В начале августа вице-король предложил Неру сформировать временное правительство. Конгрессистам отдавалось шесть мест из четырнадцати. Одновременно Уэйвелл обратился к Джинне, выделив Мусульманской лиге пять мест в правительстве.
Руководство Конгресса приняло предложение Уэйвелла, решив при этом, что участие конгрессистов в правительстве, которое англичане представляли себе как привычный и послушный им исполнительный совет при вице-короле, все-таки будет способствовать приближению того часа, когда страна обретет полную независимость. Дни британского империализма в Индии, подорванного войной и ослабленного борьбой с освободительными движениями в колониях, были сочтены, и конгрессисты это хорошо понимали. Но для них было очевидным и то, что англичане отнюдь не заинтересованы в сохранении единой, потенциально мощной в политическом и экономическом отношениях Индии. Колонизаторы наверняка постараются воспользоваться любой слабиной индийцев и прежде всего религиозно-общинными раздорами, чтобы расколоть нацию, раздробить страну и таким образом попытаться как можно дольше удержать Индию в сфере своего влияния. Участие конгрессистов во временном правительстве, по замыслам лидеров ИНК, открывало какие-то дополнительные возможности воспрепятствовать осуществлению планов коварных лондонских политиков.
Уведомив вице-короля о согласии Конгресса с его предложением, Неру обратился к Джинне с призывом образовать коалиционное правительство, но тот и слушать не хотел о сотрудничестве с конгрессистами и продолжал свою сепаратистскую деятельность, угрожающе заявляя, что мусульмане держат наготове свои мечи. Слова Джинны, как это вскоре выяснилось, не были пустой угрозой...
Наступило утро 16 августа 1946 года. Как всегда, в ожидании привычных трудов и забот встретили его шесть миллионов жителей Калькутты, крупного портового города, раскинувшегося на берегах реки Хугли — одного из рукавов Ганга.
Когда-то в этих местах стояли, спрятавшись в болотистых джунглях, две небольшие деревушки. Английские купцы, построившие здесь в конце XVII века несколько домишек с глинобитными стенами и соломенными крышами, и не подозревали, что их скромная фактория превратится в огромный, европейского типа город с джутовыми, текстильными, бумажными фабриками, с сахарными и кирпичными заводами. Потомки тех купцов спустя полтора столетия даже перенесут сюда столицу Индии, правда, только на несколько десятилетий: организованные выступления боевого калькуттского пролетариата заставят напуганных колонизаторов в 1911 году вновь вернуть все правительственные учреждения в Дели.
В Калькутте, в городе, где родились великий Тагор и классик английской литературы Уильям Теккерей, живут как добрые соседи индусы и мусульмане, имя которым одно — бенгальцы, люди трудолюбивые, любящие пофилософствовать и горячо реагирующие на всякую несправедливость. Утром 16 августа по призыву Мусульманской лиги началась демонстрация, участники которой шумно протестовали против формирования Конгрессом временного правительства. Большинство демонстрантов и не догадывались, что те самые конгрессисты, о чьем коварстве им упорно твердили руководители лиги и чьи имена они с таким негодованием выкрикивали сегодня, еще вчера в какой уж раз безуспешно пытались преодолеть разногласия и договориться о сотрудничестве с Джинной.
Никому не показалось удивительным, что на калькуттских улицах стояло не больше, чем обычно, полицейских, отсутствовали солдаты, без которых не проходила в городе ни одна демонстрация. Колонна беспрепятственно миновала несколько кварталов. В царившем шуме трудно было услышать звуки бьющихся стекол витрин лавок и магазинов, принадлежавших индусам. Возмущенные владельцы выбежали на улицу, осыпая хулиганов ругательствами. Только этого и ждали затесавшиеся в колонну демонстрантов, нанятые и подкупленные колониальными властями головорезы. С яростными воплями они набросились на индусов и принялись жестоко избивать их. В ответ фашиствующие молодчики из «Хинду махасабха» устремились к домам, где жили мусульмане. Кровавое побоище продолжалось четыре дня. Последствия его были ужасны: тысячи убитых, десятки тысяч раненых, разрушенные жилища, разгромленные и разграбленные магазины и лавки. Английский губернатор Бенгалии и пальцем не пошевельнул, чтобы прекратить эту оргию насилий и убийств. Столкновения между мусульманами и индусами произошли также в Бихаре, Бомбее, в Западной Бенгалии.
Неру тяжело переживал трагедию Калькутты, «безумную братоубийственную резню». Для него не было тайной, кто стоял за спинами насильников и убийц, нанесших страшный по силе удар единству индийской нации. В эти дни он написал вице-королю письмо, в котором излил переполнявшие его душу гнев и решимость к борьбе: «Наши друзья и родные могут исчезнуть в пучине кровавых убийств, в любую минуту наших детей и дорогих нашему сердцу людей может встретить нож убийцы. Такова беспощадная реальность сегодняшнего дня, и нам, естественно, приходится считаться с ней. Однако мы не собираемся мириться с политикой убийств или позволять ей определять жизнь страны. Мы будем продолжать улаживать спорные вопросы между индусами, мусульманами, сикхами и другими и добиваться их дружеского сотрудничества. Без этого путь Индии к прогрессу закрыт». Джавахарлал еще раз предложил Джинне войти в правительство и, получив отказ, все-таки публично заявил, что «двери для Мусульманской лиги будут всегда открыты».
24 августа индийцы узнали состав временного правительства, которое, как это было объявлено, возглавил вице-король Индии лорд Уэйвелл. Посты вице-премьера, министра иностранных дел и по делам Содружества занял Джавахарлал Неру. Остальные посты заняли конгрессисты Патель, Раджендра Прасад, Сарат Чандра Бос (старший брат погибшего С.Ч.Боса), С.Раджагопалачария, Асаф Али, а также представитель касты «неприкасаемых» Джагдживан Рам, от индийских христиан — Джон Маттхаи, лидер сикхов Балдев Сингх, парс Ч.X.Бхабха и двое мусульман, не являющиеся членами Мусульманской лиги, — Шафат Ахмад-хан и Али Захир.
2 сентября правительство приступило к исполнению своих обязанностей, а 7 сентября индийцы затаив дыхание слушали по радио взволнованную речь Джавахарлала Неру: «Друзья и товарищи, Джай Хинд!71 Шесть дней назад мои коллеги и я заняли высокие посты в правительстве Индии. В нашей стране появилось новое правительство, промежуточное, или временное правительство, как его мы назвали, — веха на пути к полной независимости Индии. Мы получили много тысяч приветственных посланий и добрых пожеланий со всех концов мира, из каждого уголка Индии. Однако мы не призывали праздновать это историческое событие и даже сдерживали энтузиазм нашего народа, ибо нам хотелось, чтобы он осознал, что мы пока находимся в пути и нам предстоит еще достичь нашу цель.
