В ней найдут оправдание и революционеры типа Нечаева, разрешающие себе любые приемы борьбы, лишь бы они приводили к победе.
Очень многие выступали против Гексли, сомневаясь в правомерности перенесения закона борьбы за существование в животном мире на мир человека. Кропоткин же пошел дальше. Он давно уже был убежден, что человека нельзя противопоставлять природе, ибо он порожден ею, является ее частью и связан с ней нитями взаимозависимостей. А если так, то не только закон борьбы за существование, но и закон взаимной помощи у животных должен иметь продолжение в человеческом обществе, где его действие осуществляется через такие формы человеческого общения, как солидарность, альтруизм, милосердие.
Путешествуя по Сибири, Кропоткин понял, какую борьбу с суровой природой приходится выдерживать животным на громадных пространствах, большая часть их выживает в этих условиях только потому, что держится сообществами. Те же самые животные становятся беспомощными и погибают, если открываются по какой-то причине от сообщества и лишаются помощи сородичей в тяжелой борьбе с неблагоприятными природными явлениями.
Ведь если бы существовала одна жестокая борьба за существование каждого индивидуума со всеми остальными как с соперниками, наверное, не хватило бы сил для борьбы с враждебными собственной жизни условиями окружающей среды. Еще во время сибирских путешествий Кропоткин начал сомневаться, так ли уж господствует повсюду борьба, и она ли определяет прогресс жизни?
Его поражали картины больших переселений животных: оленей на Крайнем Севере, перелетных птиц с юга Уссурийского края на севере и обратно. О переселении косуль на Амуре, которое ему пришлось наблюдать, возвращаясь поздней осенью с Уссури вверх по Амуру, он любил рассказывать в своих лекциях. Осенью, когда уже выпал снег, тысячи и тысячи косуль сбегались именно в том месте к Амуру, где русло могучей реки суждено перед прорывом через хребет. И хотя по реке уже густо шел лед, поднявшийся со дна, косули отчаянно бросались в реку, чтобы переплыть на другой берег. Каждый день новые и новые стада косуль подходили точно к этому месту и пускались вплавь: они уходили от глубоких снегов на южный берег Амура, на более теплую китайскую сторону. Удивительно, что к этому узкому месту животные собирались с громадного пространства, из десятков долин, объединяясь для совместного преодоления водной преграды.
Закон о взаимопомощи среди животных подтверждало множество других случаев совместных действий животных, которые Петру Алексеевичу пришлось наблюдать и которые были направлены на спасение не каждого в отдельности, а всего сообщества в целом.
Есть и борьба - соперничество: съел тот, кто сумел, кто лучше приспособлен. Но из этого предложенного природой испытания вид выходит с потерей общей энергии, так что о том, что прогрессивная его эволюция может быть основана на остром соперничестве, речи быть не может. Соперничество, конечно, имеет место и полезно, если только дело не доходит до взаимного уничтожения. Обостренное соперничество ведет к угасанию вида.
Конечно, Кесслер впервые затронул эту тему. Но, говоря о происхождении закона взаимной помощи, он, по мнению Кропоткина, ошибочно видел его истоки лишь в «родительских чувствах», в инстинкте заботы животных о потомстве. Но есть ведь общительность, она не всегда связана только с этой заботой. Кропоткину кажется, что дело тут сложнее и на вопрос об истоках едва ли можно ответить сразу. Надо будет поискать ответ на ранних стадиях эволюции животного мира. Но это потом. Главное - показать, что взаимная помощь является фактором эволюции.
Кропоткин обратился к литературе и обнаружил, что даже Гете думал над этой проблемой. Знаменитый в пору юности Кропоткина Леопольд Бюхнер, автор книги «Сила и материя», источником общительности животных видел взаимную симпатию. Симпатия, конечно, присутствует, как и забота о потомстве, но взаимная помощь не может базироваться на ней одной. Разве симпатия или любовь заставляют стадо бизонов при нападении волков становиться в круг, надежно защищаясь таким образом от нападения хищников? Разве любовь соединяет одиночных косуль во множество стад с огромной территории для того, чтобы всем вместе переплыть реку в самом узком ее месте?
Главное, думал Кропоткин, то, что существует чувство несравненно более широкое, чем забота о потомстве или симпатия. Это - инстинкт общительности, который медленно развивался на протяжении миллионов лет жизненной эволюции на Земле и явился важным фактором этой эволюции.
В жизни таких несекомых, как муравьи, пчелы, термиты роль взаимной помощи необычайно велика. Это очень хорошо известно, но даже у таких животных, которые вроде бы не склонны к коллективизму - у крабов-отшельников - можно наблюдать удивительное поведение: некоторые земноводные крабы Вест-Индии и Северной Америки соединяются огромными полчищами, когда идут к морю метать икру. В аквариуме в Брайтоне Петру Александровичу довелось самому наблюдать, как ведут себя другие крабы. Если один из них, случайно переворачивается на спину. Остальные крабы обязательно помогают ему вернуться в обычную позу, что дается им отнюдь не легко. Поражали их настойчивость и упорство хотя иногда на это уходил не один час.
Биологи, изучившие поведение грифов, крупных птиц высокогорий, подчеркивают исключительную их общительность. О них, как о людях, можно сказать, что они живут в большой дружбе. И не без оснований. Гнездятся грифы поблизости друг от друга, а о находках падали, которой они питаются, сообщают друг другу и собираются вокруг трупа огромными стаями.
А орлы- белохвосты русских степей, про которых рассказывал еще в Петербурге, на заседании Географического общества Николай Северцев? Раз он увидел орла, поднимавшегося кругами вверх все выше и выше, осматривая местность. И вдруг раздался его пронзительный клекот. На него ответил крик другого орла, третьего, четвертого… Их собралось десять, потом еще десять, и они полетели все в одном направлении. Позже Северцев увидел этих орлов у лошадиного трупа, где вершился коллективный пир. Один орел позвал других, и они соединились в группу для охоты и совместной «трапезы».
У журавлей стая кормится всегда под охраной часовых, а если бывает нужно, высылается несколько разведчиков, выясняющих, сохранилась ли опасность там, где она была недавно. Коллективная осторожность журавлей спасает каждого от врагов. Малюсеньким луговым трясогузкам, благодаря соединению в стаю, не страшен грозный ястреб.
А что уж говорить о весеннем гнездовании птиц. Лишь только хищники приближаются, об их появлении возвещают добровольные часовые, в небо поднимаются сотни чаек, ласточек и смело летят навстречу коршуну. Он бросается на живую массу птиц, но атакованный со всех сторон, отступает. Подобные наблюдения делали многие натуралисты - Брэм, М. А. Северцев, Иван Поляков, его друг по сибирским походам написавший прекрасную статью о семейных обычаях водоплавающих птиц. Да и сам Кропоткин видел подобные картины не один раз в Сибири и на дальнем Востоке.
