Продолжением этого блока становится молодежный фильм ужасов о все повышающихся претензиях власти "Волчье логово" ("Турбаза "Волчья", 1985), рассказывающий о попытке инопланетян захватить Землю, а завершает — блистательная притча о метаморфозах и ликах власти (власть силы, власть любви, власть слабости и т.п.), один из самых стильных фильмов X. "Шут и королева" (1987), снятый по пьесе и с актерским участием известного чешского мима и драматурга Болеслава Поливки.
В 1988 г. выходит самая дискуссионная лента X., притча о людях и мире, полная тревожных символов и метафор, курьезных бытовых эпизодов, благодаря искусству мастера обнаруживающих свой метафорический, символический смысл. Уже само его название — дерзкое, намеренно сниженное, провоцирующе простецкое "Копытом туда, копытом сюда" — как бы предупреждает, что сходство с изысканными, эстетскими "Маргаритками" (а оно не просто есть, а бросается в глаза) следует считать все же неполным. Хотя бы потому, что новая лента режиссера предназначена для массовой аудитории, питает ее молодежная субкультура, преображенная традицией авангардного театра, а диалог со зрителем открыто декларируется.
Впрочем, название, как всегда у X., это еще и ключ к формальному решению картины, ее стилистике и структуре, где видимое противоречит слышимому, серьезное — несерьезному, где сталкиваются балаган и философская притча, бытовая комедия и психологическая драма, едкий сарказм и самый что ни на есть черный гротеск. В отношении выразительных приемов лента X. всеядна, как всеядна самая современная поэзия, ориентированная на принципиально безграничную вместимость смыслов. Эти смыслы ускользают, если внимание сосредоточить исключительно на сюжетной канве, которая для X., некогда вдребезги разнесшей границы сюжетного кино, всего лишь уступка массовому зрителю, привыкшему к традиционному для коммерческого кинематографа повествованию. Хитилова не была бы Хитиловой, если бы позволила бездумно наблюдать жизненные перипетии героев, наслаждаться комическими и авантюрными ситуациями, не слишком вникая в их смысл. Ее задача, как всегда, значительней: удерживая и сознательно направляя внимание зрителя систематическими инъекциями тщательно продуманных аттракционов, подводить его к серьезным размышлениям о собственной жизни, связях с миром, социальных болезнях и их причинах, истинных и ложных ценностях.
Подстегивая воображение, привлекая шлейфы ассоциаций, X. ведет серьезный разговор о скорбных жизненных драмах, о трагедиях современного человека, живущего в тоталитарном государстве. Неудивительно, что история веселых похождений трех приятелей оборачивается апокалиптической картиной современного мира, обреченного погибнуть от косности, лености ума и утешительной лжи. Но речь идет здесь не о том, как система раздавила человека, а о том, почему такая система вообще стала возможной. И решается эта проблема на самом обыденном материале — материале улицы.
Герои фильма — три друга, три товарища, три современных мушкетера. В фильме нет упоминаний ни о Ремарке, ни о Дюма, но услужливая память срабатывает автоматически, выплескивая все, что обычно связывают с троицей героев, и в первую очередь то, что в них так привлекательно — представления о чести, долге, дружбе, любви, за которые не жалко и умереть. Но герои X. умирают или обречены умереть от СПИДа. Долг, честь — для них лишь абстрактные понятия, любовь вполне заменима сексом, а дружба... То, что дружбы нет, становится ясно в конце фильма, хотя признаки ее отсутствия ощущаются гораздо раньше. Да и возможна ли дружба вообще? Молодые люди уверены, что каждый человек — это театр с собственной поэтикой, авторский театр. А жизнь — не что иное, как вечный фестиваль авторских театров. Веселый праздник, где каждый играет собственный спектакль, в котором он и автор, и главный исполнитель. Но актеру нужны зрители, так что герои не просто товарищи, но и ценители искусства друг друга, тонкие знатоки зрелищ, способные насладиться изысканной шуткой, особенно если она приносит вполне ощутимую материальную пользу.
Сквозь маскарад "авторских театров", изображенный с явной иронией и даже сарказмом, проступает абсурдный, но, увы, такой узнаваемый мир. Здесь знаменем становится... колбаса, которую вскоре кто-то крадет; здесь останавливается убитое монотонностью время ("Куранты бьют, но это ни фига не значит", — восторженно скандируют друзья); здесь все пространство съеживается до заколдованного круга безмятежной необязательности действий, по которому в поисках увеселений, как заведенные, наперегонки кружат герои. Это мир, где разрушены моральные ориентиры и где телевидение, отражая, фальсифицируя и мистифицируя реальность, не покидает человека ни на минуту, неотступно следует за ним по пятам, так что уже трудно понять, человек управляет им или оно — человеком.
