назначенные дни и часы являться на процедуры, даже тогда, когда они лежат у нас в больнице.
Число случаев туберкулеза не уменьшается, а, скорее, растет. Туберкулез легких протекает, как правило, неблагоприятно, и случаев выздоровления мало. Что же касается туберкулеза костей, то у нас часты случаи заболевания грудных позвонков, которые довольно хорошо поддаются лечению. Среди туземцев встречается также и туберкулез кожи.
Многочисленные случаи фрамбезии (pian), этой сопровождающейся рядом тяжелых осложнений тропической болезни, мы лечим внутривенными вливаниями неосальварсана, на которые больные должны являться два раза в неделю. Одно время мы пытались в целях экономии прибегать к впрыскиваниям препаратов висмута. Однако нам пришлось от них отказаться, ибо применение их нередко приводило к тяжелым язвенным заболеваниям слизистой оболочки рта (стоматит), требовавшим длительного лечения и причинявшим больным большие страдания. Осложнение это протекает здесь значительно тяжелее, чем в Европе, ибо для того, чтобы избавиться от него, нужен тщательный уход за зубами и полостью рта, которого от наших пациентов добиться невозможно.
При лечении многочисленных случаев столбняка мне не удается применять противостолбнячную сыворотку, ибо срок годности той, что у нас имеется в запасе, давно уже истек и она утратила силу. Но вместо этого я делаю столбнячным больным впрыскивания сернокислой магнезии и, кроме того, даю им морфий, люминал и хлоралгидрат.
С сонной болезнью нам приходится теперь иметь меньше, дела, ибо в нашем районе борьбою с ней специально занимается один полковой врач. Большая колония больных сонной болезнью находится на некотором расстоянии от Ламбарене ниже по течению реки. Для того чтобы борьба эта оказалась действенной, необходимо прежде всего, чтобы через определенные промежутки времени врач или замещающий его лекарский помощник из белых обследовал кровь и спинномозговую жидкость у жителей всех деревень данного округа и с помощью микроскопического анализа установил наличие или отсутствие в них возбудителя сонной болезни. В силу этого мы ограничиваемся тем, что при малейшем подозрении на сонную болезнь у поступающих к нам больных мы направляем их к упомянутому полковому врачу. К сожалению, за последнее время в нашем районе число случаев сонной болезни не только не уменьшилось, но, напротив, возросло.
Что же касается больных проказой, то, как и прежде, мы уделяем им много внимания. Из Англии мы получаем дифтериетоксоид, который последнее время применяется при лечении этой болезни. Впрыскивания эти в комбинации с хаульмогровым маслом, препаратами мышьяка и впрыскиваниями трипафлавина и метиленблау, по нашим наблюдениям, дают хорошие результаты. Однако и теперь, как и раньше, у этих несчастных больных не хватает терпения пробыть у нас те несколько месяцев, которых требует надлежащим образом проводимое лечение проказы. Как только им становится немного лучше, как только края язвы начинают чуть заживать, они решают, что теперь уже могут обойтись без лечения. Они уезжают к себе в деревню и возвращаются к нам лишь спустя несколько месяцев, когда состояние их значительно ухудшилось.
За последнее время у нас появляется, правда, вполне обоснованная надежда, что в лечении больных проказой мы добьемся существенных сдвигов. Начиная с 1937 года несколько французских врачей проводят многообещающие испытания вещества, получаемого из одного местного растения (Hydrocatylus asiatica). Применяя его, они добиваются быстрого излечения вызванных лепрой язв.
В Америке проводят испытания — и тоже с успехом — промина, близкого к сульфаниламидам вещества.
Как будем рады мы, врачи, которым приходится лечить прокаженных, когда в нашем распоряжении окажется более быстродействующее и более радикальное средство, чем то было до сих пор!
Как только в больницу попадают психические больные, работы у нас сразу прибавляется. Один из наших туземных лекарских помощников бывает занят с ними весь день. Ему приходится выводить их на воздух, мыть, когда это возможно, три раза в день кормить, раздавать лекарства. Он постоянно пребывает где-то в пути между больницей и отстоящим от нее на 150 метров отделением для психических больных. Не всех находящихся в состоянии возбуждения больных, которых мы туда помещаем, действительно можно считать психическими больными. Нам часто, приходится иметь дело с состоянием возбуждения, вызванным сонной болезнью или употреблением корня iboga.
О том, что больница наша находится в девственном лесу, нам постоянно напоминают термиты. То они появляются на аптечных полках, то залезают в сложенные штабелями доски, то — в бумаги, где бы те ни лежали. И всякий раз присутствие их обнаруживаешь только тогда, когда они уже успеют немало навредить. Приходится все перебирать, чтобы установить, откуда они могли забраться. Сколько дополнительной работы причиняют нам эти пакостные насекомые и сколько времени они у нас отнимают! Из-за них все медикаменты, прибывающие к нам в деревянной или картонной упаковке, приходится сразу же перекладывать в склянки или плотно закрывающиеся жестяные коробки. Существующие же против них средства оказываются недейственными. Последнее время мы пытаемся производить дезинсекцию неоцидом (ДДТ). Препарат этот был открыт в Страсбурге в 1872 году, но потом о нем забыли и в обращение он был пущен только в 1941 году.
О том, что мы находимся в девственном лесу, напоминают нам также появляющиеся у нас в больнице израненные хищниками туземцы. Последнее время у нас лежит один такой больной. На него напала горилла: она впилась в него зубами и когтями и скальпировала его, а потом убежала.
Очень страдаем мы от слонов; те вторгаются на плантации, посаженные туземцами, которые снабжают нас бананами, и варварски их опустошают. Из-за них больным нашим часто приходится голодать.
В том, насколько близко звери девственного леса подходят к больнице, я имел случай убедиться на днях. Первое, что мне пришлось сделать, перед тем как туземцы начнут разводить плантации на принадлежащем больнице участке, это заново разметить его границы. Когда мы с одним из негров прошли так несколько сот метров, мы обнаружили на лесной поляне много свежих следов буйволов. А в то время как я давал указания рабочим, куда надо ставить столбы, окликая их, я всякий раз слышал у себя за спиной визги женщин и детей.
— Что это такое? Что тут делают женщины и дети? — спрашиваю я рабочих.
— Эти женщины и дети, — отвечают они, хохоча, — шимпанзе — услыхали твой голос в лесу, вот и всполошились!
Работу, которой требует от нас лечение множества больных с различными заболеваниями, мы выполняем в мирных условиях, в то время как там, вдали, бушует война. Мы не знаем, какие события происходят за день, ибо радиоприемника в больнице нет и обзавестись им мы не стремимся. Главный источник нашей информации — это около полусотни строк, которые каждый день отстукивает на пишущей
