______________
* Ворон. Г. В. 1850,16; О.З.1843,1,20 (крестьян, свадьба в Нижегор. губ.); D. Myth., 623-9.
** Срезнев., 82-83; Сахаров., I, 67; Рус. прост, праздн., II, 43, 49; Москв. 1848, II, 130.
*** Этн. Сб., VI, 139.
**** D. Myth., 1076.
Ой, рад бы я, матусенько, скореише вернуться,
Да вже щось мой вороненький в воротах зпоткнувся!
Но потом, утешая родичей, он говорит:
Ой, не плачьте, не журитесь, в туту не вдавайтесь:
Заграв мой конь вороненький, назад сподевайтесь*.
______________
* Украин. нар. песни Максимовича, 140; см. выше о сербском Шараце, стр. 318.
Та же примета была у римлян (Тит Ливии). В наших деревнях гадают еще так: завязав глаза лошади или надвинув ей на голову мешок, девушка садится на нее и примечает, в какую сторону она пойдет со двора - в той стороне и замужем быть; если же лошадь повернет внутрь двора - то оставаться дома, быть без жениха. Или: выходя на крыльцо, девушка изо всей силы бросает в ворота дугу; если дуга упадет обоими концами или хоть одним в ворота - это предвещает близкое замужество; если же ударится в них ребром - то до свадьбы далеко (сравни выше. стр. 21)*. В то (323) время как жених приезжает смотреть невесту, подруги ее бегут на двор и ударяют женихову лошадь: если она вздрогнет, то сватовство пойдет на лад (Переяслав. уезда). Кони, посвященные богам, были и у других народов; они паслись в нарочно отведенных рощах, под непосредственным надзором жрецов. По свидетельству Тацита, у германцев особенно чтились белые кони, которых содержали на общественном иждивении в заповедных лесах и никогда не употребляли на обыкновенные работы; при совершении религиозных церемоний их запрягали в священную колесницу, и обрядовый поезд двигался в сопровождении князя, жреца и народа; по храпу и ржанию этих коней заключали о будущем. Перед началом битвы ржание их, как символ небесного грома, предвещало победу над врагами**. Гадание по ржанию лошадей было известно и между славянами***. У чехов сохранилось предание: когда отправлены были послы искать жениха для княжны Любуши, то белый конь привел их к пахарю Премыслу, пал перед ним наземь и своим ржанием указал в нем будущего владыку чешского народа. Когда лошади фыркают в дороге, то, по мнению белорусов, это предзнаменует успех и радостную встречу по приезде****. У лужичан девица, желающая узнать, выйдет ли она в течение года замуж, отправляется в полночь к дверям конюшни и, если услышит лошадиное ржание - принимает это за добрый знак; та же примета существует и в Германии*****. На Руси есть поговорка: "конь ржет - к печали (при расставании с родичами?), ногою топает - к погонке"******.
______________
* О.З.1848, V, смесь, 10.
** D. Myth., 622-9.
*** Oп. Румян. Муз., 551-2.
**** Нар. сл. раз., 137.
***** Voikslieder dеr Wеndеn, II, 260; D. Myth., 1067.
****** Архив ист.-юрид. свсд., II, ст. Буслаев., 55.
Следы древнего обожания лошадей замечаются в тех целебных и охранительных свойствах, которые приписаны им наравне с весенним дождем и наговорной ключевой водою (т. е. водою, в которую брошен горячий уголь эмблема молнии). Так в наших деревнях больных умывают водою, которую не допила из ведра лошадь; в Пензенской губ. собирают обсекаемые в кузницах лошадиные копыта, пережигают на огне и дают нюхать больным лихорадкою*; в других местах под изголовье страдающего лихорадкою кладут конский череп**, а в Виленской губ. хворые выносят этот череп, вместе с кочергою, на перекресток и оставляют там - в надежде избавиться через то от лихорадки***. В старину славяне и немцы бросали в Ивановский костер лошадиную голову, чтобы отогнать от священного огня злых ведьм****. В Вятской губ. на кликуш, во время параксизма, надевают хомут с потной лошади*****; в Черниговской губ. если в какой-либо семье умирают дети, то бабка, с целью отогнать нечистую силу, берет новорожденного ребенка и трижды продевает его сквозь хомут. Для того, чтобы гребля (плотина) стояла крепко и болотный дядько (водяной) не разорял ее в полноводье, на Украине закапывают в ней кобылью голову. В апреле месяце водяной просыпается от зимнего сна голодный и сердитый; чтобы его умилостивить, в некоторых селах топят в реке лошадь, обмазав ей голову медом и привесив к шее два жернова. Так как водяной есть собственно дождящий Перун, низведенный во владыки земных вод (см. гл. XVI), то в этом обряде выражается мысль о пробудившемся в весеннюю пору громовнике, который топит коня-тучу в (324) дождевых ливнях: мед - метафора дождя, жернова - грома; облачный конь погибает в шумных потоках дождя, и вместе с его смертью прекращается гроза = утихает гнев раздраженного божества. Отсюда возникло верование, что для