class="p">618
“Четыреста тысяч новых статей”: Kelly S. The Continuing Evolution of Publishing in the Biological Sciences. Biology Open. 7, no. 8 (2018): bio037325. “2,4 миллиона новых работ”: Plume A., van Weijen D. Publish or Perish? The Rise of the Fractional Author… Research Trends. Sept. 2014. Согласно отчету Национального научного фонда США, в 2016 году Китай стал первой страной по количеству публикуемых научных статей, обойдя Соединенные Штаты. Tollefson J. China Declared World’s Largest Producer of Scientific Articles. Nature. 553, no. 7689 (2018): 390.
Bornmann L., Mutz R. Growth Rates of Modern Science: A Bibliometric Analysis Based on the Number of Publications and Cited References. Journal of the Association for Information Science and Technology. 66, no. 11 (2015): 2215–22.
В ходе одного расследования всплыли сведения о вознаграждениях в размере 165 тысяч долларов США, что может раз в двадцать превышать годовую зарплату. В среднем суммы около 44 тысяч долларов. Все это, кстати, подчеркивает, насколько низкие у китайских ученых зарплаты, которые, по данным из статьи, представленной ниже, в среднем составляют около 8,6 тысячи долларов США в год. Иногда только часть присужденных денег становится индивидуальной премией, а остальное вкладывается в будущие исследования ученых. Реальные суммы, как и то, на что они расходуются, часто неведомы. Quan W. et al. Publish or Impoverish: An Investigation of the Monetary Reward System of Science in China (1999–2016). Aslib Journal of Information Management. 69, no. 5 (2017): 486–502.
Abritis A. Cash Bonuses for Peer-Reviewed Papers Go Global. Science. 10 Aug. 2017. См. также Editorial. Don’t Pay Prizes for Published Science. Nature. 547, no. 7662 (2017): 137.
Политика вроде бы действительно работает, по крайней мере в узких целях – поощрять попытки публиковаться в высокорейтинговых журналах. В одной работе было показано, что после введения этими странами денежных вознаграждений в журнал Science оттуда стали подавать на 46 % статей больше (существенный прирост по сравнению с другими мерами поощрения) – хотя реальная доля принятых из них к публикации уменьшилась. То есть ученые стали чаще поглядывать в сторону высокорейтинговых журналов, но без особого успеха. См. Franzoni C. et al. Changing Incentives to Publish. Science. 333, no. 6043 (2011): 702–3. Иронично: один из авторов этой статьи, которая и сама была опубликована в Science, получил за нее денежное вознаграждение в размере трех с половиной тысяч долларов – правда, он отдал их на благотворительность. См. Abritis A. Cash Bonuses.
www.ref.ac.uk. В других странах шло обсуждение – и в итоге решено было не использовать подобную практику: Sivertsen G. Why Has No Other European Country Adopted the Research Excellence Framework? LSE Impact of Social Sciences. 18 Jan. 2018.
Попытку (не вполне убедительную) проследить происхождение фразы “Публикуйся или погибни” см. здесь: Garfield E. What is the Primordial Reference for the Phrase “Publish or Perish”? Scientist. 10, no. 2 (1996): 11.
Link A. N. et al. A Time Allocation Study of University Faculty. Economics of Education Review. 27, no. 4 (2008): 363–74.
Синодальный перевод.
Цитирую по Библии короля Якова. Впервые в контексте науки эта цитата прозвучала из уст Роберта Мертона, сформулировавшего мертоновские нормы. Merton R. K. The Matthew Effect in Science: The Reward and Communication Systems of Science Are Considered. Science. 159, no. 3810 (1968): 56–63.
Bol T. et al. The Matthew Effect in Science Funding. Proceedings of the National Academy of Sciences. 115, no. 19 (2018): 4887–90.
Это подкрепляется двумя линиями доказательств. Во-первых, подавляющее большинство тех, кто получает ученую степень, не остаются в науке навсегда. В исследовании, проведенном в 2010 году для Королевского общества, выяснилось, что 53 % получивших ученую степень сразу же ушли из науки, а затем к ним присоединились еще 26,5 %, оставив науку после завершения начального этапа карьеры. 17 % ушли, чтобы заниматься исследованиями вне академических кругов, например в промышленности или правительстве. В целом только 3,5 % остались в науке навсегда (а 0,45 % дошли до полной профессуры). The Scientific Century: Securing Our Future Prosperity. The Royal Society. 2010. Вторая линия доказательств – результаты опросов ученых. В одном таком опросе, проведенном фондом Wellcome Trust в начале 2020 года, не менее 78 % респондентов согласились, что высочайшая конкуренция в науке “создала жесткие и агрессивные условия”. What Researchers Think about the Culture They Work In. Wellcome Trust. 2020.
Brischoux F., Angelier F. Academia’s Never-Ending Selection for Productivity. Scientometrics. 103, no. 1 (2015): 333–6. В других исследованиях результаты сходные. Дополнительное свидетельство, касающееся канадского рынка труда в области психологии, см. тут: Pennycook G., Thompson V. A. An Analysis of the Canadian Cognitive Psychology Job Market (2006–2016). Canadian Journal of Experimental Psychology. 72, no. 2 (2018): 71–80.
Cyranoski D. et al. Education: The PhD Factory. Nature. 472, no. 7343 (2011): 276–9. Возможно, вы удивляетесь, почему, если так много неприкаянных обладателей ученой степени слоняются без исследовательской работы, часто говорят о кризисе – когда в область науки, технологий, инженерии и математики идет трудиться меньше людей, чем того требует современная индустриальная экономика. В одном обзоре было показано, что на самом деле верно и то и другое: слишком много обладателей ученой степени ищут работу в университетском секторе, но недостаточно – в правительстве и промышленности. Xue Y., Larson R. STEM Crisis or STEM Surplus? Yes and Yes. Monthly Labor Review. 26 May 2015.
Heitz R. P. The Speed-Accuracy Tradeoff: History, Physiology, Methodology, and Behavior. Frontiers in Neuroscience. 8 (2014): 150.
Это установлено математически: Heesen R. Why the Reward Structure of Science Makes Reproducibility Problems Inevitable. Journal of Philosophy. 115, no. 12 (2018): 661–74. Еще см. Sarewitz D. The Pressure to Publish Pushes Down Quality. Nature. 533, no. 7602 (2016): 147.
При всем при том я должен отметить работу, вроде бы противоречащую моим аргументам: Fanelli D. et al. Misconduct Policies, Academic Culture and Career Stage, Not Gender or Pressures to Publish,
