Но по поводу всех тех пропорций, которые я ниже опишу и нарисую, я не буду спорить ни с кем о том, можно найти таких людей или нет. Я же делаю их такими потому, что я надеюсь, что вслед за мной появятся многие из вас, которые, следуя этим путем, покажут, как сложены люди и какими они должны и могли бы быть. И пусть каждый найдет здесь основы истины и целесообразности природы, или искусство и красоту, или собственное удовольствие, смотря по тому, к чему его влечет.
Но поскольку невозможно, чтобы в одном-единственном теле было заключено все совершенство красоты, и поскольку обычно одному нравится совсем иное, чем другому, я решил описать пять различных типов пропорций: плотную, толстую, тонкую, высокую и низкую мужскую и женскую фигуры или смесь всего этого, как кому нравится.
Наброски к книге III[161]
Также, если кто-нибудь скажет: ты описал и нарисовал пропорции мужчины, которые мне не нравятся, и я хотел бы сделать их по своему вкусу, – я укажу тебе дальше путь для того, чтобы ты мог изменить каждую сделанную здесь фигуру и сделать все иначе, как ты сам захочешь, ничего не оставив от прежнего вида. Поэтому слушай, как ты можешь и должен это сделать. Но прежде всего ты должен знать о тех вещах, которые изменяют пропорции человеческой фигуры и придают ей другое сложение.
Это происходит путем применения противоположных понятий. Ибо сходные вещи нелегко различить, противоположные же вещи различаются сразу.
Поэтому обрати внимание на то, что противоположно в измерении:
длинное – короткое широкое – узкое толстое – тонкое большое – малое много – мало высокое – низкое и еще:
кривое – прямое ровное – неровное угловатое – круглое спереди – сзади справа – слева жирное – тощее молодое – старое смеяться – плакать стоячее – поперечное и косое.
Также, если ты станешь изменять человеческие пропорции с помощью вышеописанных вещей, то не прибавляй и не убавляй слишком много, но действуй старательно и умеренно, чтобы каждая вещь сохранила свою природу. (И то, что ты отнимешь в одних частях, ты должен добавить в других.)[162]
Также я возьму прежде всего длинное и короткое и покажу на этом, как сделать описанного первым мужчину пропорционально длиннее или короче. И хотя он и станет длиннее или короче, все же он останется в каждом случае равным длине восьми своих голов, члены же его сохранят ту же толщину и ширину, что и у описанного первым мужчины.
Эвклид излагает в своей книге некие положения.
Эти положения я использую для того, чтобы сделать с их помощью длиннее или короче, насколько я захочу, вышеописанного мужчину. Они дают возможность разделить члены пропорционально их длине в первой описанной фигуре мужчины. Однако все числа, обозначающие размеры в толщину и в ширину, при этом изменятся, ибо ни один из этих размеров не будет больше равен 1/4, 1/6, 1/8 и т. п. И если ты сделал мужчину длиннее, он станет более тонким по отношению к своей длине; если же ты сделал его короче, он станет по отношению к своей длине более толстым. Ибо все члены описанного первым мужчины сохранят на своих поперечных линиях указанные первоначально размеры в толщину и ширину.
Из набросков к «Эстетическому экскурсу»[163]
I
Все подобные вещи получаются на основании того, что находят.
