- значит, «дышит».
Он окинул взглядом мощную фигуру председателя и засмеялся.
- Евгений Александрович, да вы если заберетесь и на приличный камень-валун и тряхнете, как говорите, то он под вами «задышит».
Краска залила лицо председателя, и он смущенно и простодушно ответил собеседнику:
- Нет, валун не заколышется. Вот поедем по бригадам, я вам продемонстрирую.
Затем председатель начал рассказывать, что за эти годы в колхозе построено, насколько увеличились урожайность и поголовье скота, его продуктивность.
- Вот нас, руководителей колхозов и совхозов, агитируют, требуют наращивать производство животноводческой продукции, но неужели вы там, наверху, не знаете, что экономически нам это делать невыгодно. Себестоимость молока и мяса у нас намного выше, чем государственные закупочные цены. Чем больше произведешь молока и мяса — тем больше сделаешь себе убытков.
Он умолк, посмотрел на секретаря, как бы давая понять ему, что тут же хочет получить ответ на свой вопрос. И Машеров ответил:
— Конечно, это негодная экономическая политика, она не способствует росту продукции животноводства. Но ее не решишь в отдельном хозяйстве и даже в республике. Это общегосударственное дело. Повысить закупочные цены колхозам и совхозам, значит, надо либо эквивалентно повысить розничные цены, либо установить государственные дотации. Зарплата у наших людей невысокая, повысить цены на продукты — это в прямом смысле ухудшить их благосостояние, чего, вы сами понимаете, делать нельзя. Проще выделять государственные дотации. Но и этого, оказывается, не так просто добиться. В государственном бюджете не хватает средств. Очень много встает проблем. Но вы правы. Так хозяйствовать дальше нельзя. В Союзе, так в Союзе, но решать надо… - Машеров поднялся и сказал: — Давайте сначала посмотрим семена, ведь сев уже не за горами.
Дверь в амбар была закрыта, но не на замок. Председатель колхоза открыл ее, пропустив вперед гостей. И тут произошел неожиданный инцидент. Кладовщик, которому было уже за семьдесят, увидев их, быстро зашагал навстречу. Остановившись перед Машеровым, он вдруг приложил по-военному руку к головному убору и отрапортовал:
— Товарищ секретарь, кладовая колхоза имени Кирова номер один. Семенной фонд… находятся на хранении триста пятьдесят шесть центнеров ячменя, яровой пшеницы, овса, гречихи и семян других культур. Семена все кондиционные. Кладовщик... — рапортующий назвал свою фамилию, имя и отчество.
Первый секретарь внимательно дослушал рапорт до конца и даже немножко выпрямился. И только когда кладовщик опустил руку, он поздоровался с ним и спросил:
— Вы что, из военных?
— Как вам сказать, — замялся Егор Кузьмич, — я старый солдат. Воевал в империалистическую … за храбрость два Георгиевских креста получил. Воевал в гражданскую за Советскую власть, за землю…
Лицо Машерова начало светлеть.
— Докладываете вы хорошо, — резюмировал он, — а сейчас показывайте, так ли все хорошо у вас в закромах.
— Пройдите, пожалуйста, в конец кладовой, — предложил Егор Кузьмич. — Начнем оттуда, с нашей главной яровой культуры — ячменя.
В кладовой был, можно сказать, образцовый порядок. Каждый сорт семян располагался в отдельном отсеке. Здесь уже стояла табличка, указывающая название сорта, состояние по сортности, всхожести.
Машеров внимательно изучал таблички, брал семена в горсть и разглядывал, иногда запускал руку в семена поглубже и удовлетворенно констатировал:
- Нет, не греются, хранятся хорошо.
Когда осмотр был закончен и все повернули назад к выходу, он положил руку на плечо кладовщика, чем тот был несказанно польщен, и сказал:
- Мне очень приятно, что старый солдат по-прежнему на посту.
- А как же иначе? - не удержался Егор Кузьмич.
- Если б у нас во всех колхозах семена были в таком состоянии, то и урожаи были бы другие, - последовало резюме из уст высокого гостя.
Когда подошли к двери и Машеров протянул на прощание руку кладовщику, он, взбодренный хорошей оценкой его работы, вдруг, осмелев, спросил:
- Может, замечания какие будут, товарищ секретарь?
- Замечание одно есть, я хотел высказать его председателю, но раз вы напросились, скажу и вам. Нашу кормовую базу надо укреплять, а вот сладкого люпина в кладовой я что-то не заметил…
- Люпин есть, есть... - даже зажестикулировал кладовщик, - только его хранить толстым слоем в отсеках нельзя, портится.
- Мне это известно, - сказал Машеров, - где же вы тогда его храните?
- А вот напротив, на чердаке коровника. Председатель вам покажет.
В середине дня в коровнике почти никого не было. Только дежурная доярка ходила по центральному проходу. После прохладной кладовой здесь показалось очень тепло. Коровы лежали на торфяной, как известно, довольно теплой подстилке. Еще будучи первым секретарем Брестского обкома партии, Машеров ратовал на всемерное накопление органических удобрений. Он говорил, что это основное условие повышения урожайности. И торфяная подстилка и навозно-торфяные компосты - все это были если не его идеи, то идеи, которые он настойчиво продвигал.
Машеров оживился.
- Вы посмотрите, как удобно коровам лежать - и мягко, и тепло.
Прошли через весь коровник, затем по лестнице забрались на чердак, посмотрели, как хранится люпин. Затем отошли метров сто-сто пятьдесят от коровника и оказались у силосохранилища. Это была трехметровой глубины бетонная траншея, перегороженная через каждые пять метров такими же бетонными, неизвестно для чего, стенками.
Остановились у ямы, где половина силоса была выбрана, а половина еще хранилась. Силос отрезали специально приспособленной косой, поэтому торец оставшейся части был вертикальным и ровным. На морозном воздухе он даже покрылся инеем. Машеров тоже обратил на это внимание. Он шагнул к краю ямы и вдруг, опершись на него рукой, прыгнул в трехметровую глубину. Это было так неожиданно, что Делец на какой-то миг оторопел. Но потом последовал за ним. Он же тем временем запустил руку поглубже в бурт, достал жменю неподмороженного силоса, выбрал два кукурузных листа и начал их жевать.
- Силос хорош, кислота не чувствуется.
Председатель тем временем раздобыл небольшую лестницу и они без труда взобрались наверх.
Когда подошли к машине, первый секретарь поинтересовался:
- Что дальше будем смотреть?
За председателя колхоза ответил Делец:
- Посмотрим новый четырехрядный коровник. Его строители только-только закончили.
- Значит, по горячим следам при высоком начальстве и недостатки определим?
- Нет, Петр Миронович, недостатки есть, мы их вам хотим показать. Выходим на новую ступень, на более высокую механизацию животноводческого труда.
- Верно, верно, - согласился Машеров, - я знаком с этим проектом, хотя в натуре его еще не видел. Давайте посмотрим.
Делец с председателем колхоза сели в машину первого секретаря ЦК, а секретарь парторганизации ехал за
