Хаб за пазухой
Одни эксперты считают необходимым и неизбежным появление четвертого аэропорта, поскольку, по их мнению, это даст возможность авиакомпаниям развивать лоукостерский бизнес, продвигающий дешевые полеты. «Решение этого вопроса, — комментирует Вадим Храпун, партнер компании PricewaterhouseCoopers, — связано с бизнес-моделью авиалоукостеров: они напрямую зависят от стоимости обслуживания в аэропорту. Обычно чем ближе аэропорт к городу, тем больше он загружен и эти суммы выше». Так устроено везде в мире. К примеру, разница в сборах за взлетно-посадочные операции, обслуживание пассажиров и обеспечение безопасности между аэропортом во Франкфурте и расположенным в 120 километрах от него бюджетным Франкфурт-Ханом достигает 3—4 раз. К тому же в таких аэропортах более свободное по сравнению со «старшим братом» воздушное пространство.
Пока что лоукостерам в России нечем поживиться: монополизм топливных компаний и высокая стоимость хендлинга сводят их бизнес на нет еще на этапе расчетов. Наверное, они с удовольствием пришли бы в Ермолино, но достаточно ли будет их присутствия для того, чтобы аэропорт стал рентабельным? Вадим Храпун отмечает, что в новом аэропорту необходимо присутствие «якорного» перевозчика — тогда проект сможет «взлететь». Впрочем, такой арендатор уже заявил о себе. Компания UTair объявила, что готова построить в Ермолино терминал на 8 миллионов пассажиров в год и планирует предложить «РЖД» протянуть туда ветку «Аэроэкспресса» (дорога туда заняла бы порядка полутора часов). Но вопрос появления дешевых рейсов все равно останется под большим вопросом, ведь высокую стоимость авиатоплива еще никто не отменял. О том, какой объем инвестиций понадобится для реконструкции и сертификации аэропорта, ни в столичной администрации, ни в правительстве Калужской области, ни в UTair пока не говорят. Ранее Министерство транспорта озвучивало, что на реконструкцию Ермолино может потребоваться 23 миллиарда рублей.
Другие эксперты, в свою очередь, указывают на то, что строительство четвертого аэропорта может оказаться неверным решением и надо действовать по другому плану. Редактор портала Avia.ru Роман Гусаров считает: «Строительство четвертого аэропорта — наихудший вариант. Мы получим логистически не связанные между собой аэропорты. У нас и так есть три отдельных мини-хабчика, к ним добавится такой же четвертый. Надо думать, как организовать огромный транзитный хаб типа того, что существует во Франкфурте».
Эта идея сегодня считается прорывной и на Западе: там берут на вооружение принцип развития одного крупного аэропорта-хаба и нескольких удаленных вспомогательных. На прошлой неделе, например, мэр Лондона Борис Джонсон выступил с идеей вообще снести знаменитый аэропорт Хитроу, на его месте построить жилой микрорайон, а новый аэродром возвести в чистом поле, зато оснастив его сразу четырьмя взлетно-посадочными полосами. Мэра поддержали не все лондонцы. А готовы ли москвичи поддержать затею властей?
Билет в кармане
Нужен ли нам, пассажирам, новый столичный аэропорт, расположенный в значительном удалении от города? Вопрос не праздный. Что-то подсказывает, что большинству из нас придется пользоваться услугами именно этого аэропорта, будь он построен. Мы хотим летать дешевле? Безусловно, ведь сегодня цены на авиабилеты в России зашкаливают за пределы разумного! Мы, вероятно, сэкономим на билете, поскольку там наконец-то осядут настоящие лоукостеры, туда же может быть переведена основная доля чартерных сообщений. Глядишь, привлеченные дешевым наземным обслуживанием в Ермолино переберутся мелкие авиакомпании, выполняющие регулярные рейсы, за ними могут подтянуться «иностранцы». Правда, лафа в виде дешевых билетов вряд ли продлится долго, поскольку новый аэропорт быстро станет полноценным хабом с плотным трафиком. В результате, предрекают эксперты, компании задерут цены на билеты. Внакладе все равно останутся пассажиры: чтобы вылететь в популярные для отдыха направления, нам придется пилить час с лишним на электричке, и стоить это будет примерно в два раза дороже, чем сегодня стоит добраться до Шереметьево, Домодедово или Внуково. А что будет с этими старичками? Скорее всего, там возникнет своего рода разделение труда: Внуково будет стараться сохранить звание аэропорта-бутика, Шереметьево заточат под состоятельных клиентов, часто летающих регулярными рейсами дорогих авиакомпаний, а Домодедово застрянет в своем нынешнем статусе хаба для среднего класса.