Одни имеют широкие плечи, другие – узкие, одни имеют широкие женские бедра и тонкую талию, у других же они узки, но середина толста. У иных ноги длинные или короткие и т. п. У одних ноги кривые, у других прямые. Поэтому я предоставляю каждому выбор, хочет ли он изображать красивые или уродливые вещи. Ибо каждый мастер должен уметь сделать и благородное и мужицкое изображение. Ибо это высокое мастерство, если кто-либо может практически показать в грубых мужицких вещах истинную силу и искусство.[164]
II
Хорошая фигура не может быть сделана без прилежания и труда. Поэтому, прежде чем приступить к работе, следует хорошо все обдумать, ибо случайно ничего не получится. Поскольку очертания фигуры не могут быть выполнены ни циркулем, ни линейкой, но проводятся от руки от точки к точке, в них легко ошибиться. Поэтому необходимо, чтобы при изображении подобных фигур обращалось особенное внимание на пропорции человеческого тела и чтобы были рассмотрены все их типы. И я держусь того мнения, что чем точнее изображение и чем вернее сходство его с человеком, тем лучше произведение. И если взять красивейшие части у многих хорошо сложенных людей и правильно соединить их в одной фигуре, такая работа достойна похвалы. Но некоторые другого мнения и рассуждают о том, какими должны быть люди. Об этом я не стану с ними спорить. В этом я считаю природу учителем, а человеческую фантазию заблуждением. Некогда творец создал людей такими, какими они должны быть, и я полагаю, что истинно прекрасное сложение и красота могут быть обнаружены в людской толпе. Кто сумеет извлечь их оттуда, за тем я скорее готов следовать, нежели за тем, кто хочет создать новые, выдуманные пропорции, ни одной части которых нет в людях. И во всяком случае, человеческая фигура должна отличаться от других созданий; остальное же пусть делают, как хотят. Если же меня будут порицать за то, что я сам создал здесь весьма странные пропорции фигур, то об этом я ни с кем не хочу спорить. Во всяком случае, это не делает их нечеловеческими. Я же делаю их столь различными для того, чтобы каждый брал из них лишь основы. И пусть каждый, кому покажется, что я даю здесь слишком много или слишком мало по сравнению с природой, избегает подобного и следует природе. Ибо во всех странах можно найти некоторые различия; кто путешествует, тот сам убедится в этом и увидит своими глазами. О прекраснейшей человеческой фигуре мы только гадаем. Лишь творец мира знает, как может быть воплощено прекрасное в одном человеке; мы же лишь с трудом приближаемся к нему, если удается. Ибо каждый обладает иным умом, и, в большинстве случаев, те, которые следуют только собственному вкусу, заблуждаются. Поэтому я не хочу никого уговаривать следовать за мной. Ибо я стараюсь в меру моих возможностей, но меня самого это не удовлетворяет.
III
Итак, ты видел раньше, в разделе о пропорциях, как можно при помощи изменителя сделать всякую вещь длинной или короткой, толстой или тонкой, широкой или узкой. Ты можешь также сделать подобное изменение более или менее значительным, а вещь сделать большой или маленькой, но никогда не делай ничего черезмерно, ибо природа не терпит этого. Не делай также ничего в недостаточной степени, ибо тогда этого нельзя будет различить. Поэтому найди хорошую среднюю меру, это будет лучше всего. И имей в виду, что ты можешь придать каждой нагой фигуре жесткие или мягкие очертания. Но более подобает, чтобы толстое, плотное нагое тело было сделано более жестким и бугристым, чем нежное, тонкое, гибкое тело. Ибо нежные должны иметь мягкие и сладостные формы. Однако жесткое и мягкое могут быть применены во всех нагих телах. Ибо все нагие фигуры можно сделать более тучными или худыми и при этом передать юность или старость. Ибо юность мягка, старость же более жестка, истощена и морщиниста. И особенно обращай внимание, чтобы в каждом случае все тело было сделано одинаковым так, чтобы во всех частях в равной мере видны были старость или юность, и голова юноши не была бы соединена с грудью старика, руками, ногами и ступнями человека средних лет или чтобы тело не было сзади молодым, а спереди старым или наоборот. Подобным же образом следует пользоваться жестким или мягким, чтобы все части были однородны и хорошо сочетались вместе и не были бы неправильно соединены. Если же ты хочешь искусно сделать фигуру, пользуясь соответствующими мерами, то возьми побольше самых красивых живых людей, каких только ты сумеешь найти, чтобы ты мог собрать возможно больше хороших частей. Но прежде чем срисовывать столь многих, уясни себе сперва, хочешь ли ты сделать изображение нагого юноши, старика или человека средних лет, толстого или тонкого, жесткого или мягкого. И тогда выбери себе людей одинакового возраста, одинаковой толщины, мягкости или жесткости, одинаковой тучности или худобы, у которых ты мог бы срисовать нечто соразмерное для того, что ты намереваешься сделать. И следи особенно за тем, чтобы сохранить везде одинаковый характер в изображении нагого тела, чтобы не получилось, что в туловище много подробностей, в руках же и ногах мало, и так во всех вещах, но пусть вся фигура будет сделана или очень детально, или, напротив, с малым количеством деталей. Также все тело должно быть однородным, чтобы не получилось, что одна часть его имеет жесткие очертания, а другая мягкие. Так ты сделаешь меньше ошибок. Ибо чем точнее будет воспроизведено живое существо, тем лучше будет служить твоя работа той цели, для которой она тебе нужна. Если же ты настолько уверен в своем навыке, достигнутом долгим и многократным рисованием с натуры, что знаешь наизусть все эти вещи и то, каким должен быть каждый человек, так что ты ни в ком не нуждаешься, то тем лучше. Смотри только, чтобы искусство тебе не изменило. Кто имеет твердый навык и хорошие знания, может создать нечто хорошее, другой же не может, и у него удача будет случайной. Этого не следует допускать.
