О роли Эстина в то время, когда трилогия победно шествовала по экранам, не упомянул разве что самый ленивый кинокритик или рецензент. Для героического образа актеру пришлось и усилия приложить героические. Например, известный факт, что Эстин, человек отнюдь не хрупкого телосложения, ради набора фактуры прибавил еще около 18 килограммов. И... приобрел комплекс по поводу лишнего веса, с которым затем вынужден был постоянно бороться.
Съемки были чреваты и физическими травмами. Мортенсену по-настоящему выбили зуб в экранной драке, Элайджа Вуд получил реальное ранение, сражаясь с бутафорской Шелоб, а Эстин располосовал ногу осколком стекла на дне реки, когда прыгал в воду в финальной сцене «Братства Кольца».
Наряду с Вудом Эстину досталась одна из наиболее сложных партий в трилогии - как по хронометражу, так и по степени изменения характера по ходу действия. Причем всю логику развития приходилось держать в голове, потому что съемки эпизодов целых 18 месяцев велись в свободном порядке, в зависимости от локаций и погодных условий. Например, одна из сцен диалога между Фродо и Сэмом была снята с годовым разрывом между дублями. Правда, Эстин успел все свои реплики сказать в начале.
Другая сложность была в дистанции. Сэм не должен был ни слишком выходить на первый план, ни слишком отходить на задний. И Эстину удалось составить гармонично спаянный дуэт с Вудом: худой и большеглазый Фродо и грузный основательный Сэм, ставший для кольценосца кем-то вроде Санчо Пансы. Он - ходячий здравый смысл и совесть Фродо Бэггинса. К финалу они становятся абсолютно равновеликими персонажами.
С Питером Джексоном актеру один раз даже удалось ненадолго поменяться местами: во время съемок он успел поставить пятиминутный короткометражный фильм, а режиссер - сыграть в нем небольшую роль водителя автобуса.
В Новой Зеландии Эстин жил со своей семьей, в отличие от троих других холостых «хоббитов». Он даже нашел способ продолжить актерскую династию: семилетняя дочь Александра появилась в роли старшей дочери Сэма - Эланор. Впоследствии бойкая девочка не стеснялась раздавать автографы на книге своего отца о съемках трилогии, которую тот выпустил в соавторстве Джо Лейденом. Между выходом на экраны «Братства Кольца» и «Двух башен» у Эстина родилась вторая дочь. Символичен в этом плане финальный кадр всей трилогии - закрывающаяся дверь норы хоббитов, куда только что вошел Сэм вместе с женой и детьми.
После «Властелина Колец» в жанровом кино Эстин почти не играл героических ролей. Хотя в эпической фэнтези все-таки появился, правда, в телеформате. Вероятно, именно для того, чтобы провести для зрителя параллель с трилогией Джексона, Эстина пригласили сняться в мини-сериале «Геркулес» (2005) от компании Hallmark. Ему досталась роль, по сюжетной функции очень похожая на Сэма Гэмджи. Эстин играет поэта (если точнее - аэда) по имени Лин, сопровождающего легендарного Геркулеса во всех подвигах. Опять-таки как верный оруженосец он даже носит за героем его дубину.
Для телевизионного проекта «Геркулес» выглядел не менее богато, чем «Властелин...» для кинофильма: массовки, декорации, схватки с чудовищами. Хотя компьютерная графика, разумеется, на порядок грубее, чем в экранизации Толкина или «Хрониках Нарнии», вышедших в том же году. Съемки проходили тоже в Новой Зеландии, а эпизод, когда герои путешествуют к вратам Аида, явно отсылает к моменту приближения Фродо и Сэма к Ородруину.
Любопытно, что персонаж Эстина внешне практически не меняется (кроме прически), хотя мы знакомимся с ним задолго до рождения Геракла, а расстаемся перед финальными титрами, когда подвиги зрелого героя уже завершены. Здесь дает себя знать «мифологическое» время. Однако внутренне Лин развивается ничуть не меньше, чем Сэм Гэмджи. В начале это комический тип, тот же «балбес» из ранних фильмов Эстина, разве что с лирой, которую он держит как современную гитару. Зато к финалу он вырастает до цельной личности и даже принимает участие в батальных сценах, орудуя той же геркулесовой дубиной. И последняя сцена снова семейная: на свадебной церемонии Лин соединяет героя с его возлюбленной.
Обратно
После «Властелина Колец» адекватных фантастических киноролей Эстин пока не сыграл. Хочется верить, что именно «пока», благо актер еще даже не перешагнул сорокалетний рубеж. Карьера тем не менее продолжается, и жанровых фильмов в ней не меньше, чем в ранние годы.