Смущает в этой бизнес-схеме одно — ее механистичность. Она означает, что лет через пять заговорят о создании пятого аэропорта, потом шестого. При этом современные транспортные концепции все равно сводятся к системе мегахабов. Мы же со своей россыпью самостийных терминалов, сонмом бюрократов и непрозрачной системой ценообразования так и останемся транспортным придатком, а не великой транзитной державой. Хотелось бы, чтобы наши аэропорты пиарил не один бедолага Сноуден, а миллионы пассажиров со всего белого света.
Врачебная неожиданность / Общество и наука / Медицина
Врачебная неожиданность
/ Общество и наука / Медицина
Закон о страховании пациента от врачебных ошибок застрахует только страховщика
В сфере российского законотворчества произошло знаковое событие. Минздрав вдруг предложил вернуться к общественному обсуждению проекта закона «Об обязательном страховании пациентов при оказании медицинской помощи». Речь вовсе не об ОМС. Несколько лет назад, когда министерство еще возглавляла Татьяна Голикова, возникла идея страхования граждан от врачебных ошибок. Юристы принялись разрабатывать соответствующий законопроект. Плод их праведных трудов вызвал скандал. «Разместив проект этого закона на сайте Национальной медицинской палаты, мы получили много различных отзывов, — говорит президент Национальной медицинской палаты, директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль. — Должен сказать совершенно честно: там не было ни одного положительного». Однако законопроект, точно по волшебству, продолжает продвигаться по инстанциям. Что ж, если бумагу достают из-под сукна, это кому-то нужно.
Пальцы одной руки
«Ищи, кому выгодно», — говорили римские правоведы. Независимые эксперты не понимают, почему многострадальный законопроект решили реанимировать именно сейчас. По словам же чиновников, этого требует ситуация. «После вынесения судом решения по иску о выплате медучреждением миллионной и более суммы его работа может быть парализована», — говорит председатель ФОМС Наталья Стадченко. Но такое пока не случалось — ни одна больница не разорилась из-за исков пациентов! Более того: случаи миллионных выплат по искам больных в России можно пересчитать по пальцам одной руки. «По данным того же ФОМС, ежегодно по искам пациентов суды возбуждают около 700 дел, — говорит президент Лиги защитников пациентов Александр Саверский. — И это по всей стране! Судебными решениями заканчивается не более 400 дел. Картина не меняется уже в течение 15 лет: исков не становится больше. Средняя сумма возмещения составила в 2012 году 75 тысяч рублей. Только однажды, в 2008 году, когда в Воронеже в больнице произошло заражение вирусом иммунодефицита, удалось отсудить три с половиной миллиона рублей. Даже при летальном исходе компенсация обычно составляет не более 500 тысяч рублей. Проблемы разорительных выплат пациентам просто не существует».
При этом цена вопроса немалая. «Потенциально застрахованными от врачебных ошибок в России могут стать 142 миллиона человек, — говорит профессор кафедры управления рисками и страхования МГИМО Капитолина Турбина. — Речь идет о бюджете, сравнимом с бюджетом фонда ОМС». Леонид Рошаль с присущей ему прямотой добавляет: «У многих создается впечатление, что этот закон сделан под страховые компании. От начала и до конца». Иначе зачем было посвящать треть законопроекта о страховании пациентов системе саморегулирования страховщиков? У Федеральной антимонопольной службы (ФАС) уже возникли вопросы по этому поводу. «Страховщики почему-то должны соответствовать каким-то неимоверным критериям, ограничивающим круг избранных до пяти компаний», — говорит начальник управления контроля социальной сферы и торговли ФАС Тимофей Нижегородцев.
Гнутся шведы
А вот права пациентов и обязанности врачей прописаны в законопроекте куда менее скрупулезно. Один из его разработчиков, нынешний пресс-секретарь министра Олег Салагай, раньше трудившийся в правовом департаменте Минздравсоцразвития, уверяет, что в основу проекта был положен шведский опыт. «Это не единственная существующая система, но она есть в скандинавских странах, где опыт довольно позитивный», — растолковывает Салагай. «Закон не имеет никакого отношения к шведскому, — парирует Леонид Рошаль. — Мы связались со Швецией, пригласили представителей посольства и выясняли детали. В Швеции собирает деньги и принимает решения не частный, а государственный фонд».
