Прошло долгих сорок пять минут. Некоторые зрители заволновались и затребовали администратора. Они желали прекратить опыт, боясь, что Гудини может задохнуться.
И в этот момент из-за ширмы вышел спокойный Гудини. Зал взорвался аплодисментами. Остолбеневшие члены комиссии несколько секунд смотрели на иллюзиониста, затем бросились к сейфу. Здесь их ожидало разочарование — огромная дверь оказалась запертой.
Как же «король цепей» освободился?
Его коллега Дж. Кэннелл высказал свою гипотезу.
Многие думают, что все фокусы делаются просто. Это не совсем верно. Простым оказывается объяснение трюка, а не его выполнение. Это правило действовало и в случае «освобождения из сейфа».
Просьба Гудини предоставить в его распоряжение сейф на 24 часа была не такой уж безобидной. За это время Гудини и его опытные слесари извлекли из хитрого замка мощные упругие пружины, а на их место поставили свои собственные, из мягкого металла, а также изготовили специальную отмычку, которая подходила для данного замка. Дело оставалось за малым — получить эту отмычку перед входом в полость сейфа.
На фотографиях Дж. Кэннеллу показался очень подозрительным бородатый старик, который пожимает руку Гудини последним. Дж. Кэннелл долго и внимательно вглядывался в лицо старика под шляпой. Потом направился в библиотеку, где составил список демонстраторов и исследователей жанра, которые поддерживали с Гудини дружеские отношения. Вскоре секрет раскрылся — под бородатой личиной скрывался человек средних лет — Уилл Гольдстон (псевдоним Вольфа Гольдстона). Это был известный летописец сценических загадок. Именно он передал своему другу стальную проволочную отмычку с двумя зубцами на конце.
Почему же Гудини не вышел сразу, а ожидал целых сорок пять минут?
— Интуиция, — отвечал он. — Золотое чувство. Я ощущаю зал и всегда знаю, когда наступает зрительская кульминация в ожидании результата трюка. Я работаю между «недо-» и «пере-».
Магия воздействия зависит от темпа и ритма. Фокус воздействует на восприятие зрителя раскруткой своего внутреннего сюжета.
Гудини был яростным противником спиритизма. Для этого у Гарри были причины. В 1913 г. во время гастролей Гудини в Европе в Соединенных Штатах умерла его мать. Гарри тяжело переживал ее смерть, корил себя за то, что не смог проститься с самым дорогим человеком. В отчаянии Гудини обратился к модным тогда медиумам, пытаясь услышать голос матери из загробного мира. Спириты долго морочили ему голову, но так и не помогли.
С тех пор Гудини неистово разоблачал антинаучный характер спиритизма, высмеивал «повелителей духов». Будучи в дружеских отношениях со знаменитым писателем Артуром Конан Дойлем, который увлекался общением с «потусторонними силами» и даже был председателем Всемирного союза спиритов, Гудини однажды в шутку сказал: «Ах, если бы можно было запереть меня со всеми вашими спиритами и дамами, их поклонницами, в железный сундук и сбросить его на дно морское… Из всех выбрался бы я один, и то лишь благодаря моим фокусам…».
Репутация Гарри Гудини как «сверхнеудержимого» была так велика, что породила среди американцев новый глагол, производный от фамилии иллюзиониста. И по сей день американцы, желая сказать «высвободиться», «вывернуться», «выпутаться из затруднительного положения», «выйти из безвыходных ситуаций», говорят «гудзини».
Великий маг Нового Света преодолевал любую преграду, которую могла придумать изобретательная фантазия человека, но смерть обмануть так и не смог. Ходили слухи, что Гудини однажды не смог выбраться из своего «волшебного сундука». Но все было иначе: во время гастролей в Монреале к нему подошли трое студентов, кстати, поклонники спиритов, и начали спрашивать, правда ли, что он может выдержать любые удары. Смертельно уставший после представления Гудини, сидевший в это время на кушетке, машинально кивнул головой. Тут же один из студентов, чемпион по боксу, без всякого предупреждения начал бить его в живот. Один из ударов привел к разрыву аппендицита. Когда Гарри спустя трое суток возвратился в Штаты, врачи оказались бессильны. Они отвели магу всего сутки жизни. Правда, он снова обманул всех — прожил еще неделю. Гарри Гудини умер 31 октября 1926 г., успев прошептать жене и Тео: «Я устал бороться. Это сильнее меня».
Прошло много лет со дня смерти Гарри Гудини, но его слава не меркнет.
В 1975 г. американский писатель Эдгар Лоренс Доктороу опубликовал роман «Рэгтайм», вызвавший большой интерес. Героями этого произведения наряду с вымышленными персонажами стали известные деятели: популярный путешественник Роберт Пири, австрийский врач и психолог Зигмунд Фрейд, писатель Теодор Драйзер и другие реально существовавшие люди. Среди них и Гарри Гудини, которому в романе отведено немало места. Приведем лишь одну выдержку из этой книги. Она очень своеобразно характеризует фигуру «короля эскапистов».
«Гудини был гвоздем всех главных водевильных программ. Аудитория его — дети, носильщики, уличные торговцы, полицейские, словом, — плебс. Жизнь его — абсурд. По всему миру его заключали в разные путы и узилища, а он убегал отовсюду. Привязан веревкой к столу. Убежал. Заключен в наручники и кандалы, завязан в смирительную рубашку, заперт в шкаф. Убежал. Он убегал из подвалов банка, заколоченных бочек, зашитых почтовых мешков, из цинковой упаковки, пианино Кнабе, из гигантского футбольного мяча, из гальванического котла, из письменного бюро, из колбасной кожуры. Все его побеги были таинственны, ибо он никогда не взламывал своих узилищ и даже не оставлял их открытыми. Занавес взлетел, и он, всклокоченный, но торжествующий, оказывался рядом с тем, в чем предположительно только что содержался.
Он освободился из молочного бидона, наполненного водой, из русского тюремного вагона, сбежал с китайской пыточной дыбы, из гамбургской тюрьмы, с английского тюремного корабля, из бостонской тюрьмы.
Его приковывали к автомобильным колесам, пароходным колесам, пушкам — и он освобождался. Он нырял в наручниках с моста в Миссисипи, Сену, Мереей — и выныривал, приветствуя народ раскованными руками. В смирительной рубашке и вниз головой он свисал с кранов, с бипланов, с домов. Он был сброшен в океан в водолазном костюме с полным снаряжением, но без воздушного шланга. Убежал. Он был похоронен заживо…».
В Мэспела ему поставили памятник, где крупными буквами высечено: «Гудини. Президент. 1917–1926» (в эти годы Гарри Гудини был президентом Национального общества американских иллюзионистов). На этом же мраморном монументе имеется другая надпись: «Эрих Вейс. 1874–1926».
Популярность «короля эскапистов» в Соединенных Штатах до сего дня необычайно велика. Каждый год в Нью-Йорке в день кончины «великого мага Нового Света» в ресторане «У Розова» собираются фокусники, факиры, маги, иллюзионисты, посвящая свое очередное заседание памяти Гудини. Специальный корреспондент «Известий» в Соединенных Штатах Мэлор Стуруа, кстати, завзятый «гудиновед», так описывал эту церемонию:
«Поминки Гудини — ежегодный ритуал. Тот, на котором я присутствовал, был сорок шестым по счету. После торжественной церемонии мистер Дэрри Аркури, дежурный председатель «Волшебного стола», обратился к собравшимся с призывом синхронизировать часы. Процедура заняла какое-то время. Фокусники, маги и иллюзионисты никак не могли договориться о показаниях своих секундомеров, и мистеру Аркури пришлось несколько раз выкрикивать исходное положение стрелок.
Президент общества шепотом объяснил мне смысл церемонии и причину препирательств:
— Маэстро Гудини умер днем — в двадцать шесть минут второго. Мы должны добраться от «Розова» до кладбища Мэспела в Квинсе, где похоронен Гудини, таким образом, чтобы дотронуться до его надгробного памятника точно в двадцать шесть минут второго. У каждого из нас свой транспорт и свой маршрут. Победителем выйдет тот, кто окажется у памятника в срок, наиболее приближенный к этому времени.
Победил Амадео Вэкка, 82-летний иллюзионист, последний ассистент Гудини… Он произнес проникновенное слово об учителе и совершил церемонию «Сломанная стенка», символизирующую поражение силы иллюзиониста в борьбе со смертью. Мистер Вэкка слегка ударил по уже надтреснутой плите, и та раскололась на две равные половинки. Священнодействие длилось всего мгновение, и газетные фоторепортеры проморгали его. Они стали упрашивать Амадео Вэкка повторить церемонию.
— Согласен, но при условии, что кто-нибудь из вас восстановит целостность «сломанной стены», — сказал с лукавой усмешкой 82-летний ученик чародея.
Разумеется, никто из фоторепортеров не сумел соединить «осколки разбитого вдребезги». Тогда старик попросил двух из них приложить друг к другу обе половинки расколотой плиты. Репортеры повиновались. Вэкка тоже ухватился за плиту.