Но телевидение еще и расширяет границы домашнего мирка, вскрывая не всегда осознаваемую им связь с жизнью и судьбой планеты. Потому так часто в безмятежное веселье любителей сладкой жизни, в шумный маскарад авторских театров, в отчаянное дуракаваляние, как вспышки молний, врываются телекадры, на мгновение высвечивающие смысл происходящего: корчится в мучительных судорогах юная наркоманка, инквизиторы сталкивают неугодных в зловонную яму, современный Христос протягивает страждущим пакетик с "кайфом"... Мир спятил. Ослепительно белое поле телеэкрана раскалывается черными трещинами букв названия одного из хитиловских фильмов — "Волчье логово". Волчье логово вместо планеты людей. Но герои все продолжают метаться в поисках увеселений, хотя уже прозвучал сигнал тревоги и первые симптомы подступающей болезни беспокоят самого неутомимого из трех друзей. Пройдет совсем немного времени, и вся троица, умирая от страха, лихорадочно начнет искать того, кто заразил их неизлечимой болезнью. И вспомнят об иностранке, наркоманке и великосветской шлюхе — случайной любовнице красавчика Пе- пы. А может, и правда иностранцы с Запада - виновники всех бед? Откуда же, как не от них, эта жуткая зараза? Если очень хочется, можно сделать и такой вывод. Лента X. предоставляет веер возможных вариантов ответа. Это в духе ее картин: предлагая зрителю некие альтернативы, заставить его, подобно сказочному герою на развилке дорог, делать выбор, тщательно анализируя имеющиеся возможности.
Несколько особняком (по форме, но не по глубинной направленности) среди фильмов 80-х гг. стоят документальная лента пронзительной красоты и экспрессии о стариках, сохраняющих несгибаемую волю к жизни даже на пороге смерти, "Время неумолимо" и снятый по заказу итальянского телевидения для цикла телефильмов о европейских городах - столицах культуры документальный фильм "Прага — беспокойное сердце Европы". Пронизанный тревожными видениями, отмеченный загадочностью и таинственностью, последний воссоздал мифологию тысячелетнего магического города, остающегося — вопреки всем нашествиям — исконно чешской метрополией. Снятая в 1984 г., эта лента лишы в 1987-м пробилась на отечественные экраны и была воспринята не только как в высшей степени оригинальное произведение искусства, но и как своего рода нравственный ориентир.
Вызывающая оппозиционносты фильмов X. по отношению к существующему режиму, критика современного состояния общества, правда, дерзко швыряемая в лицо власти, наконец, яркая, доходчивая форма ее многозначных кинематографических конструкций — все это вместе сделало X. в конце 70-х и в 80-х гг. самым почитаемых в стране режиссером и неприкасаемой (несмотря на нескрываемую ненависть и месть властных структур) влиятельной оппозиционной политической фигурой. Только это обстоятелыство и давало ей шанс "пробивать" реализацию своих кинематографических проектов.
В 90-е гг. в творчестве X. наступает спад, свидетелыствующий как о разочаровании в результатах "бархатной революции", так и о неумении найти себя в новых идеологических и политических условиях. Ее комедии "времен приватизации" "Наследство, или Приехалиматы- вашу", "Силки, силки, силочки" повторяют стереотипы пошлых второразрядный фильмов об охоте "новых чехов" за богатством и удовольствиями, ничем не напоминая ее более ранних работ.
X. была автором или соавтором сценариев большинства своих фильмов, временами снималась в качестве актрисы ("Пекарь императора, император пекаря", 1957, "Конец ясновидца", 1957, и др.)- Играла саму себя в документальных лентах "Хитилова против Формана" (Chytilova Versus Forman, 1981), "Правда" (Pravda, 1970), "В центре фильма - в тепле дома" (V centru filmu - v teple domova, тв, 1998), "Взлеты и падения" (Vzlety a pady, видео, 2000), "Бархатное похмелые" (Sametova kocovina, 2000), рассказывая о себе и своих взглядах на киноискусство.
Г. Компаниченко
Фильмография: "Господин К." (Pan К), "Зеленая улица" (Green Street), оба — 1960; "Хроника Академии" (Academy Newsreel), 1961; "Потолок" (Strop), "Мешок Блох" (Pytelblech), оба — 1962; "О чем-то ином" (Onecemjinem), 1963; "Закусочная "Мир", новелла из киносборника "Жемчужинки на дне" (Automat Svet, Perlicky na dne), 1965; "Маргаритки" (Sedmikrisky), 1966; "Мы едим плоды райских деревьев" (Ovoce stromu rajskych ji'me), 1969; "Ставка — яблоко" (Нга о jablko), 1976; "История панельного дома или Как рождается новый район" (Panel- story aneb jak se rodi sidliste), 1979; "Стихийное бедствие" / "Занос" (Kalamita), 1981; "Время неумолимо" (Casjeneupros- пу.док.), 1982; "Фавн сумеречной порой" (Faunovo velmi pozdnf odpoledne), 1983; "Прага — беспокойное сердце Европы" (Praha — neklidne srdce Evropy, док.), 1984; "Волчье логово" / 'Турбаза "Волчья" (Vlcf bouda), 1985; "Шут и королева" (Sasek a kratovna), 1987; "Копытом туда, копытом сюда" (Kopytemsem, kopytemtam), 1988; 'Т.Г.М. — освободитель" (T.G.M. — osvo- boditel, док.), 1990;. "Мои пражане меня понимают" (Mi prazane mi rozumeji, док.), 1991; "Наследство или Приехалиматьва- шу" (Dedictvi aneb Kurvahosigutntag), 1992; "Се человек" (Ejhle clovek, тв), "Хищники и мы" (Selmya my, тв), "Молодые на вершине" (Mladi nahore; док., тв), все — 1996; "Силки, силки, силочки" (Pasti, pasti, pasticky), 1998; "Взлеты и падения" (Vzlety a pady, видео), 2000; "Изгнание из рая" (Vyhnanfz raje), 2001.
