Это с «Зелёной страницы», изображающей лето. Но зелёным оказывается только общий фон. Лето сверкает, переливается красками — это передано мельканием разноцветных насекомых: золотые букашки, голубая стрекоза, тёмно-красная божья коровка, пёстрые бабочки.
Разнообразие лаконичных, двумя-тремя чертами созданных картин, быстрая их смена как раз и нужны малышу, чтобы легко воспринять стихотворение и не соскучиться.
Впрочем, всякое бывает разнообразие, и не всегда оно радует.
Вот стихи из книги, выпущенной Детгизом в 1958 году:
О весне сказали нам
Воробьи драчливые,
Вербочки мохнатые,
Ручейки шумливые,
Бабочка-крапивница
На лесной проталинке,
Синие подснежники
И сырые валенки.
Тут тоже как будто что ни строчка, то новый предмет изображения. Но это не так — изображение вовсе отсутствует. Маршаку, чтобы дать ребёнку почувствовать лето, понадобились в восьми строках восемь глаголов, автору описания весны хватило одного глагола на восемь строк — и тот не выражает ни движения, ни активного действия («сказали нам»). Стандартный, столетней давности набор ручейков и проталинок, полная неподвижность картины — даже бабочки не летают, а только присутствуют, даже воробьи не дерутся, а драчливые — ведь как раз против таких мёртвых пейзажей, монотонных перечислений, в которых ничто не останавливает внимания ребёнка, ничто не возбуждает фантазии, и начала борьбу советская поэзия. А ведь эти стихи не исключение. Подобные книги выходили и в том же году, и в предыдущих, и в следующих. Зачем? Для кого? Публикуя их, издательство и его редакторы не приносят ни радости, ни пользы детям, зато вредят автору, поддерживая в нём убеждение, будто и так написанные стихи — без мысли, без поэзии, без чувства — пригодны для печати.
Появление их показывает, как стойки дурные традиции. Борьбу с мертворожденными стихами советские поэты начали в 20-х годах. И вот, оказывается, её ещё нужно продолжать в 60-х.
Теперь, когда напряжённый труд наших писателей поднял поэзию для детей на уровень высокого искусства, невнятный лепет о ручейках шумливых (конечно же, ручейках, а не ручьях, и вербочках, и проталинках) воспринимается как помеха в деле воспитания детей средствами искусства и развития их вкуса к стихам.
Вернемся от неумелых ремесленных поделок к поэзии.
Весь цикл, разнообразный по темам изображения, по ритмам, по настроению, лиричнее «Круглого года». Маршак заставляет читателя пристально и неторопливо всматриваться в каждую деталь рисунка, сделанного художником, и картины, выполненной поэтом. А детали сливаются в изображение с очень отчётливой эмоциональной окраской:
Дельфины мелькают, как тени,
Блуждает морская звезда,
И листья подводных растений
Качает, как ветер, вода.
Певучий ритм, плавное фоническое строение (обилие широких и средних гласных), внутренняя рифма, которой связаны все глаголы строфы (мелькают — блуждает — качает), и самое значение глаголов, выражающих (кроме первого) плавное движение, — сочетание всех этих элементов и создает настроение картины.
А в других стихотворениях и строфах другие средства определяют эмоциональный колорит изображения. Но всегда наряду с цветом — основой цикла — присутствует движение, то быстрое, то замедленное. Ни одной статичной картины.
Замечательно искусство, с которым поэт, в пределах выбранного им ритма, меняет теми стиха:
Это — снежная страница.
Вот прошла по ней лисица,
Заметая след хвостом.
Движения неторопливы — «прошла», «заметая след». А следующая строфа:
Тут вприпрыжку вдоль страницы
В ясный день гуляли птицы,
Оставляя след крестом.
Слово «вприпрыжку» в сочетании с изменением ритмического движения (тут отчётливые паузы перед односложными словами и после них) вызывает необходимость «стаккатного» произнесения — стих идёт как бы вприпрыжку. Меняется и темп и колорит стиха, создается то разнообразие, непрестанное движение, которого требует малыш в пейзажных стихах.
Расцвёл и особый дар Маршака — его умение знакомить ребёнка с явлениями реального мира по самым характерным, запоминающимся признакам. Мы видели это умение уже в «Детках в клетке». Потом оно постепенно обогащалось, детали изображения заиграли красками, звуками, запахами, широким диапазоном эмоций, и, главное, изображение в целом стало объёмнее, значительнее по смысловому содержанию.
