А старшина продолжал читать вопросы о причастности теперь каждого из подсудимых к событию на Митькинском шоссе. И у Квачкова, и у Яшина, и у Найденова — у всех был один и тот же счет: трое присяжных считали их причастными и виновными, а девять народных судей признавали непричастными и невиновными. Когда дело дошло до последнего подсудимого — до Ивана Миронова — все в зале уже как-то расслабились, полагая, что и тут не будет обвинения, ведь доказательств его причастности прокуратура не представила вообще. Невоенный человек, не умеющий ни стрелять, ни взрывать, кого не опознал ни один свидетель, на кого не указала ни одна экспертиза, у кого от безысходности прокуратура признала вещдоками травматический пистолет и паспорт, уж он-то каким боком может быть признан виновным на фоне всеобщего оправдания военспецов. Однако старшина, немного запнувшись, произнес: «ДА. ДОКАЗАНО — ПЯТЬ. НЕТ. НЕ ДОКАЗАНО — СЕМЬ». Зал снова глухо охнул. Сказанное было похоже на недоразумение, но это был вердикт присяжных. В этот миг стало понятным, для чего так долго просили присяжных уяснить вердикт, под чей приговор ломали и уламывали коллегию. В этот миг стала понятной до конца политическая цель процесса.
Иван Миронов — сын экс-министра печати Бориса Миронова — по команде сверху должен был быть приговорен. Во все времена политическая месть отцу путем расправы над сыном — старый, испытанный способ отмщения своим противникам подонками во власти, среди которых Чубайс — самый одиозный, но не самый высокопоставленный. Теперь стали ясны и противоречивые чувства на лице судьи, которая была довольна, что присяжные не подтвердили имитацию покушения, но удручена оправданием подсудимых, и, прежде всего, заказанного ей свыше Ивана Миронова. Теперь стал понятен и нескрываемый, видный со стороны раздрай в коллегии присяжных, когда народные судьи, убежденные в невиновности подсудимых, обнаружили в своей среде «обработанных» и «засланных» товарищей, продавших голоса за какие-то только им ведомые краюшки хлебца с кусочками маслица. И все же, все же, честных и совестливых, верных Присяге и мужественных, не сдавшихся и не сломленных в этой коллегии было БОЛЬШИНСТВО!
Эти семеро смелых, эти лучшие представители нашего народа, чьих имен никто не знает, но о ком молились в тот день во многих монастырях и церквях России, на кого надеялись в этот день во всех уголках России, кого мысленно благословляли в каждой обездоленной Чубайсом семье, а таких семей в России девяносто семь процентов! — они выполнили свой гражданский долг — показали власти, что народ не сдался, не продался, и тем заронили надежду в миллионы людей, решивших уже, что с Россией все кончено. Нет, не кончено, пока есть в нашей стране присяжные заседатели, которые под страшным давлением, под семикратным прессом устояли и настояли на ПРАВДЕ. Да благословит вас Бог, дорогие безвестные нам присяжные, да благословит Бог ваши семьи!
Оглашение вердикта закончилось. Стены дрогнули под оглушительными аплодисментами, кто кричал «ура», кто смахивал слезы, кто вздымал кулаки вверх в ознаменование победы. А потом вдохновленная толпа повалила к выходу. Сначала в коридор вышли первые вестники победы — приставы, их встретили громкими радостными криками. Ликование загуляло по судебным пространствам, люди обнимались и плакали, жали друг другу руки, окрыленные народным отпором Чубайсу. Когда же из зала вышли подсудимые и их адвокаты, фотовспышки и софиты телевизионных трансляций заполонили все ярким солнечным светом — событие свершилось. В эту ночь Москва и Россия праздновали ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ ВЕРДИКТ по делу о так называемом покушении на Чубайса!
…Я вышла на крыльцо Московского областного суда. Два часа ночи! На ступеньках монстра-здания многолюдно. Всеохватное наслаждение радостью победы народного Правосудия над еще вчера казавшимся всесильным, всемогущим, всепокупающим Чубайсом. Вот так, наверное, в мае сорок пятого на ступенях рейхстага наши деды радовались Великой Победе над казавшимся в сорок первом всемогущим Гитлером. Какая-то старушка догоняла улепетывавшего чубайсовского адвоката Шугаева, тыча его крохотным кулачком в жирную трепещущую спину. Больше жаждущих возмездия на ступенях не нашлось, и представитель потерпевшего исчез в темноте, яко истаял дым. И, правда, дым над Москвой рассеялся. Воздух был пронзительно чист и свеж. Но сколь символично, что в этот самый день в Питере вырубилось электричество, уворованное и с астрономическим гешефтом распроданное Чубайсом все в том же памятном 2005 году. Ну, разве не напоминание о плодах жизнедеятельности главного потерпевшего в деле покушения на «видного государственного и общественного деятеля Чубайса А. Б.» на случай, если этот «главный потерпевший» снова закажет и проплатит Верховному суду новый процесс.
