Как же расценивало значение левого берега Вислы русское командование? Мы знаем, что Алексеев предлагал начальнику штаба Ставки в свое время ударить гвардейским корпусом вдоль по левому берегу Вислы. Однако это было отклонено, и весь гвардейский корпус вслед за 18-м корпусом был переброшен на правый берег — на Люблин. Одно время на бумаге гвардейская стрелковая бригада подчинялась Новикову, но и это было отменено. Вместо нее пришли два полка 75-й резервной дивизии, которые сделали свое дело в бою 23 августа на реке Каменна.
21 августа была образована 9-я армия Лечицкого из 18-го и 14-го корпусов, гвардейской стрелковой бригады, 75-й резервной дивизии, 13, 14, 8, 5-й кавалерийских дивизий, гвардейской отдельной кавалерийской бригады и 72-го пехотного полка.
В тот же день, под давлением Ставки, Юго-Западный фронт дал директиву своим войскам о наступлении.
23 августа, когда под Тарнувом войска на левом берегу Вислы громили группу Тертена, штаб Юго-Западного фронта отдал директиву за № 854, в которой предлагалось 9-й армии ударить на Юзефув, переправить здесь всю армию на левый берег Вислы и далее действовать на Опатув и Сандомир. 4-й армии — ударом левого крыла, отбрасывая противника к Висле, наступать в полосе между Вислой и линией Собеска-Воля, Янув-Любельски, Ниско.
Несмотря на указанные директивы, действия 9-й армии вследствие непонимания создавшейся обстановки ее командующим явно были недостаточно активны.
Нужно отдать справедливость Алексееву, что такая концентрация маневра по разгрому 1-й армии была совершенно правильна, так как последняя была бы изолирована от остальных австрийских армий и окружена в районе Сандомира. Из описания Гайе мы уже видели, что за паника происходила в этой армии из-за переправы у Аннополя нескольких русских эскадронов на правый берег Вислы, и что Данкль за этими эскадронами ждал переправы пехотного корпуса. В разговоре с генерал-квартирмейстером Ставки Даниловым Алексеев сказал, что «настала минута наносить здесь (у Суходолы. — Б.Ш.) удар с нашей стороны». 24 августа Алексеев был озабочен тем, что происходит на левом берегу, и особым приказанием ставит разведке задачи выяснить, не совершается ли отход к Кельце, Пиньчуву, Стошице и какие силы группируются в районе Ченстохова.
В то время все изложенное выше, конечно, не было известно штабу 14-й кавалерийской дивизии, к которому мы сейчас и вернемся. 5-я кавалерийская, ничего не сделав под Аннополем, ушла куда-то на юг. Было очевидно, что противник сильно охранял свой ближайший тыл под Юзефувом. Форсировать здесь Вислу без наличия понтонных средств не удастся. «Мавр сделал свое дело — мавр может уйти» — так было сделано 9-й армией со своей конницей левого берега. Вечером 24 августа начальник 14-й кавалерийской дивизии получил единственное распоряжение от штаба армии — отправить бригаду 75-й резервной дивизии на Казимеж, а 72-й пехотный Тульский полк должен был отойти к Сольцу, откуда огнем артиллерии помочь наступлению гвардейской стрелковой бригады вдоль правого берега Вислы. В распоряжении начальника 14-й кавалерийской дивизии оставались две кавалерийские дивизии, которым никакой дополнительной задачи не ставилось. Мне представлялись для конницы следующие задачи:
1) необходимо было лишить возможности австрийцев отойти на левый берег, а для этого нужно было уничтожить переправочные средства, которые противник, весьма вероятно, сосредоточил у Аннополя; и
2) попытаться захватить готовый мост через Вислу у Сандомира, по которому только и можно было переправиться через Вислу.
Эти соображения я высказал Дрейеру, а тот уже доложил Новикову. Получив утверждение, я сел за приказ, по которому 8-я кавалерийская дивизия должна была двинуться на Лясоцин и там уничтожить переправочные средства противника на правом берегу Вислы. 14-я кавалерийская дивизия направлялась в район Свенцине, Бильча, где заняла исходное положение для атаки Сандомира с запада.