«Веселое путешествие от А до Я» — одно из произведений, за которые поэту присуждена Ленинская премия, — своего рода поэтическая энциклопедия советской жизни, и ребячьей и взрослой.
Ребятам объявляется,
Что поезд отправляется,
Немедля отправляется
От станции Москва
До первой буквы «А»!
Так задорно и весело начинается это путешествие от буквы к букве — поездом, самолётом, на автомобиле, пароходе, в лодке — с остановками забавными и серьёзными, для игры, для дела, для прогулки. Иногда в бешеном темпе несётся лавина впечатлений, мелькают вещи, пейзажи, земля и небо:
В звезде найдешь ты букву «3»,
И в золоте, и в розе,
В земле, в алмазе, в бирюзе,
В заре, в зиме, в морозе.
Задохнуться можно в этом вихре — нужна передышка. И вот передышка — следующая строфа спокойнее, словно самолёт плавно снижается с выключенным мотором:
И в звонкой зелени берёз,
И в землянике зрелой…
А мы летим с тобой в колхоз,
Где всё зазеленело.
Богатым, разнообразным содержанием наполнилась игра словом, звуком, — она уже совсем иная, чем в ранних стихах Маршака.
Куда только не приводит весёлое путешествие — на заводы и в колхозы, на посадку сада и в типографию, в пустыню и в пионерский лагерь, в зоосад и в метро, в ремесленное училище и на почту, в универмаг и в цирк… Не перечислишь. Тридцать шесть остановок, больше сорока тем поэтического рассказа — тут промышленность и сельское хозяйство, природа и прогулки, игры и развлечения. «Путешествие» охватило весь мир сегодняшних ребячьих интересов и мир труда, в который дети войдут, повзрослев.
Инерция быстрого движения, заданная темпом путешествия и энергичным ритмом, так сильна, что действует и на сравнительно долгих — в несколько строф — остановках. Рассказы о заводах, электростанции или гончарной мастерской хоть и длинны, но не покажутся затянутыми малышу.
Строфы, которые в стихотворении «Как печатали вашу книгу» казались несколько вялыми, здесь, лишь немного изменённые, очень хороши. Описание типографии лаконичнее, чем в прежнем стихотворении, и поставленное в ряд с очень разнообразными, полными движения картинами обрело ту поэтичность и изобразительную силу, которых ему не хватало.
Поэт, обладающий абсолютным слухом, почувствовал необходимость не только сжать описание, но и переработать строфы. Они стали энергичнее, в соответствии со стилем «Весёлого путешествия…».
Познавательные стихи, войдя в состав весёлой энциклопедии, отделенные одно от другого то забавными эпизодами, то пейзажными зарисовками, льются непринуждённо, отлично работают.
«Веселое путешествие…» не только даёт много знаний о природе и о народном труде — оно учит всматриваться, примечать, накапливать впечатления. Оно учит сопоставлять, находить общие признаки не только в явлениях, в предметах, но и в словах:
Мы сошли у буквы «Е»,
Посидели на скамье,
…………………………………
В этом месте очень колко
Всё, что в руки ни возьмёшь:
Нам ладони колет ёлка,
Ежевика, ёрш и ёж.
Маршак находит образные, неожиданные, а потому запоминающиеся определения и для пейзажей, машин, и для начертаний букв:
А вот и буква «Д» сама
На самоварных ножках
……………………………………..
Эта буква широка
И похожа на жука.
Да при этом, точно жук,
Издаёт жужжащий звук: Ж-ж-ж-ж!
…………………………………………………………
И увидали букву «Э»,
Похожую на ухо.
Тот же прием образной характеристики начертаний — на этот раз не букв, а цифр — Маршак применил и в книжке «От одного до десяти (весёлый счет)», чтобы помочь малышам быстро, легко запомнить и научиться писать цифры. Это не только поэтическая удача, но и педагогическая.
«Весёлое путешествие от А да Я» и «Веселый счет» — стихи забавные и серьёзные: они учат, воспитывают и развлекают. Эти произведения словно вывод из всей работы Маршака над циклами детских стихов — вывод, который открывает новые пути для работы над познавательными произведениями и показывает, как обширны возможности формы цикла.
