257
[Такие свадьбы называют у старообрядцев венчать гуськом. У аналоя стоит поп, а за ним одна пара за другою. При обходе аналоя поп берет епитрахилью за руки только переднюю пару (за то она и платит дороже), а прочие пары за ними ходят. А иногда и так бывало, что поп водил одну пару после другой вокруг аналоя. Свадеб особенно много венчалось перед масленицей, и в это-то время особенно были в ходу «свадьбы гуськом». Погребения (то есть отпевание покойника) пели над телами только богатых и жителей самого кладбища, а прочих нередко без попа зарывали в могилы, и после того поп в церкви или над закрытыми уже могилами пел общее «погребение» нескольким покойникам зараз. Вне Москвы обыкновенно хоронили мертвых, прочитав «канон за единоумершаго» и положив покойнику в руки заранее приготовленную им самим разрешительную молитву за подписью попа. После того посылали на Рогожское петь «погребение» заочно, ибо отпевание никто не имел права совершать, кроме попа. Когда настало повсеместное «оскудение священства», на Рогожском петь «погребения» заказывали тамошним попам из Петербурга, с Волги, из Стародубья, с Дону и даже из Сибири. Говорят, что оба попа в последнее время их пребывания на Рогожском кладбище ежегодно пели заочные «погребения» над двадцатью тысячами покойников и более. Стало быть, от одних «погребений» каждый получал тысяч по пятнадцати, ибо половина поступала в пользу кладбища. Это был самый главный доход рогожских попов.]
«Записки о возмущении Коломенских и поучении священника Ивана Матвеевича». Рукопись.
«Записки о раскольнических кладбищах 1844–1849». Рукопись, записки 26-го апреля 1848 года, № 104.
В 1837 году, в городе Георгиевске (нынешней Ставропольской губернии), у высланных туда жителей Иргизского Верхненикольского монастыря было отобрано до 62 разных церковных вещей и утвари: медные кресты и иконы, два подручника, всенощный хлеб, несколько книг, серебряные вызолоченные сосуды, с такими же ложечками, и запасные дары в орехах («Дело департамента общих дел министерства внутренних дел» 1832 года, № 131. Опись этих вещей на 431 листе).
В разных старообрядческих сборниках нового письма встречаются «заповеди о воде св. Богоявлений», по которым святость этой воды ставится выше святости тела и крови Спасителя. Г. Щапов («Русский раскол старообрядства», стр. 448) говорит, что это встречается в сборниках XVII и даже XVI столетия Соловецкой библиотеки, находящейся теперь в казанской духовной академии. Желательно было бы, чтобы ученые, знакомые с археографией, удостоверили, действительно ли сборники, упоминаемые г. Щаповым, относятся к XVI даже столетию.
«Дело об отыскании беглого попа Костромской епархии, Андрея Афанасьева» 1849 г., в архиве нижегородского губернского правления.
Об этом производились лет 20 и 30 тому назад дела в Семеновском и Балахнинском уездах Нижегородской губернии; но формальными следствиями продажа доказана не была. Слухи о подобной продаже были и в Костромской и во Владимирской губерниях.
В 1778 году в Вольске (тогда еще селение Малыково) был взят проживавший в Средненикольском Иргизском монастыре беглый Тимофей Тимофеевич, который при допросе показал, что он, разъезжая по старообрядческим селениям, исповедывал больных и, за неимением запасных даров, приобщал сушеным калачом. Иеросхимонаха Иоанна «Дух мудрования некоторых раскольничьих толков», стр. 89. Письмо Ивана Петровича Фомина к Мухину: «буду приобщаться тела и крови Христовой, а не калачом, как у нас бывало».
Книга, составленная у старообрядцев и несколько раз напечатанная в Супрасле (1778, другое издание без года с приложением «Соловецкой челобитной»), в Клинцах, а также и в секретных типографиях, возникших у старообрядцев по закрытии Клинцовской и Махновской (в местечке Янове) гласных типографий. Впрочем, одна из так называемых секретных раскольнических типографий, безпоповца Михеева, существовала довольно гласно в Московской части города С.-Петербурга до апреля 1857 года («Собрание постановлений по части раскола». Спб. 1858, стр. 660). В ней старообрядческие книги печатались без означения года и места печатания. При скитском покаянии обыкновенно помещается: «Чин, како подобает самому себе приобщити… св. таин».
