6 декабря генерал Адамович удостоился, как оказалось последней для него, императорской награды — ордена Св. Анны 1-ой степени и 5 февраля по распоряжению нового Военного министра генерала от инфантерии М. А. Беляева выехал в распоряжение Главнокомандующего Кавказским фронтом великого князя Николая Николаевича «для инспекции военно-учебных заведений округа и проведения в них необходимых реформ». В Тифлисе его и застали Февральская революция, отречения от престола Государя Николая II и великого князя Михаила Александровича, арест непосредственного начальника и известие о назначении Военным и Морским министром одного из лидеров Думских партий — А. И. Гучкова.
Но представлялся в Зимнем дворце 12 мая 1917 года Б. В. Адамович уже А. Ф. Керенскому. Тщеславный юрист в мечтах о лаврах военного гения был занят подготовкой июньского наступления Юго-Западного фронта.
Генерал Адамович, определённый с 20 мая «в распоряжение Военного министра Керенского», становится свидетелем планирования последней наступательной операции Великой войны, хорошо представляя её последствия после «Приказа № 1» Петроградского Совета от 2 марта (о лишении офицеров дисциплинарной власти в армии).
Как и следовало ожидать, «Второе наступление Брусилова» от 16 июня закончилось ничем после контрудара германских войск 9–21 июля. Очередным Верховным главнокомандующим становится отчаянной храбрости генерал, но недалёкий политик — Л. Г. Корнилов, один из будущих героев Белого движения и первый командующий Добровольческой армии. Но и ему не удалось в условиях развалившейся армии защитить Ригу, оставленную противнику 19 августа.
27 августа интригами Керенского Лавр Георгиевич был обвинён в попытке военного мятежа против Временного правительства, арестован и 2 сентября заключён в тюрьму в Быхове. Военным министром назначается генерал-майор А. И. Верховский, а во главе вооружённых сил России становится… сам Керенский!
Возмущённый наглостью и беспринципностью Министра-председателя, 9 сентября подаёт в отставку начальник штаба Ставки Главковерха генерал от инфантерии М. В. Алексеев (будущий идеолог Добровольческой армии), а 6 октября аналогичное прошение вручает товарищу Военного министра князю Туманову и Борис Викторович.
Из приказа по армии и флоту от 8 ноября 1917 года:
Генерал-майор Б. В. Адамович, числящийся по гвардейской пехоте и состоящий в распоряжении Военного министра, производится в генерал-лейтенанты с увольнением по прошению с 13 октября 1917 года (с мундиром и пенсией в размере 2752 рубля в год). Общий срок службы следует считать с 1 сентября 1889 года. Приказ об отставке за № 1081 выслан по месту проживания в Миргород 3 марта 1918 г.[805].
Единственным местом, где 47-летний отставник-холостяк мог теперь преклонить свою голову, оставалось именьице отца в Петровцах. Не дожидаясь оформления пенсионных документов, Борис Викторович попрощался с семейством Елизаветы Семёновны (Верейская, 11), освободил номер в гостинице «Северной» на Знаменской площади, где проживал по возвращении из Тифлиса, и 18 октября покинул бурлящий беспорядками, грабежами и насилием Петроград.
Возможно, как и многие оставшиеся не у дел военные и гражданские чиновники высокого ранга прежнего монархического правления, он хотел просто переждать «окаянные дни» на юге, надеясь на благоразумие политических сил.
Но действительность оказалась страшнее самых мрачных прогнозов…
После захвата власти большевиками в результате октябрьского переворота и сформирования 7 декабря 1917 года Регентским советом Польши первого польского правительства в Москве открылось Польское Представительство. Музыканту С. С. Высоцкому, имевшему кое-какие связи, предложили в нём должность с возможностью последующего выезда на Родину. Прожив в столице Советской России голодный год, Высоцкие в середине октября 1918 года выехали через Оршу в Варшаву, где Стефан Станиславович получил работу в Министерстве Иностранных Дел возрождённого государства.
Очень скоро супруги открыли «Школу музыкальной культуры С. и Т. Высоцких», из которой вырос «Балет Татьяны Высоцкой», завоевавший на международном хореографическом конкурсе 1932 года в парижском Театре Елисейских Полей бронзовую медаль! В 1935 году труппа Высоцкой, выиграв конкурс «Казино де Пари», удостоилась и годичного контракта на выступления «Польского балета Высоцкой» в фешенебельном мюзик-холле Парижа[806].
Татьяне Высоцкой удалось многое в этой жизни. Родив в 1920 году сына Стефека, прожив 79 лет и оставив заметный след в культурном наследии Польши как талантливая танцовщица, балетмейстер, театральный деятель и историк балета, она донесла до нас и воспоминания о семейном быте на фоне культурной жизни Москвы и Петербурга Серебряного века[807]. Не обмолвившись в мемуарах ни единым словом о своих двухлетних отношениях с Николаем Гумилёвым, она оставила десятки писем к нему, которые однажды всю ночь читала Анна Андреевна, никогда и ничего не сказав о том Николаю Степановичу…
«Страдания» сочинской гимназистки
Из дневника 14-летней Ляли Массен 1917–19 годов:
Суббота.
Какое ужасное утро. Мама рассердилась за то, что я не учусь, не могу сосредоточиться. Господи! Неужели у меня будет переэкзаменовка?
Понедельник.
Последнее время я страшно нервничаю — чувствую, что скоро буду любить. А может быть, я его ненавижу? Ведь любовь и ненависть — рядом!! Неужели я полюбила за то, что он меня поцеловал? Это ужасно. Буду наблюдать и за ним, и за собой. Дай Бог, чтобы мне не пришлось раскаиваться в своей взбалмошности…
Вторник.
Нет, я действительно люблю его. Он же избегает меня. Что за хаос в моей душе? Боже, наставь меня на путь истинный!! Что мне делать?
Четверг.
Мне ужасно тяжело было услышать от Лили, что Юля хочет стать её подругой. Выходит, во всей гимназии не будет человека, который бы меня любил. Никого! Я одна, совершенно никому ненужная и нежелательная. Остаётся только молитва. Буду молиться и верить. Серёжа меня избегает, хотя Лилю, Зою и Юлю он отлично замечает.
В субботу был «Мир Искусств». Как-то вышло, что я весь вечер провела с Котей Толмачёвым. А тот, кого я люблю, общался с Юлей и на меня внимания не обращал. Хотела устроить шалость, но побоялась, что если бы нас поймали, то непременно выгнали обоих. Что бы тогда стала делать мама?
