Переводы Грузберга и Немировой в основном следовали врачебной заповеди «не навреди», что и сделало их наиболее удовлетворительными с философской точки зрения, но оба страдают от недостатка изящно сформулированных фраз, необходимых для литературности. Награда за литературность достается М&К, Г&Г и К&К. М&К и Г&Г, однако, теряют очки из-за философских несоответствий оригиналу, а К&К из-за многословности. Уманскому просто недостает последовательности. В целом, перевод этого отрывка у К&К является лучшим.
Первая страница самиздатовского перевода «Хоббита» ВАМ (1987 г.)
Глава IV. «ОСТАВЬ НАДЕЖДУ…»
Оставь надежду, всяк сюда входящий.
Данте Алигьери (1265–1321)
Ад, песнь третья.
Надежда — ключевое понятие христианства — играет ведущую роль в толкиновском повествовании. Это основополагающий структурный элемент его мировоззрения. «Я — христианин (что можно вывести из моих историй)», писал Толкин в одном из писем читателю (L.288). Вся миссия Фродо основана на надежде. Толкин ясно указывает на это в восьмой главе второй книги «Братства Кольца», где в беседе с Гимли Галадриэль говорит:
Я не предсказываю, ибо любое предсказание теперь тщетно: по одну сторону лежит тьма, по другую — лишь надежда. Но если надежда не обманет, то я скажу вам, Гимли, сын Глоина, пусть по рукам вашим будет струиться золото, но золото не будет над вами властно (F.487).
Однако не все переводчики, похоже, осознали это и у многих из них возникли проблемы с переводом слова надежда. Изменения, которые они вносили в те эпизоды, где речь идет о надежде, коренным образом изменили восприятие философии Толкина русскими читателями. У М&К Галадриэль, оставляет всякую надежду:
— Я ничего не хочу предрекать, ибо на Средиземье надвигается Тьма и мы не знаем, что ждет нас в будущем. Но если Тьме суждено развеяться, ты сумеешь добыть немало золота — однако не станешь его рабом (М&К Х 1982.300, Х 1988.463).
Мало того, что в версии М&К вообще нет дважды повторенного в оригинале слова надежда, использование слова сужденов толкиновской конструкции «если… то» придает их взгляду на будущее оттенок фатализма. М&К придерживаются этой точки зрения повсеместно в тексте, что является одной из причин, обуславливающих типично русский характер их версии повествования.
Бобырь в своем сокращенном пересказе также полностью отказывается от надежды, оставляя исключительно пожелание богатства и золота.
— Пусть ваши руки струятся золотом, — сказала она, — и пусть над вами золото не имеет власти (Б.121; У II.444).
Несмотря на то, что эта трактовка сохраняет толкиновскую фразу об искуплении вины гномов, поддавшихся злой власти золота, полное отсутствие в ней надеждызначительно обедняет идейное содержание предсказания Галадриэли. В своей версии Яхнин отказывается и от надежды, и от искупления вины гномов (Я Хр.303).
Все остальные переводчики сохранили надеждуна своем месте в пожелании Галадриэли Гимли, но не все сделали это одинаково изящно. Грузберг привлек мое внимание близостью к оригиналу.
— Я не предсказываю, потому что любые предсказания теперь напрасны; на одной ладони лежит Тьма, на другой — лишь надежда. Но если надежда не обманет, то я скажу вам, Гимли, сын Глойна: что ваши руки наполнятся золотом, но золото не будет иметь над вами власти (Грузберг-В).
Немирова дважды повторяет надежду, но ее перевод не достигает желаемой цели, поскольку выбранный ею вариант для слова vain (тщетно)содержит в себе корень слова надежда. Она говорит, что «предсказания ненадежны», создавая в результате неудачную тавтологию, которая сводит на нет эффект хорошо сформулированного продолжения фразы.
— Я не стану пророчествовать, предсказания ныне ненадежны, ибо с одной стороны у нас тьма, а с другой — только надежда. Но если надежда не подведет <...> (Н ХК.441).
У Немировой конструкция «если… то» употребляется вполне изящно, чего нельзя сказать об остальных переводчиках.
В версии ВАМ надеждаприсутствует, но из-за способа, при помощи которого она выстраивает конструкцию «если… то», все же создается оттенок восприятия, аналогичный переводу М&К.
— <...> с одной стороны на нас надвигается Тьма, а с другой — мы вооружены только надеждой. Но если надежде суждено сбыться <...>(ВАМ СК. 430).
Ее перевод конструкции «если… то», точно так же как и у М&К, базируется на вариации слова судьба — суждено.
Волковский следует за ВАМ. Его версия начинается относительно неплохо, но по существу использует тот же самый вариант конструкции «если… то», что ВАМ и М&К. Он говорит: «если нашим надеждам суждено оправдаться» (В ДК.519).
К&К лучше всех переводят конструкцию «если… то», но к сожалению, допускают философскую неточность, добавляя к надеждеопределение единственная.
— <...> по одну сторону — тьма, по другую — единственная надежда. Но если надежда наша оправдается <...> (К&К СК.552).
Их сужение смысла с лишь надеждыдо единственной надеждыподдерживается сюжетной линией. Уничтожение Кольца — единственная надежда на успех. Однако внесенное изменение конкретизирует надежду, выкрадывая из высказывания Галадриэли универсальность, снижая его уровень с философского утверждения до простой констатации факта. У остальных переводчиков, сохранивших надежду, не возникло проблем с формулировкой этой части конструкции.
В отличие от многих других переводчиков, вместо стандартного словарного перевода [95]словосочетания on the one hand… on the other handГ&Г используют чрезвычайно изящную, хотя и несколько многословную формулировку, которая вызывает в памяти образ весов правосудия, определяющих торжество добра или зла.
— Я не предсказываю, — молвила она, — ибо напрасны предсказания в наши дни, когда на одной чаше весов лежит Тьма, а на другой — лишь надежда. Но если наша надежда не обманчива, я скажу тебе, Гимли, сын Глойна: золото будет само течь тебе в руки, но над сердцем твоим власти не будет иметь никогда (Г&Г БК.444).
Ранее в повествовании надежда тоже появляется, хотя на первый взгляд лишь мельком, в разговоре между Гэндальфом и Бильбо об отказе от Кольца. Там Гэндальф говорит: «Выполняй свой план — весь план целиком — и, я надеюсь, все обернется к лучшему и для тебя, и для всех нас» (F.49).
Гэндальф, подобно Галадриэли, не может предсказывать результат их действий. Он может лишь надеяться, что они совершают правильный выбор.
Только К&К, Александрова и Волковский использовали слово надеждав этом диалоге Гэндальфа с Бильбо. Исчезнувшая из ответа Гэндальфа надежда ослабляет толкиновскую многослойную структуру данного понятия и изменяет философскую перспективу повествования. Из-за того, что слово надеждаздесь опущено, роль ее снижена, а Гэндальф кажется более уверенным в себе, чем это есть на самом деле.
У Грузберга Гэндальф вполне уверен в результате. Он говорит: «это будетк лучшему для тебя и для всех нас». В книжной версии сделаны небольшие стилистические изменения, но они по-прежнему столь же «безнадежны» (Гр ТК.46). Александрова проясняет этот абзац и возвращает надеждуна ее законное место. Ее Гэндальф говорит: «и, надеюсь, все закончится хорошо и для тебя, и для всех нас». Гэндальф у Немировой высказывается примерно так же: «и все обернется к лучшему и для тебя, и для всех нас» (Н ХК.35).