25 августа район Тарнува, наполненный русскими войсками, на которые с опасением смотрел командующий 1 — й австрийской армией, вдруг опустел. Русская пехота потянулась на север и северо-запад, что не ускользнуло от внимания австрийцев. Конрад около 5 часов дня получил от Данкля следующее донесение: «Обстановка без изменения. Противник от Юзефува отходит в северо-западном направлении». Пройдя 8 километров и не обнаружив переправы у Аннополя, 8-я кавалерийская дивизия посчитала свою задачу выполненной, и Зандер расположил дивизию на ночлег в районе Лясоцина. Когда об этом было получено донесение в штабе 14-й дивизии, Новиков вынужден был подписать срочную бумагу Зандеру с указанием на необходимость решительных действий против Аннополя.
14-я кавалерийская дивизия 25 августа, совершив 43-километровый марш и перерезав шоссе Сандомир — Опатув, расположилась на ночлег в районе Свенцине, Бильча. Разведка на этот день в районе Опатува и к западу от него обнаружила лишь мелкие части конницы противника, быстро отходившие за реку Нида. На востоке противник также поспешно скрылся в Сандомир, и разведывательная сотня казаков, вышедшая с севера на шоссе Опатув — Сандомир, беспрепятственно продвинулась к деревне Ленарчице и захватила высоту 215,9 и деревню Мельчаны. Такой быстрый отход австрийцев к Сандомиру и оставление без боя господствующих над городом высот говорили о слабости противника. 26 августа было решено попытаться с ходу овладеть Сандомиром.
С утра 26 августа 2-я бригада с четырьмя орудиями 23-й конной батареи двинулась по шоссе на Сандомир, 1-я бригада с двумя орудиями той же батареи — на фронт Журавице, Лоевице, пограничники — на Злота. Сосредоточившись к югу от Ленарчице, части 2-й бригады при поддержке огня 23-й батареи повели наступление вдоль шоссе и, несмотря на артиллерийский огонь противника, быстро заняли фольварк Судолы и высоту 215,9, найдя прекрасные окопы фронтом на запад, брошенные противником. В одном из таких окопов на высоте 215,9 разместились Новиков, Дрейер, я и часть офицеров-ординарцев, оставив коноводов на западных склонах этой высоты. Пограничники быстро овладели Злотой, отбросив небольшие пехотные части противника, и постепенно продвигались к Андрушковице. Противник вел артиллерийский огонь главным образом по фольварку Судолы.
Холмистый характер местности, сильный огонь противника с западной окраины Сандомира остановили наступление 14-й кавалерийской дивизии, которая, оставив на линии Судолы, высота 215,9, Мильчаны и восточная окраина Злоты охранения, отошла на ночлег в ближайший район к западу. Штаб дивизии разместился в господском дворе Рожки.
Нашлась и 5-я кавалерийская дивизия, которая 26 августа подошла от Завихоста, расположившись у деревни Кихары, имея охранение к югу от реки Опатувка. Проведя два дня у Завихоста, 5-я кавалерийская дивизия теперь также устремилась к Сандомиру. Войдя в соприкосновение с передовыми частями австрийцев на линии Хвалки, Мокошин, 5-я кавалерийская дивизия к ночи отошла к северу за реку Опатувка, обнажив левый фланг сторожевого охранения 14-й кавалерийской дивизии. Старший в чине генерал Мориц — начальник 5-й кавалерийской дивизии — не брал на себя объединение действиями всех трех дивизий, но в то же время и не желал подчиниться Новикову. В этом больше был виноват начальник штаба 5-й дивизии полковник Попов, который, в конце концов, выгнал из штаба присланного мной офицера для связи. Итак, перед одним объектом — предмостным укреплением у Сандомира — стояли два самостоятельных начальника кавалерийских дивизий, решавших, по существу, одну и ту же задачу.
