Этот огороженный забором кусочек земли я возделывал множество раз. Выращивал на нем малину, яблони, землянику, лук, чудесную, поразительной красоты картошку. Я посадил на этой земле маленький лес из пятнадцати деревьев. У меня есть сосна, ель, рябина, дуб, бересклет, орешник. Под кленом, убирая листву, я вдруг нашел фарфоровый черепок цветастой чашки, которую сын разбил тридцать лет назад, и мы выкинули черепки на задворки. Я держал этот черепок с розовым лепестком и думал: хорошо бы после смерти лечь в эту землю, под эти рябины, черемухи. Превратиться в крапиву, в талый апрельский ручей, протекающий у забора, в бабочку-крапивницу, садящуюся на тропку. И пусть мой правнук, еще мне неведомый, выйдет как-нибудь ночью. Восхитится высокой, посаженной мною рябиной, усыпанной звездами, и в своей молодой гордыне скажет: "Рябина — моя! Земля — моя! Звезды — мои!" А я буду смотреть на него из морозных веток и улыбаться, зная, что это он — рябинин, он — мой, и когда-нибудь об этом узнает.
Александр ПРОХАНОВ
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 24 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
25
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Андрей Фефелов СОЛЬ ЗЕМЛИ
Как в сложных, кризисных, по сути, катастрофических условиях сегодняшней России правильно распорядиться ее земельным ресурсом? Этот вопрос остается открытым и он не сводится к проблеме "можно ли землю превращать в товар?".
Политическая, экономическая, геополитическая и, наконец, религиозно-нравственная составляющие земельного вопроса в России таковы, что любая законодательная инициатива в этой сфере неизбежно затронет все слои российского общества. Очевидно, что осуществление "земельной реформы" — стратегический шаг, последствия которого будут глобальны относительно русской государственности как таковой. Думает ли об этом власть (исполнительная и законодательная)?
Сегодня атмосфера политической истерии, обстановка жуткой спешки, которые возникли вокруг важнейшего для страны вопроса, не предвещают ничего доброго. Реформы готовятся совершенно по-ельцински, так сказать, в угаре. Ясно, что шумиха, безумствование, беспорядочность, поспешность, зацикленность на чьих-то мелких интересах и совершенно локальных задачах превратят земляную реформу в катастрофу, подобную той, которая пришла в Россию под маркой "приватизации". Если будет идти так, как оно идет, обязательно найдется новый, если так можно выразиться, "земельный" Чубайс. В этом случае на кой черт нужна такая реформа? Лучше ничего не трогать вообще. Заморозить, законсервировать до лучших, до выгоднейших для России времен.
Петр Столыпин, на которого так любит ссылаться телевизионная шпана, будучи поборником частного землевладения, прекрасно отдавал себе отчет в том, что "земля это — Россия". Сегодня власть склонна трактовать земельный закон как какой-то прикладной момент к внешнеэкономической и финансовой деятельности правительства. Оказывается, по словам премьер-министра Касьянова, земельная реформа нам необходима для того, чтобы "улучшить инвестиционный климат в стране" и "создать предпосылки для вступления России в ВТО". Да что они обалдели там наверху! Какой климат, какое, к едреной фене, ВТО, если речь идет о программных, влияющих на судьбу нации, вещах! То есть главные, жизнеобразующие ресурсы государства и народа будут растрачены на решение сиюминутных, локальных, частных проблем одного конкретного правительства. Кучка серых чиновников, вообразивших себя "хозяевами земли русской", запутавшись в долгах Западу и собственном бюджете, спонталыку начнет торговать нашей землицей. Здесь просматривается вовсе даже не зловещая жертва, принесенная Россией на алтарь глоболизации, здесь чистый воды авантюризм, стремление быстренько толкнуть товар со склада (не был ли Касьянов в молодости фарцовщиком?).
Раздаются "сверху" подозрительные призывы к "широкой общественной дискуссии" по вопросу купли-продажи земли. При этом ни о каком референдуме речь не идет. Скорее готовится очередная зубодробительная информационная кампания, когда вся мощь электронных СМИ будет брошена на пропихивание закона через, надо сказать, не такое уж игольное ушко нынешней Госдумы. Все это мы будем тупо наблюдать, не в силах чего-либо изменить. Уже сейчас политические балаболки и телевизионные сирены настаивают на "скорейшем решении" земельного вопроса, рассуждают о "последней колоде", лежащей на пути истинных, вот-вот готовых начаться реформ. Всю эту гнусность мы проходили в 1992-1993 годах.
Не свинство ли, что сложнейший по своим, хотя бы техническим, параметрам (региональная дифференциацию) вопрос становится предметом политических манипуляций и готовится, так сказать, "в общих чертах".
Министр Николая I граф Канкрин в течение десятилетий готовил земельную реформу в России. Понимаю, Греф не граф, но зачем же так безалаберно подходить к делу? Либеральной абстракцией подменять сложные российские реалии?
Сегодня в России широкие народные массы не способны повлиять на политику властей, какой бы характер эта политика ни носила, какие бы цели ни преследовала. Это очевидно. На оппозицию надежды мало (наш Ахиллес никогда не сможет догнать ихнюю черепаху)... Остается, как это ни унизительно, уповать на мудрость вождя.
Существуют некоторые робкие основания предполагать, что решение вопроса о земле будет все же отложено на неопределенный срок. Дело в том, что власти весьма удобно перманентно использовать сам вопрос о земле в качестве инструмента в политической игре, рассчитанной как на внутренних, так и на внешних партнеров. Разумеется, вопрос о нравственности такой игры никем не ставится.
Драма, связанная с земельным вопросом, отражена в современном искусстве. Речь идет о фильме покойного режиссера Петра Луцика "Окраина". Это одна из лучших, с художественной точки зрения, картин минувшего десятилетия. Почти мифологический сюжет о том, как мужики отправились в столицу восстанавливать справедливость и мстить за колхозную землю, тайно перепроданную нефтяной фирме... Хорошо бы устроить просмотр ленты "Окраина" в Госдуме, перед решающим голосованием по вопросу о земле. Последние кадры фильма — свежая пашня. Пахотное счастье: сырое, весеннее, ветреное и солнечное.
Андрей ФЕФЕЛОВ
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 26 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
27
Напишите нам 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Владислав Шурыгин, Денис Тукмаков ГРАНИЦА КРАСНОЗНАМЕННАЯ, САХАЛИНСКАЯ (Окончание. Начало в №№ 6-8)
- К японцам рвется, гад! Еще час и уйдет!
Легкая рыболовная шхуна без опознавательных знаков на максимальной скорости уходила в сторону восходящего над морем солнца.
Далеко за корму заваливался и опадал пенистый бурун - признак максимального хода. Шхуна буквально перепрыгивала с волны на волну, нетерпеливо подминая их под форштевень, разрезая и отбрасывая прочь. Пустой флагшток, номер на борту - типичный браконьер. Но доказать это можно только задержав шхуну, поднявшись на борт и осмотрев ее морозильники. Оформив находящегося там краба как браконьерски добытого в российской экономической зоне. Тогда к штурвалу шхуны станет русский офицер и поведет ее к "штрафному" причалу, где браконьерами займется уже прокуратура. Только так. Иначе, оторвавшись от пограничников и, скрывшись в японских территориальных водах, этот браконьер через пару дней опять забросит свои ловушки в наших водах. Так что терять ему нечего…
