Приближался срок, назначенный командованием фронта для нанесения нашего удара. И по мере того как таяли противостоявшие нам вражеские силы, мы все увереннее ждали этого дня.
Радостные вести приходили и со 2-го Украинского фронта. Находившиеся там всего несколько дней назад танковые дивизии врага теперь истекали кровью в районе Проскурова. В результате ожесточенные бои на рубеже р. Горный Тикич закончились разгромом противника. За этим 10 марта последовало освобождение г. Умани. Левый фланг 8-й немецкой армии был разгромлен войсками 2-го Украинского фронта.
38-я армия была готова перейти в наступление и в свою очередь разгромить правый фланг немецкой 1-й танковой армии.
Следует отметить, что, хотя к моменту нашего удара противостоящие силы уменьшились, возможности 38-й армии также сократились. Вначале планировалось, что в нашей полосе в прорыв будет введен 8-й гвардейский механизированный корпус. Кроме того, еще 2 марта при утверждении плана наступательной операции 38-й армии командующий фронтом сделал такое дополнение:
"1. 50-60 танков и СУ использовать как танки НПП.
2. 50 танков и СУ в составе 8 мк для развития успеха ввести в дело после преодоления жел. дороги"{173} .
Наконец, я надеялся, что и всю 1-ю танковую армию удастся использовать для совместных действий с 38-й армией.
Получилось иначе. 6 марта 1-й танковой армии было приказано передислоцироваться в полном составе к исходу 9 марта в полосу 60-й армии. Нам в виде утешения оставили 20 танков Т-34 с ограниченным моторесурсом{174}.
Трудно что-либо возразить против такого решения. Оно диктовалось условиями борьбы в полосе ударной группировки фронта. Но так или иначе возможности нанесения мощного удара в полосе 38-й армии уменьшились. Это, однако, не поколебало нашей уверенности в успехе. Напротив, Военный совет армии продолжал изыскивать способы наиболее эффективного выполнения поставленной нам задачи.
Учитывая изменившуюся обстановку, мы сочли необходимым осуществить прорыв вражеского фронта в другом месте и усилия войск перенацелить с левого фланга несколько севернее, ближе к центру. Там у противника была довольно сильная группировка. Разгром последней мог гарантировать нам свободу маневра для обхода винницкой группировки и лишал противника возможности нанести удар по правому флангу нашей ударной группировки, что он, несомненно, не замедлил бы сделать в случае ее перехода в наступление вдоль разграничительной линии с 40-й армией 2-го Украинского фронта. Наконец, именно у стыка двух фронтов мы демонстрировали подготовку к наступлению, и там оборона, конечно, была укреплена противником.
Со своим предложением мы обратились к командующему фронтом, Ответа не было довольно долго. Наконец, согласие было получено. Нам разрешалось нанести главный удар в направлении Трощи, Вороновицы и Демидовки, обойти Винницу с юга. Овладеть ею мы должны были не позднее 18-19 марта. Устанавливался и срок перехода в наступление-11 марта.
Высказываясь за изменение направления главного удара, я, конечно, понимал, что это потребует перегруппировки сил, но не сомневался в том, что большой опыт, накопленный штабами армии, корпусов и дивизий, позволит провести ее успешно, быстро и скрытно. И не ошибся. Правда, противник в последние дни проявлял острое беспокойство и в связи с этим усилил наблюдение. Его служба охранения на переднем крае использовала собак. Активизировалась и вражеская разведка. Несмотря на вое это, перегруппировка была нами проведена успешно.
Решение на наступление было принято мною 8 марта. Нанести главный удар предстояло 101-му и 67-му стрелковым корпусам, вспомогательный - в направлении Калиновки - 74-му стрелковому корпусу. К исходу второго дня операции войска должны были преодолеть всю тактическую зону обороны, а затем развивать наступление в глубину. Задачи корпусам были поставлены на первые четыре дня операции, чтобы в случае ее быстрого развития при наличии широкого фронта наступления не нарушалось управление войсками.
В силу сложившейся обстановки наступление на вспомогательном направлении мы начали на три дня раньше, чем на главном. Это вызвано было тем, что левофланговые части 18-й армии к тому времени продвинулись вперед и нужно было использовать их успех.
Итак, уже 8 марта 305-я стрелковая дивизия 74-го стрелкового корпуса перешла в наступление на Калиновку. Этот удар на крупный узел железных дорог, расходившихся здесь в четырех направлениях - на Староконстантинов, Казатин, Немиров и Жмеринку, стоявший к тому же на автомагистрали Житомир- Винница, существенно содействовал успешному наступлению во всей полосе 38-й армии. Он создал угрозу всем внутренним коммуникациям немецкой 1-й танковой армии и сковал сосредоточенные там вражеские силы.
Противник лишился возможности в полной мере маневрировать силами и средствами, что облегчало действия главных сил нашей армии, имевших задачу обойти винницкую группировку врага, в том числе и его части, сосредоточенные у Калиновки.
Выполнение этой задачи началось 11 марта. В 11 часов 45 минут ударная группировка 38-й армии после артиллерийской подготовки перешла в наступление с рубежа Богдановка, ст. Липовец, Владимировка, Мервин, Лопатинка.
Вражеские войска ожидали нашего наступления и потому ежедневно к рассвету подтягивались к переднему краю обороны, а несколько позднее отводились. В тот день, как и в предыдущие, противник не дождался нашего наступления и, решив, что его уже не последует, основные силы отвел в глубь обороны. Мы же, учтя эту особенность, перешли в наступление в середине дня, что явилось полной неожиданностью для гитлеровцев.
Противник сильным артиллерийским и минометным огнем, а также многочисленными контратаками пехоты с танками и самоходными установками пытался сдержать натиск наших войск. Однако ни этими мерами, ни трижды проведенными контратаками на некоторых направлениях он не смог сдержать или хотя бы затормозить, снизить темпы наступления наших войск.
Прорвав вражеский передний край на фронте свыше 20 км и овладев после упорных боев опорными пунктами гитлеровцев в ближайшей глубине, войска 38-й армии к 20 часам преодолели главную полосу обороны.
V
Как мы и ожидали, наибольшее сопротивление противник оказал на нашем левом фланге, у разграничительной линии с 40-й армией 2-го Украинского фронта, где по первоначальному плану армия должна была наносить главный удар. Это окончательно подтвердило, что вражеское командование именно там ожидало нашего наступления и что произведенная в самые последние дни перегруппировка войск 38-й армии не была обнаружена противником.
Гитлеровцы столь отчаянно упорствовали на нашем стыке с 40-й армией, что наступавшая здесь 155-я стрелковая дивизия не смогла выполнить задачу первого дня.
