Лит не будет слит?
По результатам мониторинга деятельности федеральных образовательных учреждений высшего профессионального образования, опубликованным Министерством образования и науки РФ 1 ноября, единственный в России - и в мире - Литературный институт им. А.М. Горького, уникальный вуз, многие выпускники которого стали признанными классиками не только русской, но и мировой литературы, попал в перечень вузов с признаками неэффективности. Торопливое и необдуманное решение было принято чуть ли не одновременно с заседанием Совета по культуре при президенте, на котором наконец-то заговорили об основополагающей роли культуры и литературы в жизни общества, об острой необходимости беречь и приумножать духовные ценности, сохранять культурный код нации. Как профильное министерство, призванное руководством страны модернизировать образование, а не вырубать его под корень, дошло до такого кафкианского абсурда?! Какими критериями руководствовались буквоеды, делая вывод о "неэффективности" легендарного вуза, которому всего полгода назад сами же открыли "зелёную улицу"?!
Вопросы остались без ответа. Спустя буквально несколько дней столь же поспешно, будто страницу из дневника с "опять "двойкой", Минобрнауки вычеркнуло Литинститут наряду с прославленным МАРХИ из "чёрного" списка. То ли, вынув беруши, услышали виртуальный и реальный голос настоящей, а не декоративной интеллигенции. То ли, как у нас водится, сверху раздался грозный окрик: не замай! Казалось бы, пронесло беду! Но, зная хроническую непоследовательность многих наших высоких чиновников, мы решили не закрывать тему. Реакция общества на дубинноголовое решение продемонстрировала, что в России есть не только "болото" в ленточках, но и вечевой колокол, объединяющий людей самых непохожих взглядов в минуту опасности. И наш долг - дать им возможность высказаться. Хотя бы для того, чтобы в следующий раз ретивый чинодрал задумался, занося бюрократический топор над очередной национальной святыней.
Продолжение темы смотрите здесь
Господа, не экономьте правду!
Господа, не экономьте правду!
ТЕЛЕВЕДЕНИЕ
Чьи права защищают тележурналисты?
Первое заседание обновлённого Совета по развитию гражданского общества и правам человека под председательством президента Путина началось с вопроса, касающегося не прав какого-то отдельного человека или группы лиц, а затрагивающего права всех. Миллионов телезрителей. Однако обсуждение его чудесным образом свелось к защите корпоративных интересов.
Началось всё с того, что Даниил Дондурей подверг резкой критике российское телевидение, которое в гонке за рейтингом деградирует само и тянет за собой народ России. Заметим, что телекритики разных политических взглядов уже много лет поразительно единодушны в отношении засилья пошлости и жестокости на экране. Завершил своё выступление Д.Б. Дондурей конструктивной мольбой:
"Нельзя ли создать аналитическую группу с участием медийного рекламного сообщества, может быть, нашего совета, кого-то ещё, который подумает об альтернативных рейтинговому механизмах финансирования? За рубежом тоже важен рейтинг, но почему-то там договорились о сдерживающих барьерах, считают, что нельзя мировоззрение граждан полностью отдавать на откуп рынку. Даже частичная отмена моральных табу способна в конце концов разрушить и экономику тоже[?]"
То, что витиеватым научным языком высказал главный редактор журнала "Искусство кино", давно предлагала "ЛГ", а ещё в 2000 году Станислав Говорухин говорил о необходимости создания Высшего совета по телевидению и электронным СМИ (негосударственная структура наподобие французской, с большими полномочиями, вплоть до отзыва лицензии), но его предложение отвергли, обвинив в покушении на свободу слова. Теперь "жёлтый экран" достал всех, даже Дондурея.
Президент Путин пригласил членов совета к дискуссии: "Даниил Борисович поднял очень важную проблему. Думаю, что никто с этим не спорит. Единственно, я хотел бы спросить у членов совета: кто-то возражает против того, что сейчас было сказано Даниилом Борисовичем или нет?"
Возражали. Первым - бывший председатель ВГТРК Николай Сванидзе. Не удержусь от недоумённого цитирования:
"Проблема, которую он (Д.Б. Дондурей) поднял, справедлива абсолютно. На мой взгляд, механизмы решения не вполне верны. Некоторые механизмы решения, которые предлагаются, по моему мнению, могут быть хуже самой болезни, которая названа правильно.
