — кому эта гениальная идея пришла в голову, был очень импонирующий мне как человек, как человек-политик (но, отнюдь, не как политик) Иван Стариков, секретарь федерального политсовета СПС, отличительная черта которого — стабильно грустный взгляд. Такие же грустные глаза я видел у молодых ассириек, особенно когда рядом стоят и напрягаются молодые ассирийцы. Думаю, когда уважаемого эспээсовца посетила эта идея — на миг его глаза повеселели.
Наверное, это происходило так. Московский летний вечер. Убогий спальный район. Жарко. В одной из квартир пятиэтажной хрущёвки открыты все окна. Бывший депутат Госдумы и замминистра экономики России Иван Валентинович, одетый в любимую старую майку-алкоголичку, сидит на кухне и, в ожидании ужина, листает «Советский энциклопедический словарь» 1987 года выпуска. И вот когда он перечитывал статью про катаракту, вдруг его осенило: «Эврика!», — произнёс он про себя, и Иван Валентинович заулыбался губами и глазами. Родные удивлённо посмотрели на главу семейства и обомлели: дети стали перешёптываться, тёща уронила кастрюлю с макаронами себе на ногу, за стеной у соседей сбоку онемел громко плакавший ребёнок, а сосед сверху забыл закусить огурцом. Даже деревья за окном перестали шевелить ветвями. Жена прошептала: «Ты что, дорогой?» и всхлипнула. А Иван Валентинович громко захлопнул толстую книгу и, не ответив супруге, пошёл кому-то звонить…
31 августа экс-олигарх публично объявил о своём решении идти в Думу.
В недовольных властью массах начался ажиотаж. Неожиданно проснулась надежда. Ведь это и в правду была хорошая идея — ЦИК просто не мог бы препятствовать Ходорковскому в регистрации кандидатом — он же имеет право! Правда, если бы за идеей стояла бы реальная сила. Настойчивость и принципиальность гражданского общества. Любая идея — в виде мысли, в виде обычая, либо будь то какой-нибудь закон, гражданский или уголовный, либо идеология, даже религия — опирается на поддержку в той или иной социальной среде: будь то камера заключённых, группа единомышленников, сельская община, либо географическая область, государство или всё человечество. Идея как семя, зерно — чем благоприятнее среда и почва, чем лучше за ним ухаживают, тем здоровее, красивее и щедрее становится вырастающее из него растение, организм.
Не знаю, на что рассчитывали люди, относящие себя к лидерам оппозиции к путинскому режиму. Они заранее вдруг посчитали себя победителями.
Единственный человек, который в этой истории поступил мужественно — это был сам Ходорковский. Согласие выдвинуть свою кандидатуру — принесло ему только головную боль в виде дополнительного давления со стороны власти. Да, позиция у него была беспроигрышная: постарается ЦИК не зарегистрировать его кандидатом — следовательно, кремлёвские не уверены в себе (раз бьют, стало быть, боятся), а если зарегистрирует — то Ходорковский выиграет выборы. Но, согласитесь, для такой игры тоже нужно обладать храбрым сердцем…
В начале сентября креативный автор Иван Стариков создал «Инициативную общественную группу по выдвижению Михаила Ходорковского в депутаты Госдумы». Сам эспээсовец стал её главой. На этом его креатив закончился. Когда я увидел список людей, которые добровольно взяли на себя ношу членов этой группы, вздохнул и позвонил знакомому, обещавшему мне прописку на Мичуринском проспекте (с ещё одним важным документом) за 40 тысяч рублей, и попросил подождать. В списке были: люди, перед которыми можно склонить голову — например, правозащитник Людмила Алексеева; люди, имеющие чёткую позицию — например, «яблочник» Андрей Пионтковский и лидер НБП Эдуард Лимонов и такие, которые столько лет не могут пустить себе пулю в лоб — например, «журналист» Сергей Доренко. Ну, ещё много людей как с полярными, взаимоисключающими взглядами, так и с разной степенью загаженности их совести. Для ещё большего разнообразия там не хватало ветерана XX века Валерии Новодворской — не знаю, может, потому, что в молодости она была очень красива. Это инициативная группа или балаган?
Но надо было ещё раз всё проверить.
Вечером 12 сентября в Новопушкинском сквере должен был пройти митинг под названием «Солидарность с политзаключёнными Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым». Организаторы отрицали связь с историей с довыборами в Госдуму, но лишь для того, чтобы выпросить разрешение провести это мероприятие.
Я напросился на эту съёмку от НТВ.
Если бы не правительственные чиновники этот митинг прошёл бы незаметно. Вообще, так часто яркими становятся те люди и те события, на которые вдруг оказывается направлена перепуганная ненависть кремлёвского креатива. А, может, им тоже надо обосновать выделенные и разворованные средства?..
Маленький Новопушкинский сквер был разделён милицией на две части металлическими ограждениями и небольшой «нейтральной полосой», где, постукивая по своим коленам дубинками, расхаживало несколько омоновцев со специальным выражением лица. В один «загон» запускали тех, кто позиционировал себя как правозащитники и пришёл «потребовать освобождения политзаключённых Ходорковского и Лебедева», да и вообще «обратить внимание властей и общества на проблему соблюдения в России конституционных прав и свобод». А в другой — молодых людей студенческого вида в футболках с изображением тюремной решетки и надписью «МБХ — в тюрьму!» Оказалось, их акция тоже санкционирована префектурой ЦАО и именно в это время и в этом же месте. Предполагалось скучное мероприятие, а получился постмодернистский перфоманс.
Вначале, до начала митинга, студенты вели себя тихо, видимо, ожидая указаний, свою партийную принадлежность называть отказывались. А потом повытаскивали дудки футбольных фанатов и стали в них гудеть. Нашлись у них и фабричные растяжки с текстовыми вариациями лозунга «МБХ — в тюрьму!», которые они ещё и выкрикивали, когда уставали гудеть.
