Бриклин начал указывать на преимущества терпеливого способа обращения вьетнамцев перед так называемой "войной на истощение" и тут заметил на моем правом плече нашивку Кавалерии.
— С этими ребятами единственное что плохо, — говорил Бриклин, — они убивают слишком много людей, просто попавшихся на пути. Каждый раз, когда убьют крестьянина или его буйвола, ВК тут как тут. "Видите, как американцы вас любят? Вчера убили старенькую миссис Коа, а ей было семьдесят пять и она за всю жизнь и мухи не обидела". Конечно, те же чарли прошли через ту же деревню и казнили всех хончо [52], но кто теперь доверяет политикам? Все эти масштабные рейды Кавалерии и прочих частей крушат все, что было у людей. Конечно, они бьют и АСВ, и ВК, но не думают, сколько им под руку попадает тех, кому они должны помогать. А это занятие с переселением для крестьян почти что как смерть. Они же рождаются, живут и умирают в одной и той же деревне — деревне их предков. А что делаем мы? Являемся под барабанный бой, сжигаем деревню — чтобы не дать ВК захватить ее — и везем их бог знает куда. За одну ночь человек стал беженцем, живущим на пособие и начал абсолютно искренне ненавидеть Америку. ВК побеждают, потому что мы проигрываем.
Сказав это все, Бриклин отхлебнул пива. Мы сидели в маленьком металлическом домике, который они называли своим клубом.
— Нужно просто показать им на примере. Показать ВК, что американский образ жизни — это хорошо и они пойдут за нами. Так это все делается.
Бриклин пил пиво, а я кофе. Мне предстояли полеты.
Это место было самой беззаботностью. Даже игральный автомат. С него сняли кожух, так что были видны шестерни, колеса и коробка с деньгами. Вы могли вернуть себе свой проигрыш, запустив в нее руку. От философии Бриклина мне захотелось порассуждать о политике.
— Во-первых, как думаешь, мы должны быть здесь?
— Это уже другой вопрос, так? Факт в том, что мы здесь.
— Для меня это и есть главный вопрос.
— Может, ты и прав, но такие вещи начать куда проще, чем закончить. Полагаю, мы здесь долго проторчим.
— Думаешь, мы победим?
— Если и дальше будем громить деревни и убивать тех, кого собирались спасать, то нет.
— Многие говорят, что если бы мы позволили вьетнамцам устроить выборы, то они проголосовали бы за Хо Ши Мина и войны бы не было.
Бриклин кивнул:
— Да, я тоже такое читал. И это, наверное, правда. Но, как я сказал, мы уже здесь.
— А почему бы не уйти?
— Считаешь, Эл-Би-Джей выберется из этой заварухи?
— Нет.
— Ты прав, — улыбнулся Бриклин.
Грузовик со льдом вкатился через ворота, остановившись у бара. Король Неба вылез и присоединился к нам.
— Ну и дерут, — сказал он, усевшись рядом. — Это пидорье потребовало два пятьдесят за блок в пятьдесят фунтов. В Фанрань такое стоит семьдесят пять центов.
— Месяц назад у нас тут Кавалерия побывала, — сказал Бриклин. — Эти ребята платили столько, сколько с них требовали. Торговаться теперь невозможно. Не понимают они местных.
И он мне подмигнул.
Король Неба выпил пива и поговорил с Бриклином. Он сказал, что сделка работает отлично и если Бриклин не против, то мы будем здесь появляться каждый день.
— Чувствуйте себя, как дома, — ответил Бриклин, — и не забывайте прихватывать свой "Хьюи".
Мы добрались до вертолета, когда последний блок уже погрузили на борт. Всего блоков было двадцать — тысяча фунтов мокрого льда на полу грузовой кабины. Я запустил двигатель. Из-за лишнего веса я не мог зависнуть на высоте большей, чем флагшток, а потому развернулся и взлетел в том же направлении, с которого мы прибыли.
Пока мы неслись по долине, покрывая тридцать миль до Дакто, Король Неба курил сигареты, болтал о делах и нервно глядел, как наш груз тает под теплым ветром, бьющим со скоростью в сто миль в час.
— Блин, хорошо если половину довезем, — сказал он и спросил у техника. — А как насчет двери закрыть?
— Если закроем, сэр, то до пулеметов будет не добраться, — ответил техник.
— Ах, да, — и он обернулся ко мне. — В следующий раз возьмем брезент, чтоб накрыть все это дело.
И он опять принялся оглядывать груз:
— Блин, ну вы только гляньте! Каждая капелька — это же ебаные десять центов!
— Почти прибыли, — сказал я.
— Слава Богу. Представляешь, вот так вернулись бы в роту с лужей на пятьдесят долларов? Кольцевой меня бы убил, — и засмеялся.
Я приземлился на полосу рядом со столовой. Подъехал грузовик и люди принялись перегружать лед. Грузовик доставил его в одну из палаток, откуда лед еще до темноты и поступил в хитрую систему распределения между нашей ротой, саперами неподалеку и 101-й дивизией.
Ледовый бизнес дал мне материал, который можно было обменять на всякое для постройки бункера. И я, и Гэри нервничали из-за вражеских минометов. Искатели считали, что мы настроены чересчур серьезно. Их еще ни разу не обстреливали. Мы заручились помощью Стоддарда. Землекопом он был энергичным. За какой-то день мы получили яму четыре на четыре, шесть футов глубиной. Пока Гэри и Ступи набивали землей мешки, чтобы выложить стены, я сгонял на джипе к саперам и заключил сделку с их капитаном. За блок льда я получил три листа ПСП. Я вернулся с панелями и мы уложили на них мешки в три слоя. Получился маленький уютный бункер. И хотя мы знали, что прямого попадания ему, наверное, не выдержать, нам стало намного спокойней.
Искатели смеялись над нами. Но мы с Гэри лучше знали, что почем в жизни.
Этим вечером я и Гэри сидели на крыше нашего бункера и негромко говорили о том, как поедем домой. Теперь мы были старичками, нам оставалось меньше семидесяти дней.
— Говорят, что старичков в их последний месяц будут посылать только на небоевые задания, — и Гэри отхлебнул своего ежедневного "Будвайзера".
— Да, слышал. Думаю, было бы здорово взять отпуск за десять дней до того. Когда вернешься, война для тебя закончилась. Вози себе рис и прочее вокруг Фанрань.
— Думаешь так сделать?
— Ну да, а что? Мы можем взять отпуск вместе. Я знаю отличные места в Тайпее.
— Я слыхал, что в Гонконге лучше.
— Да? Ну ладно, Гонконг. Я там еще не был. Хочешь туда?
— Ага.
К концу первой недели мы забросили роты "сапог" из 101-й на позиции в северном конце долины. Они попадали в перестрелки, но ничего серьезного не происходило. Еще мы устроили артиллерийскую позицию у подножия холмов, так, что она контролировала полукруг, в котором и развернулась 101-я. Разведка сообщила, что в районе действует как минимум батальон АСВ и 101-й очень хотелось установить с ним контакт.
