Маршрутка везла Элеонору домой. Правда, в ней были и другие пассажиры, но Элеонора умудрилась и в общественном транспорте выделиться и выглядеть чуть ли не хозяйкой всего маршрута.
Породистое красивое лицо. Светлые белокурые волосы. Крашенные, естественно. Белокурыми волосы не были никогда, а теперь ещё чуть-чуть поседевшие. Но кто видит? Она и сама не столько видит, сколько догадывается. Регулярные походы в парикмахерскую, умелый уход делали причёску одним из достоинств Элеоноры. А достоинств этих было немало.
До середины пути мысли крутились в ближайшем прошлом.
Закончились очередные курсы. Женщине приятно было вспомнить, как преподаватели её выделяли из группы. И тут уже не за внешность, а за интеллект. Всё схватывала на лету, активно участвовала в обсуждениях. Словом, молодец. Но что-то крутилось неприятное в душе, наводило неясную тень.
Так, надо разобраться в чём дело, решила Элеонора. Анализировать свои чувства она тоже умела.
Из-за того, что приходиться ехать в общественном транспорте? Прозондировала внутренние ощущения — нет, не то.
Конечно, можно было бы и самой ездить за рулём. Сколько женщин освоили это ремесло, у неё бы прекрасно получилось. Но в этом не было особой необходимости. В районном центре, где она жила всё было в шаговой доступности, в том числе и работа, а в случае необходимости, муж или такси доставляли её всюду, куда ей требовалось. Останавливало её от похода в автошколу большое количество неаккуратных водителей. Так что, сегодняшняя маршрутка, это, скорее исключение, потому что Николай не смог встретить, так как сам в командировке.
Муж… Поняла в чём причина дурного настроения.
Перед получением удостоверений разговор зашёл об их профессии. О престиже учителя. И о том, сколько родственникам приходиться терпеть неудобств, если в семье есть учитель.
О! Элеоноре было что сказать на эту тему. И она не стала себя останавливать. Вспомнила и тетрадки, и подготовку к урокам, и бесконечные звонки родителей. Аудитория поддерживала гулом одобрения. Все учителя, все согласны. Правда, лектор что-то закис. Молчит, но чувствуется, не хочет возражать, хотя и не согласен.
— Но не смотря на это, я так и сказала мужу: говори спасибо, что я учительница. С дояркой ты бы никогда не смог бы жить!
Аудитория и здесь поддержала своего неофициального лидера.
Не знала Элеонора, что среди коллег было немного молчавших, которые бросили пристальный взгляд на неё, удивляясь такому высокомерию.
И лектор в сомнениях покачал головой:
— Не скажите! Всякое бывает.
Вот те раз. Всякое бывает! Хотела бы она посмотреть на ту доярку, на которую её бы променяли. Элеонора мысленно увидела огромную пропасть между собой и той самой непонятно-воображаемой дояркой. Но спорить больше не стала.
Лектор тоже не стал объяснять свою странную позицию, а раздал, наконец, удостоверения.
…Когда маршрутка преодолела половину пути, недавнее прошлое кануло окончательно в Лету, и Элеонора заглянула в ближайшее будущее.
Интересно, поменял ли муж шкаф в спальне. То, что стояло до её отъезда, она не могла уже видеть. Старьё, к тому же с неудобным зеркалом. Вот и наказала ему воспользоваться её отсутствием с пользой для всех.
Шкаф она, естественно, выбрала сама. И его она полностью возьмёт в своё пользование. Зачем им вдвоём тесниться?
И снова оказалась права. Правда совсем не так, как планировалось. Шкаф оказался действительно в её полном распоряжении…
… Николай часто ждал жену у школы. График работы ему позволял её подвозить с утра каждый день, после уроков часто.
Здесь же он и заметил её. Нину.
Молодая худенькая женщина. Впервые он обратил на неё внимание, когда майским днём она шла с маленькой веточкой сирени и время от времени подносила её к лицу. Память детства тут же навеяла тонкий аромат и прохладную нежность. Николай вспомнил свою первую любовь, девчонку с веткой сирени, которой она смеясь щекотала его лицо.
По тому, как часто он стал видеть эту женщину выходящей из школы, он понял, что она здесь работает. Но не учительница. Его Элеонора если выходила с цветами, то с огромными букетами роз и лилий. Реже бывали и другие, чьё название он не знал. Но даже не в цветах дело. Как-то почувствовал, что не учительница. Даже захотел проверить свою догадку и однажды спросил у знакомого физрука про неё.
— Нина. Техничкой у нас работает.
Техничка… Слово совсем не подходило к этой женщине. В его представлении, кстати, идущем опять же из детства, техничка, это старенькая бабулька с мокрой тряпкой на швабре, которая не прочь этой тряпкой шматануть любого и каждого, кто на обуви решится незаконно пронести зимний мини-сугроб.
Иногда Нина за руку вела мальчика лет пяти. Сын, догадался Николай. Интересно, замужем ли она? Спрашивать у физрука не решился. Всё же не настолько они близко знакомы.
Односторонние наблюдения продолжались долго. Николаю девушка всё больше нравилась. Нравилась её старомодная длинная коса до попы, нравилась её внезапная белозубая улыбка, когда к ней обращались с приветствием. Эта улыбка была такой тёплой и заразительной, что Николай и сам улыбался сидя в машине.
Как-то капли дождя брызнули неожиданно на шедшую без зонта Нину. Та вздрогнула, посмотрела вверх, оценивая неприятность. И небо ответило недовольным рокотом. Николай понял, что это тот самый случай, которого он ждал уже давно. Он открыл дверцу машины…
Элеонора узнала обо всём в тот день, когда вернулась с курсов. Николай обрушил на неё эту новость словно ушат ледяной воды. Женщина ушам своим не верила…
— Да кто она? — спрашивала она на следующий день у директора. Та была её давняя знакомая. Вместе учились в университете.
— Ну, как кто? — затруднялась с ответом Светлана Ивановна.
— Ну я знаю, что техничка. Следовательно, интеллектом не обезображена.
— Нет, Эля. Нина… — Светлана Ивановна поколебалась несколько секунд, не зная, насколько она может быть откровенной, чтобы не расстроить подругу ещё больше. — Это наша выпускница. Кстати, закончила с серебряной медалью.
— Да ты что? — Элеонора была неприятно поражена. Даже не поверила. — С медалью и техничка?
— Ну, родители её пьющие. А Нина… она
