АНГЛИИ сейчас было не до атомных работ — в ней заканчивалась эпоха Уинстона Черчилля. Начинались новая история Британии и новая история Европы.
В Азии война ещё брала своё. Долго создаваемая военная машина Америки с ее авиазаводами и верфями, с танковыми цехами автомобильных фирм и с новыми артиллерийскими заводами была запущена на полные обороты, и отказаться от военных прибылей Золотая Элита так просто не могла, тем более что в запасе у неё должна была появиться супербомба. Последняя империя Мирового Зла была ещё сильна и богата, и её Пентагон направлял свои лучи на все пять сторон света.
Да, Америка была еще богата и сильна. Однако из Европы поток золота течь в неё прекратился, потому что в Европе более не текла кровь.
Европа смотрела в будущее.
Но оно было ещё очень, очень неопределённым.
* * *
ПРИШЛА осень… Лето 1942-го года стало достоянием прошлого.
Войска Гудериана разбили свои лагеря на Суэце, войска Рокоссовского — под Дели. Десантники люфтваффе и Красной Армии, выпрыгнувшие в июньский воздух над Английским Островом, обосновались под Лондоном по соглашению с кабинетом Мосли.
За океаном затаилась до поры Америка.
Япония укреплялась на занятых ею территориях… Война с Америкой и необходимость партнёрства с тремя европейскими союзниками по Четверному пакту сдерживала ее самурайские амбиции по части безудержного диктата в Азии. Гитлер, Муссолини и Сталин прозрачно намекнули Токио, что не стоит проводить такую политику, когда антианглийские настроения сменятся антияпонскими. Генерал Тодзио морщился, но понимал, что битву за Тихий океан он может выиграть лишь вместе с европейскими партнерами.
Британия не была оккупирована, но пока что на её территории оставалось более ста тысяч союзных войск, а британские части законсервировали свое тяжелое вооружение в охраняемых немецкими и русскими десантниками зонах. С самолетов королевских ВВС частично сняли оборудование, и территория аэродромов патрулировалась смешанными патрулями вермахта и англичан.
Одни проблемы исчезали, другие — возникали.
Но главная проблема была позади — в Европе воцарился мир.
А по осенней Москве шли, взявшись за руки, парень и девушка — новые студенты Московского университета. Они только что познакомились и были этому рады. Она — коренная москвичка, он приехал в Москву из Донбасса, из Краснодона.
Ее звали Зоя Космодемьянская.
Его — Олег Кошевой.
И осенний Арбат открывал им свои уютные переулочки.
Впереди была большая и счастливая жизнь.
Моя книга закончена, уважаемый читатель. Однако перед тем, как нам с тобой окончательно расстаться, я предлагаю из непростой виртуальности несбывшегося 1942 года вернуться в непростую реальность наших дней.
На историю XX века наложили решающий отпечаток два события — одно состоявшееся, а другое — несостоявшееся.
Первое — это наша, русская, Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 года. Только русские, да и то благодаря наличию у них такого выдающегося вождя, как Ленин, смогли понять: кто — умом, кто — душой, а кто — дубленой простонародной шкурой, что капитализм, затеяв Первую мировую войну, полностью исчерпал себя как сила созидания и прогресса. Что он теперь, вволю испив крови народов из золотого кубка военных прибылей, все более будет превращаться в кровожадного зверя, всё более алкающего этих прибылей, а значит, и всё более алкающего крови.
Сбросив власть Золотого Интернационала, Россия к 1941 году добилась огромных успехов! И шла к ещё большим успехам. Скажем, та картина энергетического строительства, которую перед Герингом и германскими промышленниками нарисовал в моей книге сталинский заместитель председателя Совета Народных Комиссаров СССР Иван Тевосян (реально он стал заместителем Председателя Совета Министров СССР в хрущевские 50-е годы), дословно взята мной из брошюры «Великие стройки сталинской эпохи», изданной Госполитиздатом в 1950 году. Через пять лет после реальной Великой войны.
Если бы этой войны не было, на политиздатовской брошюре стояла бы, скорее всего, выходная дата «1945». А может быть, и более ранняя!
Второе ключевое событие XX века, увы, не состоялось… Я имею в виду ту виртуальную Брестскую встречу Сталина и Гитлера, которая кратко описана в прологе моей книги. Виртуальное допущение такого события — не авантюра, а вполне научно состоятельный акт в рамках строго научного альтернативного исторического анализа. Я напомню, что впервые тема личной встречи Сталина и Гитлера возникла во время бесед Сталина и Риббентропа, приехавшего в сентябре 1939 года в Москву заключать Договор о дружбе и границе после разгрома Польши. Говорил о ее желательности и Гитлер — Молотову, через год, в Берлине. Воможный визит Сталина в Берлин фигурировал в дипломатической переписке рейха весной 1940 года. Не мог не думать о встрече с фюрером и Сталин.
