Вывод. 1. Любая полезная деятельность будущего мужчины должна начинаться с трудностей. Это позволит вовремя закалить характер и выработать стойкость к жизненным тяготам и лишениям.
2. У каждого человека во все этапы жизни появляются свои трудности, и к ним надо относиться стоически.
А как личный итог службы в Военно-морском флоте я имею: квалификацию техника-электромеханика по специальности «электротехнические устройства», приобретенную двумя годами учебы в 506-м Учебном Краснознаменном отряде подводного плавания (а в военном билете на основании этого записано: ВУС-292 — старший специалист торпедист), и за пять лет службы пройденными почти полный «Большой круг» и два дальних похода. По нынешним временам, наверное, это неплохой результат, а по советским, — обыкновенный, какой мог иметь каждый юноша. Тем не менее я горжусь тем, что имею на своем счету службу в советском Военно-морском флоте, участие в настоящем мужском деле передового советского качества.
Вот и подошло к концу мое повествование. Что из него получилось, оценят читатели, хотя главным судьей будет мой первый командир Олег Герасимович Чефонов, а также те товарищи, с кем я прошел суровую школу испытаний Подплавом в ВМФ СССР.
Считаю что к своей истории (как общей со всем народом, так и личной), какой бы она ни была, нужно относиться бережно и осторожно. Ее по меньшей мере надо помнить, пусть даже там имеются неприятные страницы.
Новую историю страны наши предки прожили героически. Мы гордимся их заслугами и биографиями, потому что это и есть наша сущность, вместе с историей переданная нам в гены. Низкий поклон за это нашим отцам, дедам и прадедам, с любовью и уважением!
А в новейшую историю вписывало свои страницы наше поколение, и нам пора подумать, что мы оставим детям и внукам. Книга еще не была окончена, когда вышла в свет в нескольких экземплярах и начала проживать свою судьбу. Я не знаю, какой окажется ее жизнь — долгой или короткой. Однако как любой автор желаю своему детищу долгих лет жизни (чтобы она хоть раз была издана), счастливой судьбы (чтобы оказалась нужной людям — нашла свою аудиторию) и крепкого здоровья (добротного коленкорового переплета).
Часть 6. СЛЕД КОМЕТЫ
или флотская жизнь после флота
Спасительное свойство памяти
Удивительное свойство памяти заключается в том, что, казалось бы, напрочь забытые события, стоило взяться за эту статью, со временем превратившуюся в книгу, возникли с такой ясностью, которой не ожидалось.
Обрадованный, поковырявшись в памяти еще раз, выуживаешь какие-то забытые события и факты. Потом уже более энергично начинаешь массировать свой умишко, и опять что-то извлекаешь оттуда из прочно забытой жизни. Прямо как в шутке про пустую бутылку — сколько из нее можно выжать капель водки? Вот так, наверное, можно вспомнить всю жизнь, от рождения до настоящего времени.
Думаю, каждый человек наделен этим свойством памяти. И если кому-то потребуется использовать ее, то эта способность проявится и даст положительный результат. Главное — простимулировать память.
Впервые в наличии этого волшебного свойства памяти я убедился при не очень хороших обстоятельствах. Я тогда работал опером в одном из соответствующих подразделений Минска, и должен был представить некий важный документ, без которого по раскрученному мною преступлению, по общему правилу, не могли возбудить уголовное дело. Хотя для возбуждения дела и все было готово, но оставался этот документ, который я обязан был сделать и присовокупить. Через пару-тройку дней я восполнил недостающее. Сначала показал нужный документ своему начальнику, затем тут же вручил следователю для приобщения к уголовному делу.
Прошло время, и вдруг становится известно, что этот документ из уголовного дела странным образом исчез. Естественно, первая претензия была предъявлена следователю, который вел это дело. Он же как добропорядочный следак перевел стрелку на меня, сказал, что, мол, Ловкачев никакого документа не представлял.
А спустя время поступила другая информация, позволяющая прояснить суть вопроса. Фигурант по уголовному делу, находящийся в СИЗО, грозился убить следователя за то, что тот склонял к сожительству его жену. В мой же адрес никаких угроз высказано не было, хотя именно я раскрутил дело, расколол фигуранта и представил доказательства его вины. И кстати, не одними признательными показаниями.
Вся низость поступка следователя, расследовавшего это дело, для меня и моего начальника была очевидной, но не для вышестоящего руководства, в глазах которого на меня пала тень подозрения. Когда меня пригласили туда на беседу, я понимал, что угощать кофе не будут и чайку попить не дадут — со мной поведут жесткий разговор с возможными нежелательными оргвыводами.
Во время работы на оперативных должностях у меня, как и у любого другого сотрудника, наблюдалась хроническая нехватка времени. Поэтому большое количество событий и мероприятий, участником которых я являлся, приходилось планировать заранее, думать о завтрашнем дне, тут же забывая текущий день, а тем более прошедший. Опер вынужден жить не вчерашним и не сегодняшним, а будущим — такова специфика его работы.
И то, что было мною сделано по уголовному делу, о котором я начал рассказ, я в голове не держал, так как был обременен делами текущими и перспективами на будущее. Однако при сложившихся не по моей вине экстраординарных обстоятельствах приоритет дел, конечно же, был пересмотрен. Я отдавал себе отчет в том, что если не уделю щекотливому вопросу должного внимания, то для меня могут наступить неприятные, а главное незаслуженные последствия. Поэтому я решил занять не пассивную оборону, а активное наступление; не стал ждать, пока в чужом кабинете мне начнут задавать вопросы, направленные на проверку моей порядочности. Я решил потратить время, но защитить свое имя. И сел за написание не объяснения, а рапорта. Ведь общеизвестно, что объяснительную записку пишет виноватый, а рапортом докладывают суть вопроса тот, кто считает себя правым.
Уж сколько бесценных для себя часов я просидел за написанием своего документа, не помню. Но точно знаю, что именно тогда из всех углов памяти я повытаскивал все, вплоть до мельчайших подробностей и деталей того дела, которые могли повлиять на исход конфликта. В рапорте мною была представлена убийственная логика и железобетонная аргументация моих действий, доказывалось, почему я не мог не представить тот важный документ и что он был вручен следователю чуть не в торжественной обстановке с оркестром.
