Вначале, до начала митинга, студенты вели себя тихо, видимо, ожидая указаний, свою партийную принадлежность называть отказывались. А потом повытаскивали дудки футбольных фанатов и стали в них гудеть. Нашлись у них и фабричные растяжки с текстовыми вариациями лозунга «МБХ — в тюрьму!», которые они ещё и выкрикивали, когда уставали гудеть.
Противоположный лагерь был какое-то время в нокдауне. Вместо того, чтобы благодарить молодых оппонентов, оказавшихся членами «Молодёжного единства», правозащитники кинулись спорить с милицейским начальством, трясти перед ними своим разрешением от префектуры. Как же так — они тут заготовили длинные, обстоятельные речи об «использовании правоохранительных и судебных органов страны в политических целях», а также про «репрессивную политику властей и нарушение ими гражданских прав и свобод», а тут им портят всю лекцию, мол, их выступления не слышно в этом шуме.
— Это провокация и против организаторов, и против милиции, — кричал на камеру уважаемый мною правозащитник, глава общероссийского общественного движения (ООД) «За права человека» Лев Пономарёв. — Когда политический противник не может ни говорить, ни аргументировать свою позицию, когда он оппонирует мычанием — это доказательство политической импотенции.
И телекамеры снимали наглядно демонстрируемое громкое доказательство политической импотенции.
Принесли мегафон. Но то, что в него кричали, невозможно было разобрать — получался какой-то визг, скрежет и становилось очень смешно. Минут через двадцать отложили в сторону мегафон.
Теперь те, кто был за Ходорковского, были в отчаянии, в ярости. Я думал, что вот-вот они пойдут в атаку — начнут бить противников отобранными у омоновцев дубинками. Ну, или же затолкав и тех, и других в милицейские автобусы покатят их по Тверской улице до Красной площади. Но единственный инцидент с использованием физической силы правозащитники допустили против трёх активистов Евразийского союза молодежи. Так как у этой организации Александра Дугина размытая идеология, парни не смогли мотивировано объяснить своё присутствие в рядах сторонников Ходорковского. И последние стали таскать их по асфальту, рвать на них «косухи», мотивируя эти далёкие от гуманизма действия фразами: «Бей, этих сук провокаторов!», «Получи, падла, за Кремль!» и т. д. «Евразийцев» спасли омоновцы, затолкав в милицейский автобус.
И только когда прошёл один из отведённых на митинг двух часов до «ходорковцев» наконец-то дошло. В противовес лозунгу «МБХ — в тюрьму!» они стали скандировать «МБХ — в Госдуму!» и «Свобода! Свобода! Свобода!» Кроме того, у некоторых правозащитников в карманах нашлись свистки. Зачем они им нужны в обычной жизни, не понятно — а, может, кто-то за ними сбегал — но правозащитники стали в них свистеть на всю Пушкинскую площадь. Так прошла вторая часть мероприятия.
Однозначно, событие удалось. Только вот было какое-то странное чувство… Взрослые люди из двух «загонов» стоят друг напротив друга, надрывая связки и лёгкие, дуют в свистки и дудки, выкрикивают лозунги. Милиция не вмешивается, прохожие спешат по делам. Было в этом что-то символическое. Как будто отражало происходящее на всей общественно-политической арене России.
Обе стороны стали расходиться. Почти все выглядели довольными.
Я нашел Ивана Старикова и отвёл его за милицейский автобус под видом интервью.
— Зачем нужно Ходорковскому идти в Думу? И почему Вы его поддерживаете?
— Это нужно в первую очередь нам, россиянам. Это нужно Думе — Михаил Ходорковский независимый политик. Он будет там говорить правду, а не нажимать кнопки по указанию из Кремля. Людям станет интересна работа парламента. Это нужно и Путину. Потому что «дело ЮКОСа» в первую очередь ударило по имиджу Путина, как интеллигентного, прозападного, адекватного политика. Я уверен, президент сейчас горько сожалеет и проклинает тот день и час, когда дал «добро» на это уголовное дело…
— Да ладно. Вы так думаете?.. — вырвалось у меня.
— Да! Да! — безрадостно подтвердил Стариков и неубедительно добавил. — Потому наш лозунг: «Выберем Ходорковского — поможем Путину!»
Я нетерпеливо дёрнулся и напугал и Старикова, и своего оператора.
— Давайте откровенно. Вы действительно собираетесь идти до конца? Мне это нужно знать, — резко спросил я, едва не добавив: «Для себя».
Стариков вздохнул и устало посмотрел мне в глаза.
— Ну да. До конца, — тихо сказал он.
И замолк. Задумался, словно, сам удивлялся своим словам. А потом сделал важное уточнение.
— Если Кремль адекватно будет себя вести…
Пауза.
— Ну, у нас есть доля надежды, что Кремль отпустит его. Одумается…
Пауза.
— Мы понимаем, что ничего не получится. Но надеемся на благоразумие Кремля.
— На что?? — я почти издевался.
— Ну, на их благоразумие…
Последнюю фразу он сказал почти шёпотом — еле расслышал.
Я опустил руку с микрофоном.
— Хотя то, что сегодня здесь (в Новопушкинском сквере) происходит заставляет нас сомневаться… Но мы продолжаем надеяться…
Хотел ему рассказать теорию про зерно, среду и уход за ним, но, думаю, он сам это знает — Стариков же агроном по профессии. Все всё знают, все умные.
Когда мы возвращались в Останкино, я, глупый, вдруг понял, что сэкономил 40 тысяч рублей. Но это не радовало. Чувство, ну, как после розыгрыша лотереи…
На следующий день Инициативная группа проводила пресс-конференцию в Центральном доме журналиста на Никитском бульваре. Теперь я на эту съёмку не напрашивался, меня туда отправили из редакции.
Почти вся эта группа товарищей была на пресс-конференции в полном составе. А как же — главное «картинка», телевидение. Не на митинги же ходить. Эти люди уже понимали, что ничего с идей «Ходорковского — в депутаты Госдумы!» не выгорит, и всё равно собрали журналистов. Это не могло не злить.
У мероприятия было серьёзное, бодрое название — «Стратегия предвыборной борьбы». А настроение у членов было подавленное. Разве о борьбе говорят с таким унылым видом?
Иван Стариков сразу стал оправдываться:
— Это неправда, что члены инициативной группы якобы разбежались — бегут как крысы с тонущего корабля. К нам присоединились независимый депутат Госдумы Владимир Рыжков, член «Яблока» Виктор Шейнис, журналист Александр Рыклин.
А потом звучали цифры.
— Как показывают результаты социологического опроса, примерно 30 процентов избирателей Университетского округа готовы отдать свои голоса Ходорковскому. А, может, и 35 процентов, — жизнерадостно сообщил Иван Стариков. — А Михаил Задорнов победил здесь в 2003 году, набрав около 25 процентов.