Так что это могло быть!
И если бы это произошло, то войны между русскими и немцами — той войны, которая кровь из носа (русского и немецкого) нужна была Золотым Космополитам всего мира, не было бы!
Ну, скорее всего, не было бы…
А без такой войны не могло быть и речи о будущем Pax Americana, о мире, управляемом из штаб-квартиры Мирового Зла — Соединённых этим Злом Штатов Америки. Если бы не было того черного 1941 года, когда наши отцы и деды начали свой смертный бой за Родину, то не было бы и чёрного, губительного и бесславного для Родины года 1991-го, после которого Россию без всякого боя повели и ведут на заклание.
Какими могли бы стать Россия и планета, если бы строители новой России не погибали, защищая её в 1941 году под Минском, Киевом, Одессой, Севастополем, Харьковом, Смоленском, Тулой и Москвой, а продолжали строить ее? Строить в 41-м, в 42-м, в 43-м годах…
Как сложилась бы судьба России, если бы в ее не военную, а по-прежнему мирную жизнь сороковых годов полностью живым вошло поколение двух Героев Советского Союза — Зои Космодемьянской и Олега Кошевого, удостоенных этого звания посмертно?
И как сложилась бы судьба Германии, если бы в 1941 году ее сыны не пошли, закатав рукава кителей, по горящим Белоруссии и Украине, а ударили бы по англосаксам в жаркой Африке, дойдя до не менее жаркого Ближнего Востока?
Ясно, что это был бы непростой мир, где народам пришлось бы серьезно поработать, обретая взаимопонимание. Ведь до этого вся сила и власть Золота были направлены на то, чтобы разъединять народы и внушать им недоверие и неуважение друг к другу. И такой подход вырабатывался веками.
Но если бы в одной случайной компании однажды собрались бы молодые, здоровые, полные жизни и энергии белокурые арийцы и голубоглазые русаки, кареглазые украинцы и белозубые американцы, певучие итальянцы и экспрессивные французы, сдержанные англичане и лёгкие телом японцы и китайцы, изысканные индусы и утонченные арабы, то они ведь смеялись бы, подмигивали бы друг другу, пили бы веселое вино и с аппетитом насыщались бы щедрыми дарами нашей матери-Земли.
«Вот было б здорово в компании такой!» — верно было сказано когда-то в одной хорошей песне! Ведь людям свойственно жить, а не умирать… А нормальным, трудолюбивым, жизнелюбивым и жизнерадостным людям это свойственно тем более. Им хочется строить, а не разрушать! Дарить жизнь, а не отнимать ее.
Лишь выродкам рода человеческого — тем, кто за своё право на жирный, жадный кусок готов лгать и разрушать, это не свойственно.
Вот они-то и устраивают миру войны.
* * *
СТАЛИН и Гитлер, русские и немцы, выступив совместно, могли этим выродкам крепко дать по рукам. Но вышло иначе — не по воле народов, а по воле космополитической элиты и ее агентов влияния. И миллионы белокурых немцев — национал-социалистов — полегли на полях России, Европы и Германии. А миллионы русых и черноволосых строителей советского социализма ушли в ту же землю, не успев сделать то, к чему были предназначены.
Что в итоге?
Германия сегодня духовно кастрирована, а Россия расчленяется и уничтожается. Зато чванно раздувается от спеси и самоупоения Золотой Миллиард. Вот против какого будущего выступили в моёй книге совместно националистический Третий рейх и социалистический Советский Союз.
И объективные условия к тому были. К 1941 году Россия стала из «нэповской» социалистической, и власть Капитала в ней была низложена полностью, хотя, как показало будущее, и не окончательно. В Германии же ведущей силой становился государственный капитализм. В Италии — тоже. Португалия, как и Италия, строилась на сходных корпоративных принципах, а в Японии позиции государства в экономике были традиционно сильны еще со времен «революции Мэйдзи».
Это и была та материальная база возможного мира без войн, когда сильные государства и народы через все неурядицы дискуссий и острых разногласий приходят к честному разделу мира между ними. К такому разделу, который в перспективе ведёт к объединению народов в единую планетарную семью.
