«План стратегического воздушного наступления... предусматривает две отдельные фазы:
а) первая фаза: серия налетов главным образом с применением атомных бомб на 70 городов (командование стратегической авиации ныне планирует выполнить это за 30 дней);
б) вторая фаза: продолжение воздушного наступления с применением как атомных, так и обычных бомб.
Последствия для промышленности:
...9. Материальный ущерб, гибель людей в промышленных районах, другие прямые и косвенные последствия первой фазы воздушного наступления приведут к снижению промышленного потенциала СССР на 30–40 процентов.
Людские потери:
II. Первая фаза атомного наступления приведет к гибели 2 700 000 человек и в зависимости от эффективности советской системы пассивной обороны повлечет еще 4 миллиона жертв. Будет уничтожено большое количество жилищ, и жизнь для уцелевших 28 миллионов человек будет весьма осложнена...»
Повторяем, не все эти документы стали известны тогда же, когда они принимались, но на то и существует наука военного предвидения, чтобы угадать замыслы агрессора еще до того, как они начнут воплощаться в жизнь. Эта атомная подготовка находилась всегда в центре размышлений командующих армиями, родами войск и округами.
Советский народ сделал все возможное, чтобы сорвать эти планы. По новым американским директивам начало войны планировалось на 1950 год.
3 сентября 1949 года американский бомбардировщик, проводя очередные пробы воздуха на радиоактивность над северной частью Тихого океана, обнаружил повышенную радиоактивность. В Комитете начальников штабов США не хотели верить полученным данным замера. Началась паника. Не взорвана ли атомная бомба в Советском Союзе? Все имевшиеся до того прогнозы утверждали, что это событие может произойти не ранее, чем через пятнадцать лет, что Советский Союз находится на очень низком уровне технологии и ему вообще может оказаться не по силам создать атомное оружие. Начались проверки за проверкой. Подтверждалось самое худшее для американских атомных маньяков.
25 сентября 1949 года ТАСС сообщил, что Советский Союз полностью овладел атомным оружием.
Встал вопрос о средствах доставки этого оружия, использование которого рассматривалось только как оружие возмездия за атомное нападение. США окружили советскую территорию плотным кольцом баз, с которых можно было тяжелым бомбардировщикам достичь глубинных районов, в распоряжении Советских Вооруженных Сил таких баз не было. Поэтому спешно, с полным напряжением сил велась разработка баллистических ракет дальнего действия как средства доставки атомных боеголовок. Так зародился новый вид вооруженных сил — Ракетные войска стратегического назначения. С этого момента воображению пентагоновских генералов был поставлен непреодолимый барьер. Безнаказанного атомного нападения уже не могло быть.
Когда Родион Яковлевич Малиновский объявил Крылову, что в Министерстве обороны сложилось мнение назначить его главкомом Ракетных войск стратегического назначения, он, пожалуй, впервые задумался. Со столь разрушительным оружием ему еще не приходилось иметь дело. Взвесил он мгновенно и ответственность, которая ложится на его плечи.
С того самого дня, как взял в руки винтовку, а потом пулемет, и вплоть до штурма сопок, превращенных самураями в подземные крепости, Николай Иванович стрелял только в тек, кто противостоял ему с оружием в руках. Ядерный удар свиреп и слеп, достает и правого и виноватого. И при снайперской наводке поражает он цель значительно больших масштабов, чем того требует военная необходимость. Потому эти ракеты и называются стратегическими.
— Родион Яковлевич, — отозвался Крылов, с трудом произнося каждое слово. — Очень неожиданное для меня предложение. Честно говорю, предпочел бы остаться на округе.
Малиновский взглянул из-под приспущенных век на Крылова и улыбнулся какой-то своей мысли, не высказанной вслух.
— Николай Иванович, просто не узнаю вас! В Хабаровске вы были более решительны, хотя шли на командование совсем необычным округом. А трудностей там было немало...
— Я и теперь, Родион Яковлевич, трудностей не боюсь, — спокойно ответил Крылов. — Нет таких трудностей в работе, которые нельзя было бы преодолеть трудом и терпением. Глаза боятся, а руки делают. Я о другом! Ракетные войска — новый вид Вооруженных Сил, и добавлю и без моего добавления известную истину — необычный вид Вооруженных Сил... Мне кажется, что возглавлять его должны опытные артиллерийские военачальники, а я — общевойсковик!
— Разумное замечание, Николай Иванович! Только далеко не все в это замечании учтено, — возразил Малиновский. — Освоить в полную меру ракетную технику, да еще оснащенную ядерными боеголовками фантастической мощности, не по силам кому-либо однс,му, в том числе и артиллеристу. Знать досконально ракетную технику должны специалисты, а руководство Ракетными войсками, научно-исследовательскими институтами и конструкторскими бюро должно быть в руках опытного военного организатора с широким оперативным кругозором, твердого и решительного. Первым главкомом ракетчиков был, как вы знаете, Главный маршал артиллерии Митрофан Иванович Неделин. Трагически погиб... Потом Москаленко, Бирюзов... Тоже общеовойсковики...
— И все же, товарищ министр, прошу с моим назначением повременить! — попросил Крылов.
— И много ли прикажете повременить? — спросил Малиновский уже с присущей ему строгостью.
— Есть над чем подумать! — ответил Крылов.
— Подумайте, Николай Иванович! Но времени на размышление много дать не могу.
Малиновский встал из-за стола. Поднялся и Крылов. Министр взял его под руку и прошелся с ним по кабинету.
— Вот что, Николай Иванович, не подумайте, что я вас уговариваю там, где могу и власть употребить. Вы человек военный и, как мне известно, дисциплинированный, приказы выполнять умеете. Так вот к вашим размышлениям некоторое пояснение... Прежде всего начнем с того, что еще никогда человечество не располагало оружием столь тотального поражения. Больше того, та сила удара, которую могут обрушить ракеты с ядерными боеголовками, какая бы сторона их ни применила, могут привести к гибели жизни на земле. Стало быть, обращение с этим оружием требует крайней осторожности и чувства высочайшей ответственности. Это общее положение, исходное, так сказать, хорошо известное вам и без моих разъяснений. Но почему же мы остановили свой выбор именно на вас, Николай Иванович? И осторожностью, и высоким чувством ответственности у нас располагают в Вооруженных Силах многие. Обратимся теперь к личным вашим качествам. Для вас не секрет, что в военном деле встречаются военачальники, у которых сильно волевое начало и которые не всегда в ходе операции думают о возможных потерях. Вы в нашей Советской Армии известны как военачальник, который искал всегда решение, которое давало возможность избежать потерь. Вспомнили вашу операцию по прорыву Пограничненского укрепрайона и операцию, с которой вы начали наступление в Белоруссии. Известны вы в Советской Армии не только как мастер разработки наступательных операций, но и как мастер обороны. Вспомнили Одессу, Севастополь и Сталинград... Главком Ракетных войск апокалипсической мощи должен сочетать в себе гуманность, умение держать оборону, переходящую мгновенно в наступление... Вам, Николай Иванович, известна наша ядерная доктрина. Никогда не применять это оружие первыми, но не опоздать с ответом. Вам известно из этой же доктрины, что мы стоим за полное запрещение этого оружия, но обязаны его совершенствовать, чтобы оно всегда в наших руках было сдерживающей силой для тех, кто возымел бы намерение пойти на нас ядерной войной... Есть теперь предмет для размышлений?