усмирения водяного, бурно вздымающего источники и реки во время их весенних разливов, необходимо топить лошадь - символический обряд, получивший значение умилостивительной жертвы. Украинские знахари относятся с особенным уважением к той траве, которая прорастает сквозь глазные ямки брошенного конского черепа, и стараются собирать ее для своих чар******. Кошубы, чтобы остановить кровотечение изо рта или носа, привязывают к спине мешочек с калом гнедой лошади*******. Выше мы привели эпическое выражение, что баснословные богатырские кони выбрасывают из заду горячие головешки, т. е. народная фантазия, олицетворяя облака и тучи в образе коней, испускаемое ими грозовое пламя уподобила лошадиному помету. Своими молниями Перун разбивает дождевые тучи и выводит из-за них ясное солнце; этим самым он прекращает ненастную погоду, приостанавливает потоки небесной крови = дождя. Забывая переносный смысл старинных метафор, народ стал употреблять лошадиный помет, как медицинское средство, останавливающее кровь********. Я. Гримм собрал свидетельства о религиозном почитании коней кельтами, вендами и германцами. Для охранения своих стад от моровой язвы венды втыкали головы лошадей и коров********* на заборах вокруг конюшень и хлевов; а для отогнания злых духов, которые (подобно домовому) истомляют коней в ночных поездках, клали в ясли лошадиную голову. Германцы, желая отвратить от дома опустошительное действие грозы и другие несчастия, ставили на шестах и наверху изб конские головы с разинутыми пастями, обращенные в ту сторону, откуда ожидали беду. В Голландии вешают лошадиную голову в свиных хлевах, а в Мекленбурге кладут ее под подушку больного**********. Известен также обычай прибивать на порогах подкову, как средство, предохраняющее границы дома от вторжения нечистой силы***********. В Поднестровье втыкают кобылью голову на кол плетня в огороде, "чтоб все родило"************. Позднее у германцевги у славян возникло обыкновение, вместо настоящих лошадиных голов, ставить наверху крыш их деревянные изображения - так называемые коньки. В русских деревнях коньки не только украшают кровли домов, но употребляются и внутри изб около печи и по обеим сторонам божницы (полка в переднем углу, на которой ставятся иконы)*************.18-го августа, в день св. Флора и Лавра, почитаемых покровителями табунов, крестьяне купают своих лошадей, убирают их гривы лентами, пригоняют к церкви и после молебна окропляют их святою водою**************.
______________
* Вест. Р. Г. О.1859, XI, 119.
** Послов. Даля, 430.
*** Изв.Aк.H.,III,207.
**** D. Myth., 585; Терещ., V, 52.
***** Совр. 1856, XI, смесь, 3.
****** Рус. Бес. 1856, III, ст. Максимов., 82; Сахаров., II, 21.
******* Этн. Сб., V, 80.
******** В Томской губ. от угара ставят в избе горшок с конским пометом (Этн. Сб., VI, 133). Если при покупке лошади она станет испражняться, то, вместе с нею, должно взять и выкинутый помет и отнести его на свой двор; не то не будут водиться лошади (Астрахан. губ.).
********* О мифическом значении коров см. следующую главу.
********** D. Myth., 624-6.
*********** Die Gutterwelt, 149.
************ Ч. О. И. и Д. 1865, III, 157.
************* Изв. археологич. общ., III, 258-271; IV, 169-171.
************** Сахаров., II, 49; Владим. Г. В. 1844. 49. В старину русские князья воздавали своим коням, павшим в битве, честь погребения; в Ипатьевской летописи под 1149 годом читаем: "конь же его (князя), язвен велми, умре; князь же Андрей, жалуя комоньства его, повел и погрести под Стырем" (П. С. Р. Л., II, 47).
Большая часть имен, даваемых в санскрите оленю, происходит от корней, указывающих на быстроту движения. То же понятие "быстро бегающего" животного (325) заключается и в слове олень, др.-слав. елень, пол. ielen, илл. jelin, чешс. gelen, литов. einis, греч. eлaфoc, eллoc, eллoc, др.-нем. elah (лось), англос. eich, скан. elgr, ирл. eilidh, кимр. eilon и elain (лань) - от санскр. корня г, аг - ire (ага - быстрый, ирл. агг- олень), который переходит в аl. il, еl (греч. eлaw, eлauvw - идти, aлnui - бежать, лат. ala - крыло, ala-cer - быстрый, др.-нем. flan=eilen - спешить, устремляться, ирл. ailim, allaim - идти, двигаться, а1 - лошадь, аill - поездка, ealaidhim - бежать, ealamh - скорый и пр.). Рус. лань, пол. lania, лит. lone, ирл. Ion имеют корнем rn, ran (rana - движение), с заменою г звуком l*. Поэтическая фантазия, допустившая сравнение стихийных явлений природы с быстроногим конем, с равным правом могла уподобить их и оленю.
______________
* Пикте, I, 438-9.
Вместе с золотогривым-золотохвостым конем народный эпос знает и золоторогого оленя*. В свадебной песне поется о нем:
