схватывал ли он этот характер так, что сами испанцы признали бы себя. По всей вероятности, он скорее уловил внешность, нежели сердце испанцев; если бы он продолжал тратить свои силы в этом же направлении, особенно если бы сюжеты изменились, то его старания, несомненно, кончились бы неудачей. Льюис, который, казалось, так удивительно умел постигнуть испанца, не прислал из Италии ничего, кроме форм и костюмов; не жду я ничего и от его пребывания в Египте. Пребывание английских художников в Италии обыкновенно приводит их к полной гибели. Но это объясняется побочными причинами, которые здесь не место рассматривать. Во всяком случае, каких бы успехов ни достиг художник при изображении чужого характера в тех незначительных и непритязательных картинах, которые называют жанровыми, — я знаю только одно, что все истинно великое и трогающее носит на себе яркую печать родной страны. Это не закон, а необходимость, вытекающая из той необыкновенно сильной любви, которая приковывает всех истинно великих людей к их стране. Все эти патентованные творения, воскрешающие античный мир и Средние века, совершенно бесплодны и нелепы; если нам предстоит в настоящее время создать что-нибудь великое, хорошее, проникнутое благоговением и религиозным чувством, оно должно выйти из нашего родного небольшого острова, именно из нашей эпохи железных дорог, и только; если британский художник — я говорю это вполне серьезно — не может рисовать исторических характеров с британской палаты пэров, он не может рисовать истории; если он не в состоянии написать Мадонну с британской девушки, он не в состоянии написать ее вообще.
Упомянутое правило касается, конечно, и пейзажа, но к нему оно применимо не так безусловно, потому что материальная природа во всех странах и во все эпохи одинакова по существу в некоторых отношениях, а в основе своей она тождествена во всех отношениях.
§ 38. Влияние этого чувства на выбор сюжетов для пейзажа
Таким образом, чувства, воспитанные в Кемберленде, могут найти для себя пищу в Швейцарии; впечатления, полученные в первый раз среди скал Корнваллиса, могут возродиться над генуэзскими стремнинами. Присоедините к этому тождеству в природе способность всякого великого ума овладевать духом предметов, явившихся ему однажды, и станет очевидно, что пейзажиста при выборе им своей сферы нельзя сильно ограничить; закон национальности обнаружится лишь в одном: мы заметим, что художник с особенной радостью и тщательностью отделывает те части своего сюжета, которые напоминают ему о родной стране. Но если он пытается запечатлеть на своем пейзаже дух другой природы, чуждой ему, или изобразить пейзаж другой эпохи, он пропал, он займет то место, которое занимает отраженный лунный свет по сравнению с настоящим светом дня.
Читатель сразу поймет, от скольких затруднений этот простой принцип избавляет и критика и художника; он сразу устраняет целую школу шаблонной живописи и освобождает нас от труда детально изучать пейзажи с нимфами и философами.
Едва ли есть надобность иллюстрировать этот принцип ссылками на произведения ранних пейзажистов, потому что по отношению к ним, я думаю, этот принцип признан повсюду. Тициан самый замечательный пример действия родного воздуха на сильный ум, Клод — действия классической отравы на слабый. Но необходимо закрепить упомянутый принцип в умах обзором произведений великих современных живописцев.
Я не знаю, в каком из округов Англии впервые или дольше всего работал Тернер, но пейзаж, влияние которого можно определеннее всего проследить по его произведениям, несмотря на все их разнообразие, это пейзаж Йоркширского округа.
§ 39. Его проявление специально в Тернере
Из всех его произведений в йоркширской серии больше всего души, любви, простоты и неутомимости, строгого и законченного изображения правды. В них мало погони за эффектами, но много любви к месту; художник мало думает о том, чтобы выставить напоказ свои собственные силы или особенности, но высоко ценит мельчайшие местные подробности. К сожалению, эти рисунки часто меняли своих владельцев, их портили своим небрежным обращением торговцы, их портили при чистке; большинство из них представляют собою жалкие обрывки. Я назвал их не в качестве образцов, а в доказательство того, что художник долго работал в упомянутом округе; любовь, дыханию которой эти рисунки обязаны своим превосходством, должна была возникнуть за много лет до их появления. Она сказывается не только в том, что картины эти изображают известные места, но и в пристрастии художника к закругленным формам гор; впрочем, из этого не следует, что общие принципы не внушили бы ему этого вполне законного пристрастия; я не сомневаюсь, что при своем необыкновенном чутье к красоте линий он все равно рисовал бы округленные горы даже в том случае, если бы начал свои первые работы среди остроконечных вершин Кадора. Но он не закруглял бы их до такой степени, не находил бы такого удовольствия в их округленности. Этим обширным лесистым стремнинам и волнистым йоркширским возвышенностям мы, я думаю, обязаны той удивительной массивностью, которая преобладает у Тернера в изображены гор и которая служит одним из главных элементов их величественного характера. Пусть читатель откроет Liber Studiorum и убедится, какое удовольствие испытывает художник среди линий Бен Артура и как сравнительно неудобно чувствует он себя среди остроконечных вершин у Mer de Glace. Как ни велик художник, эти вершины начертил бы совершенно иначе житель Савойи, если бы он был столь же велик.
Я привык в йоркширских картинах видеть кульминационный пункт художественной карьеры Тернера. В них он достиг высшей ступени в том, к чему до тех пор делал только попытки, именно достиг законченности и обилия форм и сумел при этом выразить атмосферу и свет без цвета. Его ранние рисунки особенно поучительны по этой определенности и простоте цели; он не думал здесь о сложных и блестящих красках; эти рисунки немногим превосходят тонко исполненные этюды света и тени; зеленовато-голубой цвет употребляется для изображения теней, золотисто-коричневый — для изображения света. Избежав таким образом тех трудностей, той коварной изменчивости, которыми отличаются цвета, художник мог устремить все внимание на рисунок и благодаря этому