«Маргарит» св. Иоанна Златоустого в первый раз напечатан в Остроге 1596 года in-4. Редкое и весьма уважаемое старообрядцами всех толков издание. Уважается не менее его московское издание 1610 года in-folio.
«Собрание постановлений по части раскола по ведомству святейшего синода». Спб. 1860, т. II, стр. 374, 380–384, 387–392.
Покойный архиепископ тобольский Георгий требовал у генерал-губернатора Западной Сибири, чтобы подобного рода браки старообрядцев именовались не браками, а «сводною случкой», или «сводною связью», или «сводным союзом блуда», или «сводным развратом». «Мне кажется, — говорил преосвященный: — что этакое терпимое беззаконие называть «сводным браком» оскорбительно для св. церкви, так как сводная связь не другое что, как беззаконное сожительство блудного с наложницей или содержанкой, что хуже всякого беззаконного брака, и, мне кажется, противно этакую строптивую дерзость величать именем сводного брака: кто их венчал браком?» Святейший синод, до сведения которого было доведено ходатайство тобольского преосвященного, оставил его без последствий, с присовокуплением, что преосвященному не следовало простирать требования, не определенного законом. «Собрание постановлений по части раскола по ведомству святейшего синода». Спб. 1860, т. II, стр. 498–500.
«Дело департамента общих дел министерства внутренних дел» 1856 года, № 29.
Семеновского уезда, Нижегородской губернии. О нем было говорено в начале настоящего сочинения.
В архивных делах немало находится таких исповедных листов. В архиве нижегородского губернского правления есть производившееся в 1848 году «Дело по жалобе крестьянина Арефья Иванова о притеснениях, сделанных ему семеновским исправником в угоду Керженскому скиту». В нем находится такой разрешительный лист, подписанный рогожским попом Иваном Матвеевичем Ястребовым, и самое показание этого попа, каким образом производится у старообрядцев заочная исповедь. На основании этого показания и рассказан мною обряд заочной исповеди. Поп Ястребов прибавил, будто, по разрешении грехов, список их непременно сожигается от лампады, горящей пред образом. Но это несправедливо. Иначе как бы могли попасть в архивные дела собственноручные его разрешения на письменных показаниях?
Такие просьбы подаваемы были даже и по водворении старообрядческих архиереев в России. Последняя просьба Рогожских относится к марту 1857 года.
[Известные уже нам Яким Рязанов, Владимир Казанцов, Иван Харитонов, Иван Полузадов, Тит Зотов и Егор Китаев. После подписалось еще 12 человек.]
Несправедливая мысль о стремлении раскольников (признающих никейский символ) к демократизму происходила от одного лишь книжного изучения раскола и от недостатка личного знакомства с старообрядцами. Эту мысль, составлявшую основную идею правительственных действий прошедшего царствования, в последнее время, когда правительственный взгляд на раскол уяснился и вследствие того последовал ряд узаконений, облегчивших по мере возможности стесненное положение раскольников, разделяли некоторые органы петербургской журналистики, также вследствие одного лишь книжного изучения и совершенного незнакомства с старообрядцами и раскольниками. Лондонские рефюжье, также много начитанные, но мало знакомые с действительностью русской народной жизни, рассчитывали даже на старообрядцев, как на сильный демократическо-революционный элемент. Были и в России люди того же убеждения; они слушать не хотели, когда их уверяли, что наши раскольники не иыеют политического будущего и не только революционерами, но и орудием революционной партии никогда быть не могут. Над этим они смеялись… Но вот началось польское восстание; лондонские «рефюжье» и поляки рассчитывают на содействие миллионов раскольников, проникнутых революционно-демократическим духом, а они подают всеподданнейшие адресы, ловят мятежных панов, вооружаются на защиту законной власти, составляют свои сотни, дерутся с польскими мятежниками в империи и в Царстве, с презрением отвертываются от «Общего веча», а в Тамбовской губернии хватают распространителей подложных манифестов. Каковы революционеры! Каковы демократы!
