бы весьма благодарны Хардингу и Стэнфилду, если бы они освежили нас несколько снежными пейзажами и дали бы нам верное выражение идеальных Альп. Мы хорошо понимаем, какое бремя налагается на художника благодаря преобладанию черного, белого и зеленого над более пригодными цветами, но тем не менее в родовом альпийском пейзаже имеются еще непочатый родник чувства и гармонические аккорды, еще не затронутые искусством. Их затронет первый тот, кто сумеет отделить национальный элемент в Швейцарии от идеального. У нас достаточно этих шалашей, треножных табуретов, стад с их колокольчиками, маслобоен и т. д. Нам нужны чистые и священные горы, звенья между небесами и землей.
Глава III. Низшие горы
Мы займемся теперь исследованием характера тех промежуточных масс, которые составляют большую часть всякого горного пейзажа;
§ 1. Низшие горы отличаются от центральных тем, что подразделяются на пласты
они образуют как бы внешние укрепления высоких цепей и являются почти единственными составными частями таких низших групп, как горы Кумберленда, Шотландии и Южной Италии.
Если горы не состоят из гранита или гнейса, если они не вулканические (последние сравнительно редки), они всегда состоят из слоев не однородного, скопившегося материала, а нагроможденных друг на друга пластов камня или земли. То может быть сланец, песчаник, известняк, дресва, глина, но что бы это ни было, оно наложено слоями, а не массами. Эти пласты почти никогда не бывают горизонтальными; они могут иметь наклон известного градуса, часто бывают вертикальны; от их наклона часто в значительной степени зависит решительность горных контуров. Вследствие этого подразделения каждая гора имеет две крупные группы линий, более или менее преобладающих в ее контурах: одна указывает на поверхность пластов там, где они выходят друг из-под друга, а другая отмечает края пластов там, где они обрываются на своем протяжении. И эти две группы пересекаются обыкновенно под прямыми или приблизительно прямыми углами. Если поверхность пласта приближается к горизонтальной линии, его край близок к вертикальной, и это самый обычный и частый способ образования обрыва.
Далее во всех скалах существует еще третье подразделение материи; пласты имеют тенденцию расщепляться в одних направлениях больше,
§ 2. Дальнейшее разделение этих пластов при помощи связок
чем в других, образуя таким образом то, что геологи называют «связками», и разбивая всю скалу на более или менее ромбоидальные глыбы; вследствие этого пласты не определяются разодранными или клочковатыми краями, но поверхностями сравнительно гладкими и ровными, которые постоянно наклоняются друг к другу под известным определенным углом; довольно верное представление обо всем расположении может дать кирпичная стена: ряды ее кирпичей можно рассматривать как слои, а их стороны и края принять за те связки, которыми эти слои разделяются друг от друга; при этом их направления весьма различны в разных скалах и в одной и той же скале под влиянием разных условий.
Наконец, в сланце, траумате и некоторых известковых слоях большинства горных утесов мы находим другую в высшей степени выдающуюся черту общей структуры,
§ 3. И линий плющения
именно линии плющения, которые разделяют всю скалу на бесконечное число тонких досок или пластинок; эти последние иногда параллельны направлению или обрывам слоев, но чаще пересекают их вкось, а иногда совершенно не зависят от них, поддерживая постоянный и неизменный уклон сквозь ряды слоев, свертывающихся и изгибающихся во всевозможных направлениях. Эти линии плющения или распластывания простирают свое влияние на самые мелкие кусочки, заставляя их (как, например, в обычном кровельном сланце) в одном направлении отламываться гладко, а в другом — неровными краями и отмечая лицевую поверхность слоев и связей многочисленными отчетливыми линиями; вблизи эти линии обыкновенно бывают заметнее, чем более крупные и важные подразделения.
Изучая принципы горной структуры, следует хорошо помнить, что почти все законы природы, касающиеся внешних форм,
§ 4. Изменчивость и кажущееся непостоянство, при котором обнаруживаются эти законы
представляют собой скорее общее стремление, проявившееся во множестве примеров, чем безусловную необходимость, подчиняющую себе все предметы. Например, по отношению ко всем древесным ветвям можно отметить следующий общий закон: они тем более наклоняют свои ветви к земле, чем ниже они прикреплены к стволу, a чем выше точка их прикрепления, тем более разделяют они стремление ствола кверху. Но нет ни одной группы древесных ветвей, которая не представляла бы исключения из этого правила; в каждой группе мы найдем ветви, которые прикреплены ниже своих соседей и, однако, более их устремлены кверху. И это не уродство или недостаток, а результат неизменного правила природы вносить разнообразие даже в самые непреложные свои принципы; она заставляет еще сильнее чувствовать симметричность и красоту своих законов благодаря той грации и случайному характеру, который имеет их появление. Всякий, кто хорошо знает листву, ни на миг не усомнится в необходимости выразить в ветвях это стремление книзу, но применять этот закон упорно к каждой отдельной ветке было бы почти таким же преступлением против истины, как лишить его действия большинство ветвей. Хотя законы горных форм более строги и неизменны, чем растительных, но им свойственны такие же исключения. Хотя в линиях каждой горы имеются упомянутые нами главные стремления, но в каждой тысяче этих линий найдется не одна такая, которая противоречит и не подчиняется этим стремлениям. Существуют линии всех направлений и почти всех родов, но сумма, общая масса их непременно указывает на общую, повсеместно действующую силу