Имитация. Зачем Чубайсу понадобилось «покушение на Чубайса»
Борис Миронов
Сомнение, был ли А. Б. Чубайс в машине во время взрыва, первым высказал и. о. прокурора Московской области старший советник юстиции С. П. Миронов, вынесший 17 марта 2005 года постановление о возбуждении уголовного дела, цитирую: «17 марта 2005 года, примерно в 9 часов 20 минут, на 650 метре Митькинского шоссе Одинцовского района Московской области, на левой обочине дороги неизвестными лицами произведен взрыв неустановленного взрывного устройства, начиненного болтами и фрагментами металла, в результате чего получили механические повреждения следовавшие по шоссе в этот момент автомобиль марки БМВ-765 госномер А 566 АВ, в котором предположительно находился (обратите внимание на выделенное мною — Б.М.) Глава РАО «ЕЭС России» Чубайс А. Б., а также автомашина «Мицубиси-Ланцер» госномер М 679 РК 97 рус под управлением Хлебникова Д. В., в которой помимо водителя находились сотрудники ЧОП «Вымпел ТН» Клочков Ю. А. и Моргунов С. Н.
После производства взрыва, неустановленные лица обстреляли вышеуказанные автомашины из автоматического оружия и с места происшествия скрылись» (т. 1, л.д. 6).
Был ли А. Б. Чубайс в своем бронированном BMW-765 черного цвета с государственным флажком на номере А 565 АВ и проблесковым маячком на крыше во время взрыва на Митькинском шоссе 17 марта 2005 года, точно знают только три человека: сам А. Б. Чубайс, его помощник С. А. Крыченко и водитель А. В. Дорожкин, находившиеся, по версии следствия, вместе с А. Б. Чубайсом в машине во время взрыва. Названные же прокурором лица из автомашины «Мицубиси-Ланцер» — машины сопровождения А. Б. Чубайса — охранники Д. В. Хлебников, Ю. А. Клочков и С. Н. Моргунов, находившиеся рядом с машиной А. Б. Чубайса во время взрыва, не могут ни подтвердить, ни опровергнуть присутствие там А. Б. Чубайса, потому что чубайсовскую машину во время взрыва они видели, да, это так, но они, по их же собственному признанию, не знают был ли там сам Анатолий Борисович.
Как показал на допросе 18 марта 2005 года старший машины сопровождения Моргунов: «Я примерно около полутора лет работаю охранником в частном охранном предприятии «Вымпел-ТН». На протяжении всего времени моей работы в ЧОП я осуществляю охрану, которая выражается в сопровождении служебной автомашины председателя РАО «ЕЭС России» Чубайса А. Б. В наши обязанности входит только сопровождение служебной автомашины Чубайса А. Б., его семьи и близких родственников. Самого председателя РАО мы не охраняем. Кто осуществляет личную охрану Чубайса А. Б. мне неизвестно, возможно это люди из службы безопасности самого РАО. Мы с ними никаких контактов не имеем… При осуществлении сопровождения Чубайса А. Б. мы непосредственного общения с объектом охраны не имеем. Когда его автомашина выезжает с территории дачи, мы не видим кто в ней находится. Так как служебная автомашина Чубайса А. Б. имеет тонированные стекла, нам не видно, кто именно находится в автомашине. Мы оказываем сопровождение автомашины, а о том, находится ли в ней Чубайс А. Б., нам неизвестно. Мы лично с ним не соприкасаемся. Как садится он в служебную автомашину мы так же не видим» (т. 2, л.д. 45–50).
Вот почему свидетельствовать о пребывании А. Б. Чубайса на Митькинском шоссе 17 марта 2005 года в 9 часов 15 минут могут лишь сам А. Б. Чубайс, его помощник С. А. Крыченко и водитель А. В. Дорожкин, они и свидетельствуют.
А. Б. Чубайс 18 марта 2005 года в 18 часов 30 мин: «17 марта 2005 года я выехал на работу из дома, расположенного по адресу Московская область, поселок Жаворонки, ул. Победы, д. 56, стр. 1/2 в 09 часов 10 минут. Моей служебной машиной является автомобиль марки «БМВ» с государственным регистрационным знаком А 566 АВ. Именно на этой автомашине я выехал из дома. За рулем находился один из моих персональных водителей Дорожкин Александр. Кроме того, на переднем пассажирском сиденье находился мой помощник Крыченко Сергей Анатольевич. Я сел на заднее пассажирское сиденье справа. Это место которое я обычно занимаю в автомобиле.
