меня нет еще, — говорит жена, — знаков любви». Муж стал расспрашивать, каких знаков ей надобно, на что жена отвечала: «Ты ни разу меня не ударил». <…> …немного спустя он весьма крепко побил ее и признавался мне, что после этого жена ухаживала за ним с гораздо большей любовью. В этом занятии он упражнялся затем очень часто и в нашу бытность в Москве сломал ей, наконец, шею и ноги [149].
Вот такая куртуазность получилась.
Часть 4. «Сосуд блудной похоти»
С положением женщин и с определением любви немножечко разобрались. Была на Руси любовь как чувство, хоть и называлась по-другому, были здесь и невольницы — рабыни, были и наложницы, и свободные женщины, и законные жены, игравшие в жизни общества важную роль. И было, конечно, у всех этих женщин что-то общее. И это тело. Тело, которое значительно отличается от мужского.
Согласно библейской традиции, Бог создал человека из глины. В Повести временных лет приводится несколько иное описание процесса творения:
Бог мылся в бане, распотелся, отерся ветошкой и бросил ее с неба на землю. И заспорил Сатана с Богом, кому из нее сотворить человека. И сотворил дьявол тело человека, а Бог душу в него вложил. Потомуто, когда умирает человек, в землю идет его тело, а душа — к Богу [150].
К сожалению, тут высказывается не древнерусское (то есть не языческое) мнение. Это, вероятно, богомильский [151] взгляд, и он свидетельствует о том, что болгарские богомилы оказывали на русский народ сильное влияние [152].
Книжная традиция Болгарии и Древней Руси утверждает, что Адама Бог сотворил из восьми частей, взяв кость от камней, плоть от земли, кровь от моря, глаза от солнца, мысли от облаков, дыхание от ветра, теплоту от огня, а «от света — свет». Имя Адама Бог составил из букв, принесенных ангелами с четырех сторон света: «аз» — с востока, «добро» — с запада, «мыслете» — с севера и юга [153].
Но если с сотворением Адама нашим предкам было все более или менее ясно, то вопрос происхождения женщины оказался необычайно сложным. Согласно Библии, Еву Бог создал из Адамова ребра, но официальная церковная версия не объясняет обстоятельств появления у женщины ее «природных частей» и сексуальности. У восточных славян сохранилось много вариантов легенд о том, как человек обрел половые особенности. В Полесье, например, рассказывали, что первоначально Адам и Ева были соединены толстой жилой. По наущению дьявола Ева разрывает ее; в результате у Адама остается жила, а у Евы — только дырка… [154] У рязанских крестьян бытовал такой рассказ:
Вот Бог-то стал Еву создавать, ну и сделал как две капли воды похожую на Адама — и тута и там, во всех местах. Ему говорят: «Господи, а как же их различать-то будем — они совсем одинаковые». Бог задумался, а тут собака голодная прибежала, ну и выела у Евы падью глыбокую. Бог на собаку озлился, а потом посмотрел — ан уже можно Еву от Адама отличить [155].
Согласно распространенному (по крайней мере, в XV–XVI веках) мнению, сексуальность расценивалась как искажение образа и подобия Божия, как нечто низкое, «скотоподобное» или даже связанное с дьяволом. Женственность и сексуальность вошли в мир, после того как Ева поддалась искушению, после грехопадения. Философы доказывали, что образ и подобие Божие — это мужчина. Да и сама женщина первоначально имела мужское обличье, а появление всех женских особенностей и размножение только посредством «скотоподобного совокупления» мужского и женского пола — это результат грехопадения [156].
Сотворение Евы. Фрагмент миниатюры из псалтыря. Ок. 1320.
De la Twyere Psalter / The New York Public Library Digital Collection
Писатель, ученый и богослов Максим Грек (1475–1556) считал, что в день Страшного суда, когда все люди воскреснут, они «воссоздадутся нетленными», а поскольку размножаться будет уже не нужно, «воскресшие вернутся к равноангельскому достоинству», то есть женщины обретут мужской облик. Однако он отмечал и другую точку зрения: что люди воскреснут каждый в своем теле, но «только тогда не будет похоти блудной, которая служит причиною стыда, ибо и до грехопадения своего они были наги и не стыдились». В результате «похоть блудная будет отнята от воскресших тел, образ же мужской и женский они сохранят» [157].
Ну а пока, до всеобщего воскресения, в этой жизни, женщина оставалась сосудом блудной похоти.
Мужчине, как сохранившему образ Божий, следовало регулировать сексуальность женщины, сдерживать ее «скотоподобие». Ну и, конечно, самому стараться избегать похоти и блуда. Следить за соблюдением моральных устоев должна была церковь.
Знаменитый постулат русского Средневековья о трех матерях человека прямо связывает женщину (мать, которая родила) с Божьей Матерью и матерью сырой землей и тем самым наделяет ее сакральными качествами. Кстати, по воззрениям древних славян, мать сыра земля не нуждалась в том, чтобы ее оплодотворяло мужское божество. Представления о божественной паре земли и неба появились позднее [158]. В одной из «заветных» сказок Александра Афанасьева земля сопоставляется с женским телом: грудь («титьки») — «сионские горы», пуп — «пуп земли», вагина — «ад кромешный», «геенна» [159]. Каждая часть тела так или иначе фигурирует в поверьях и обрядах, которые пришли к нам из глубины веков. Конечно, чтобы осветить все русские поверья, связанные с этой темой, потребовалась бы целая энциклопедия, поэтому ограничимся несколькими частями тела.
* * *
У всех восточноевропейских народов до последнего времени сохранялась вера в магическую силу волос. С глубокой древности замужние русские женщины тщательно скрывали их под головными уборами. Старейшей прической следует считать распущенные волосы: во всяком случае, на миниатюрах Радзивиловской летописи женщины изображены именно так. Равно как и Ева на древнерусских фресках и миниатюрах. К XVII веку распущенные волосы стали обрядовой, ритуальной прической: «В особо торжественных случаях восточнославянские девушки не заплетают волосы в косу, а распускают их по плечам. Так делают во время венчания, при причастии, по случаю траура по умершему родственнику и так далее» [160].
Рекомендуем посмотреть.
Борис Кустодиев. Русская Венера. 1926
© Нижегородский государственный художественный музей, изображение 2023
По представлению наших пращуров, волосы — «вечноживущие», то есть не подвержены смерти. Вплоть до нашего времени многие верили, что они продолжают расти и у мертвых. Выпавший или вырванный волос как бы