В частности, что касается общественных советов при телевидении. Я представляю себе, что это такое. Это средство, которое старо как мир. Много создавалось общественных советов, ни один из них никогда себя не оправдывал[?]"
Николай Карлович, мягко говоря, ввёл президента (у которого нет времени на смотрение ТВ, тем более за рубежом) в заблуждение. Эти советы оправдали себя во всех цивилизованных странах. Об эффективных формах общественного контроля над ТВ во Франции, Германии, Великобритании и других странах "ЛГ" писала ещё чуть ли не десять лет назад и призывала брать с них пример. Реформировать по западным образцам российское образование, науку, медицину - пожалуйста, а взять на вооружение их механизмы контроля, чтобы хоть как-то ограничить пошлятину на ТВ, - так нет?
Сванидзе продолжал:
"[?]Критерии отбора в эти советы непонятны, механизмы принятия ими решений непонятны. Создаётся ещё одно формальное тело, и дело кончается в результате не нравственной и моральной, а политической цензурой, которой у нас, к сожалению, и так достаточно, более чем достаточно[?]"
Из чего "непонятливый" Сванидзе делает вывод, что нравственная и моральная цензура оборачивается политической? У нас все попытки создания советов по нравственности провалились. Ничего не создаётся. Николай Карлович часто простецки обрывает своих оппонентов: "Не надо врать!" Никто из присутствующих правозащитников не обратил этот призыв к нему самому: "Не надо врать, тем более президенту. Нас пригласили совсем не для этого, а чтобы предоставлять достоверную, экспертную информацию".
Возражал Дондурею и Леонид Парфёнов :
"Мне тоже кажется, что на самом деле никакие "классные дамы" не могут поправить нравственность в эфире. Проблема имеет корни не в испорченности телевизионщиков, которые только и хотят рассказывать про то, как убийца наматывает кишки жертвы на локоть, а в том, что в условиях "чёрный, белый не берите" приходится брать жёлтое. И трудно за это осуждать, потому что всем понятно, что спорить о детях Кристины Орбакайте на телевидении можно, а на общественно-политическую проблематику - нельзя[?]"
Опять президенту морочат голову. Мы - не "классные дамы", но мы помним, кто закладывал основы "желтизны" на голубом экране. При условиях полной свободы слова, когда проблема "чёрный, белый не берите" не стояла. С 1997 года Леонид Парфёнов (тогда генпродюсер НТВ) и "испорченные телевизионщики" продвигали заставлявшие краснеть всю страну передачи "Про это" и "Империя страсти".
Далее Леонид Геннадиевич сказал:
"[?]общественно-политическое вещание основных федеральных телеканалов так или иначе корректируется властью, это, в общем, властный пиар, и огромная доля общественного мнения людей, которые не голосуют за власть на выборах, совершенно не учитывается телевидением, их нет, поскольку телевидение "провластно" просто изначально".
Президент в заключительном слове высказался по поводу "провластности": "На государственных каналах не может не быть влияния государства. А как?"
Действительно, а как? Или Леонид Геннадиевич хочет, чтобы вернулись "пятиминутки ненависти", о которых он так раздражённо говорил одиннадцать с лишним лет назад? Чтобы ящик поносил и шантажировал власть, как при Гусинском и Березовском?
А какие насущные общественно-политические темы не обсуждаются сейчас на телевидении? Кому не дают слова? Конечно, стараются не давать тем, кто не конструктивен и хамоват.
В последнем "Поединке" (посвящённом борьбе с коррупцией, о необходимости конфискации спорили Александр Хинштейн и Александр Починок) участвовал Станислав Кучер . Задавая вопрос Хинштейну, он начал запанибрата, дескать, Сашу давно знает, затем невзначай оскорбил депутата, намекая на его коррумпированность, потом открещивался от этого[?] Когда же он кончит затянувшийся на пять минут вопрос, вроде и про "партию жуликов и воров" ввернул, куда он клонит? Оказывается, к тому, что бороться с коррупцией при нынешней власти бессмысленно. Так что, свергать её? А зачем он тогда вошёл в Совет по правам человека?