Параллельно с послесъемочным периодом «Возвращение короля» Эстин снова взялся за телевизионную режиссуру. Так, он поставил один из эпизодов вампирской теленовеллы «Ангел», ответвление легендарной «Баффи - истребительницы вампиров». «Ангел» спродюсировал небезызвестный Джосс Уидон, а Эстин показал не только драматические диалоговые сцены, но и эффектные схватки.
Но куда более интересно его участие в постапокалиптическом сериале «Иеремия». Эстин включился в работу со второго сезона и не только снял один эпизод, но и сыграл одну из центральных ролей. На этот раз его герой - загадочный незнакомец, который называет себя «мистер Смит». Он помогает героям бороться в мире, где за полтора десятка лет до изображаемых событий эпидемия унесла жизни почти всех взрослых. Смит выглядит заурядно, тем не менее может предсказывать события и утверждает, что получает послания от Бога. Эстин здесь сыграл характер с «двойным дном», который подразумевает куда больше, чем выражает.
Продолжил он создавать и галерею интеллектуалов, повзрослевших «балбесов» от науки. В фильме Дэвида Ван Эйссена «Капкан времени» сыграл главную роль недотепы-физика, создавшего портативную машину времени, похожую на сотовый телефон. Этот «ловкач» с помощью своего аппарата решает ограбить банк, дважды обналичив один и тот же чек. Но момент выбирает неподходящий, потому что именно в это время банк атакуют профессиональные грабители. Как ни странно, здесь Эстина заслонил собой импульсивный Винни Джонс в роли главаря налетчиков. Другой, уже не комический, а трагический образ ученого Эстин нарисовал в новелле «Страж-птица» из сериала «Мастера научной фантастики» (в России выходил под названием «Хроники будущего»). На создание робота-«стража», впоследствии вышедшего из-под контроля, героя толкает утрата семьи...
Но комедийных ролей у Эстина все же больше. В фильме «Клик» он появляется всего в нескольких сценах, представляя глубоко личный образ человека, который заменяет отца детям главного героя (его играет комик Адам Сэндлер). В мини-сериале «Цвет волшебства» персонажем Эстина снова стал «простодушный» - это Двацветок, первый турист фэнтезийного Плоского мира.
Вообще, Шон Эстин - один из чемпионов по участию в экранизациях жанровой классики. В его послужном списке - Толкин, Воннегут, Шекли и Пратчетт. Теперь дело дошло и до Л.Фрэнка Баума, литературного отца волшебника из страны Оз. Но с кем Эстину пока везет не очень, так это с режиссерами. Если раньше он работал со Стивеном Спилбергом, Ричардом Доннером, Уорреном Битти, Дэнни де Вито, наконец, тем же Джексоном, то сейчас вынужден сотрудничать с постановщиками классом ниже. Еще не вышедший к моменту работы над этим материалом фильм «Ведьмы страны Оз 3D» с Эстином поставил Ли Скотт, известный в узких кругах поделками-рипоффами от студии Asylum вроде «Трансморферов».
Однако у актера еще многое впереди. Однажды он чуть было не занял режиссерское кресло «Фантастической четверки». Так что если вновь не обратит на себя внимание крупных режиссеров, то рано или поздно сам поставит свой блокбастер. И без семейной темы там не обойдется.
Аркадий ШУШПАНОВ
Крис Уиллрич
С зарею в путь
Иллюстрация Игоря ТАРАЧКОВА
В то утро, когда на «Восьмом шаре» взревел клаксон, возвещая о приверженцах вселенской ночи, капитан ловил рыбу. Гесар Чин - друзья называли его Кирпич - был реликтом прошлого даже по понятиям дальнобойщиков и смотрелся почти как статуя с удочкой между расставленных ног, напоминая терракотового воина, покрытого патиной смазки. Шевелилась у него только челюсть, перемалывающая орешки бетеля, которые, несмотря на всю стоматологию двадцать четвертого века, окрасили его зубы в кроваво-красный цвет. Поскольку на корабле сейчас была невесомость, каждое движение челюсти заставляло его тело медленно покачиваться наподобие маятника. Он всего час как вышел из анабиоза, и тело все еще побаливало. А за время своей неоднозначной карьеры он твердо усвоил, что по утрам торопиться не следует.
«Ну и пусть ты ненавидишь гвай ло8, - напоминал он себе. - Дыши глубоко. Помни, что сказал Вигнесс, и просто стой у руля. Держи все под контролем».
Поэтому он разглядывал толстую золотую иллюстрированную книгу («2000 лет иллюстрированных манускриптов»), прилепленную в раскрытом виде среди звездных карт и толстых серебристых рыбин, неторопливо плавающих за большим прозрачным куполом, когда воплем об убийстве взревел сигнал тревоги, а освещение стало красным. Треска за куполом теперь плавала словно в крови.
