случае герой возвращается с новой девушкой (а вернее, с новой старой, потому что ее все еще зовут Линда, но играет ее другая актриса) в то место, где погибли все его друзья? Если это не вторая часть, то почему она не только воспроизводит паттерны, но и продолжает сюжетную линию первой, при этом иронически ее обыгрывая? В конце концов, из этой «не второй» части мы узнаем подробности о тех странных артефактах, что вызвали к жизни древних кандарийских демонов, вселившихся в людей, в оригинальном фильме. И наконец, если это не вторая серия, а ремейк, то почему кино называется «Зловещие мертвецы II»?
Одним словом, это была вторая часть первого фильма и авторемейк одновременно. Это то, что только более чем через двадцать лет станет распространенным явлением в мире большого кинематографа. Франшиза «Зловещие мертвецы» слишком сильно обогнала свое время. Это стало отчетливо видно после выхода в прокат фильма Ридли Скотта «Чужой: завет». С тех пор как миру явился оригинальный «Чужой», прошло сорок лет, а зрителям все так же важно узнать разгадку происхождения ксеноморфа, образ которого возник в фантазии одного из последних великих сюрреалистов Ганса-Рудольфа Гигера. И хотя новый «Чужой: завет» удовлетворяет пылкое любопытство аудитории и раскрывает загадку возникновения одного из самых популярных в истории кино монстров, фильм вместе с тем во многом повторяет структуру оригинала.
Дело в том, что с начала 2000-х в большом кинематографе появился тренд на ремейки. Ремейки прежде всего фильмов ужасов 1970-х и начала 1980-х: «Техасская резня бензопилой», «У холмов есть глаза», «Последний дом слева», «Пятница, 13-е», «Кошмар на улице Вязов» и так далее. Кстати, впоследствии был сделан ремейк и «Зловещих мертвецов» – «Зловещие мертвецы: черная книга» (2013). Но одновременно с этим трендом наметился еще один, очень важный – делать приквелы. Опять же, все началось с картины Джонатана Либесмана «Техасская резня бензопилой: начало», в которой рассказывалось о том, как семья практикующих работников скотобойни докатилась до жизни кровожадных маньяков. В 2017 году мы могли наблюдать возникновение и утверждение очередного тренда, который, однако, не так просто разглядеть, потому что пока еще он скрывается внутри ремейков и всевозможных продолжений, включая приквелы. Давайте будем называть этот феномен «приквейк» – производное от слов «приквел» и «ремейк» – и по аналогии «сиквейк» – «сиквел» и «ремейк». Одним из первых таких фильмов уже в этом столетии стал, например, «Нечто» (2011), в котором приоткрывалась загадка появления полувируса/получудовища из оригинального фильма Джона Карпентера 1984 года. Правда, не такого уж оригинального. Картина Карпентера тоже была ремейком черно-белой ленты 1951 года «Нечто», снятой Кристианом Най-би и Говардом Хоуксом, но все же была именно ремейком. Новый фильм «Нечто» (2011), с одной стороны, рассказывал о событиях, произошедших до момента появления монстра на полярной станции в начале 1980-х, с другой – делал это в соответствии со структурой сюжета исходного материала Карпентера. То есть это было той же самой, но додуманной и, значит, немного расширенной вселенной. Новое кино даже называлось так же, как и «Нечто» Джона Карпентара»: просто «Нечто».
С момента выхода «Нечто» прошло немного времени, и мы получили седьмой эпизод «Звездных войн», который является и продолжением, и ремейком одновременно, так как опять же повторяет структуру и многие ключевые моменты четвертого эпизода франшизы «Новая надежда». В момент выхода картины Джей Джей Абрамса почти все критики и рядовые зрители писали, что наконец мы получили настоящие старые «Звездные войны». Хотя это были новые «Звездные войны». Таким образом, стало ясно, что сиквейк – это не просто полноценное продолжение, а именно что попытка сделать фильм по рецепту оригинала. В этом смысле, скажем, ремейк «Кошмара на улице Вязов» – полноценный ремейк, так как авторы попытались перезапустить франшизу, нашедшую свое завершение еще в 1990-х. По тем же самым причинам продолжение «На игле» Дэнни Бойла это тоже сиквейк, потому что это и сиквел, и попытка переписать историю хорошо знакомых героев, рассказать ее новым языком. Вероятно, таким же фильмом можно считать «Бегущий по лезвию: 2049» Дени Вильнева.
Относительно «Бегущего по лезвию» необходимо сказать следующее. Ридли Скотт, как известно, сделал два наиболее знаковых для истории кинематографа фильма – «Чужой» и «Бегущий по лезвию». Очевидно, «Чужой» для Ридли Скотта важнее, так как режиссер выбрал расписывать мифологию именно этой вселенной, в то время как продолжение «Бегущего по лезвию» стал снимать Дени Вильнев. Моя гипотеза, почему Ридли Скотт остановил свой выбор на «Чужом», заключается в том, что вселенная «Чужого» в некотором роде может включать в себя вселенную «Бегущего по лезвию». Так как действия в оригинальном «Бегущем по лезвию» происходят раньше, нежели во всех фильмах франшизы «Чужой», в 2019 году, мы можем предположить, что люди уже изобрели и внедрили в жизнь киборгов, предназначение которых – служить человеку, но космос еще не освоили должным образом, хотя летающие машины уже перемещаются по расширившемуся городскому пространству на всех уровнях. Это, конечно, допущение, которое вместе с тем может найти пусть и слабое, но подтверждение [98]. Но вот что допущением не является: вселенная «Чужого» включает в себя не только ужасного монстра, придуманного Гигером, но еще и андроидов. И эта проблема, которая Ридли Скотта, видимо, сильно волнует, лучше всего раскрывается через мифологию «Чужого», потому что эта вселенная более просторная и тематически многообразная. То есть Ридли Скотт в подобном свете, если угодно, предстает перед нами настоящим мыслителем, которому важно рассуждать о таких вещах, как границы человеческого и нечеловеческого, свобода воли, происхождение человека, статус и обоснованность веры, иные формы жизни и их право на существование и проч. И хотя «философия» Ридли Скотта не слишком глубокомысленная, все-таки она любопытна, так как позволяет авторам от кино выражать себя не только эстетически, но еще и философски. Все это мы подробнее обсудим в следующей главе, а пока вернемся к «Зловещим мертвецам».
Вторая серия как культурный эксперимент оказалась настолько новаторской (фактически приквейком и сиквейком одновременно), что обогнала время на двадцать с лишним, а то и тридцать лет. Следующим шагом в развитии вселенной Рейми была третья серия, получившая название «Армия тьмы» (1993). И хотя она условно продолжала сюжетную линию второй части, как отмечает киновед Джеффри Уайнсток, по-хорошему «Армия тьмы» переписывала историю уже сложившегося сюжета [99]. Теперь Эш из замкнутого пространства «хижины в лесу» попадал в
